Обет Меченого - Дмитрий Луценко

— Всё так. В армии, к сожалению, многие штабные этого не понимают и не желают над этим задумываться. Отсюда и подготовка такая, что одни эпитеты. У них, крысят, в уме ведь только то, что один патрон стоит доллар. Разве они могут примириться с мыслью, что какое-то «мясо» без роду, без племени, расстреливает по мишеням «их деньги» и жжёт «их дизтопливо», чтобы освоить технику? В результате солдаты-призывники частенько только в бою по настоящему со своим оружием знакомятся. Противник далеко не всегда такое прощает. Что же касается первого боя — и смех и грех! Возбуждение такое, что всего буквально трясёт, и руки ходуном ходят. Так что подтверждаю, пока обкатку реальным противником не пройдешь, пока не перестанешь реагировать на вражеские пули — ты ещё не воин. Только твой мозг, сила воли и боевые рефлексы должны в таких экстремальных ситуациях верховодить, а никак не эмоции. Парадокс, но зачастую чтобы выжить в заварушке, надо даже через инстинкт самосохранения осмысленно перешагивать. Будешь и под обстрелом метко стрелять — вот тогда, считай, сдал последний экзамен.

— Главное, что я хотел спросить, это можете ли вы поднатаскать меня в обращении с оружием? Я так натерпелся издевательств за эти годы — злость берёт от собственной беспомощности. Хочу когда-нибудь почувствовать, что могу за себя постоять.

— У нас дела ещё далеко не закончены, поэтому я тебе могу только пообещать, что посвящу час разъяснению основ обращения с оружием, плюс покажу ряд упражнений на развитие меткости. Дальше многое будет зависеть от твоей настойчивости и регулярности занятий. Договорились?

— Да. Жаль, что не могу вам составить компанию. Очень хотелось бы поквитаться.

— Поверь, ты не знаешь, о чём сейчас говоришь. Но в тренировках твоё желание вполне может тебе помочь. Всё, подышали свежим воздухом, и хватит: герметизируемся — заражённый участок на подходе.

На Южном КПП их сердечно встретил старый знакомый Меченого — сержант Киценко, заступивший дежурным смены.

— Кулик!

— Я!

— Горячего чаю гостям! И сахара не пожалей!

— Есть!

Через несколько минут троица уже наслаждалась у костра из армейских кружек неожиданно вкусным напитком, только сейчас ощутив насколько у них сухо в горле от пережитого за этот день.

— Такой кайф от чая последний раз в военном училище испытывал, — поделился ощущениями Жердев. — Мы тогда зимой в минус пятнадцать, в полной боевой выкладке да ещё в метель, кросс по пересечёнке сдавали на время, а на финише нас вот таким же сладким чёрным чаем отпаивали. Казалось лучшего и пожелать нельзя!

— Ничего не поделаешь, умение получать радость от простых вещей в полной мере приходит не от лёгкой жизни, а когда нахлебаешься по полной, — согласился с ним один из греющихся долговцев.

— А что мужики, под такой душевный чай, да на ход ноги, не взбодрите свежим анекдотом?

— Не вопрос. Для парней распотрошивших лабораторию в Тёмной долине — любой каприз. Итак, приходит значит сталкер к врачу и говорит:

— Понимаете, доктор, какая проблема — я сегодня с утра, как только попытаюсь нужду справить, сразу в голове свист и улюлюканье слышу.

— Разумеется! Что же вы ещё хотели услышать — аплодисменты? Мне ведь совсем не нравится, когда всякие бродяги мало того, что рядом с моим жилищем ошиваются, так ещё и гадят! Впрочем, так и быть, могу заменить свист на овации зрительного зала. Уж больно мне обращение «Доктор» понравилось, — отвечает Контролёр.

Все кто был у костра, хохотали так, что на болоте в ответ завыли потревоженные собаки. Поблагодарив за радушие и тепло попрощавшись, группа Меченого двинула дальше.

— А контролёр, правда, любую мысль и ощущение внушить может? — поинтересовался у спутников Николай.

— Из нормальных людей этого никто достоверно не знает, потому что с теми, кого этот монстр одолел, уже не пообщаешься. Заставить точно может, но при этом людям он мозги набекрень сбивает не хуже Выжигателя. Известны случаи, когда удавалось освободить тех, кого контролёр в качестве своей свиты или охраны на ментальном «поводке» вёл. Так они и после его смерти ничем от зомбированных не отличались, восстановления личности ни разу не произошло. Так что анекдоты анекдотами, а реальность сама по себе. Повреждения мозга необратимы, хорошо хоть происходят они не сразу, и чтобы сделать своё дело, контролёр обязательно должен видеть тебя. Благодаря этому у человека есть шансы при встрече с ним, даже если нет защищающих артефактов. Я в подземельях Агропрома в своё время с одним столкнулся, как только за угол спрятался — почти сразу отпустило, только шум в голове. Контролёры тоже об этом знают, поэтому нередко стараются или залезть повыше, или подловить человека там, где ему деваться некуда. В общем-то, всё. Может Алексей что добавит.

— Да я в этом проекте по их созданию не участвовал, немного знаю. Моё дело — волны. Говорят, в самом начале для опытов выкупали по тюрьмам уголовников с большими сроками. Поэтому все контролёры сплошь получались жутко агрессивными и кровожадными. Позднее или канал поставок нарушился, или просто экспериментировали с кем попало, точно не знаю. Одно несомненно: из-за этих перемен стали попадаться особи, которые испытывают интерес к общению с людьми и даже не едят человеческого мяса, хотя как говорили наёмники, человечина самое вкусное из того, что в Зоне можно поймать. И всё это притом, что контролёры запрограммированные хищники. Но подобное огромная редкость, на такую встречу лучше не закладываться. Да и попробуй настроиться на общение, когда увидишь эту полуголую человекообразную зверюгу с черными глазам и шишковатым черепом покрытым язвами. Если он не стал пытаться тебя сожрать сразу, то это опять же ещё ничего не значит — в любой момент передумает.

— Алексей, пока я вспомнил — можешь пояснить, что за штуку мы подобрали? В нас один из ваших в халате пытался её направить. То, что она не пулями стреляет это и по внешнему виду понятно, но я её попытался на ящике испытать, вообще ничего не произошло.

С этими словами сталкер извлёк на свет диковинный пистолет.

— Это нейропарализатор, прибор строгой отчётности, — немного скованно, как если бы Меченый держал в руках кобру, произнёс учёный. — Аккуратнее в обращении с ним, он действует только на людей, но крайне разрушительно.

— По одному выражению твоего лица понятно, что вещица непростая. Давай в красках и деталях.

— Прибор выдаёт короткий электромагнитный импульс настроенный исключительно на мозг человека. Именно поэтому с ящиком ничего не произошло, и с любыми живыми существами за исключением людей, кроме дискомфорта и возможно головных болей, ничего эдакого не приключилось бы. Есть ограничения и для применения на человеке: прибор надо направлять строго в голову, причём эффективная дистанция не более десяти метров, а рекомендуемая — вдвое меньше. После воздействия импульса в 100 % случаев люди теряют сознание и, как можно догадаться по названию, их парализует. Получается такой бесчувственный мякиш. Эффект длится от 20 до 30 часов, на протяжении которых у объекта не только фиксируется полная аналгезия, то есть исчезновение болевой чувствительности, но и ещё он становится чувствительным к ментальному воздействию. Например, после разового воздействия нейропарализатором экстрасенс может внушить такому человеку, что он должен убить президента какой-нибудь страны, или заблокировать по своему выбору его воспоминания — просто наложить на них запрет.

— Знакомое описание, — прикрыв глаза, сказал Меченый.

— Ещё этот прибор использовали при создании снорков, поскольку перерождение происходит хоть и относительно быстро, всего за пару суток, но крайне болезненно. Ни у кого не хватит сил слушать даже несколько часов эти вопли, пусть и приглушённые бетоном и сталью. Кроме того в самом начале экспериментов, половина особей мечась от болей по камере, убивали себя об стену, разбивая черепа вдрызг, выдирали себе глаза или разрывали горло. А так — выстрел нейропарализатора и всё происходит тихо и без эксцессов. Правда, именно на снорках выяснили, поскольку им одного воздействия по длительности не хватало, что двух выстрелов достаточно для полного разрушения личности — разумности или воспоминаний о прошлой жизни не остаётся, только тёмная, звериная сущность подсознания.

— А снорков тоже из уголовников клепали?

— Нет, их из пленных военсталов делали. Специально для запугивания всех силовиков на форме старались нашивки с фамилиями сохранить. Это начальству штатный психолог посоветовал: сказал, что запредельно страшно, когда понимаешь, что сам можешь превратиться в такое, а причина этих мутаций неизвестна.

— Это он, урод, хорошо придумал. Ещё бы, видя конечный результат нависшей над ними опасности и не представляя, как можно от этого защититься, люди по-любому начнут панически бояться. Ну, да не всё коту масленица, придёт время — за всех ребят посчитаемся.