Обет Меченого - Дмитрий Луценко

— Как я его хлопнул, а? — послышался довольный голос хвастуна.

— Молодец, мэн! Как куропатку, влёт! — похвалил его другой голос. — Он кровососа на раз завалил, а ты его. Знатные трофеи должны быть, иди, собирай.

«Поведение и треп, достойные новичков. Скорее всего, именно это объясняет и выбор оружия, — подумал капитан. — Наверняка их в пикет в деревню отправляют по тому же принципу, как новобранцев в армии назначают сортиры драить: «Молодой? Всё дерьмо — твоё!». Ну да это не мои проблемы, пора их огорчить уже что ли, а то делят шкуру не убитого медведя».

Резко перевернувшись с живота на спину, Жердев сел и со смешных тридцати метров выстрелил из подствольника в окно злосчастной развалюхи. Кровля замшелого домика выдержала, не обрушилась, но внутреннее пространство моментально заполнилось непроглядной завесой пыли. Два болтливых фримена теперь соревновались в протяжности стонов. Паре других бойцов Свободы, которые, видимо, располагались в соседней комнате, повезло меньше. Они выскочили через крыльцо на улицу и попали прямо под огонь Меченого, уже зашедшего противнику в тыл, что само собой означало для анархистов нулевые шансы на выживание.

— Коля, ты как?

— Порядок, ни царапины.

— Тогда бежим, кучу времени потеряли и себя обнаружили. Извини, что с кровососом не помог. Сначала ты на линии огня маячил, а пока я смещался — ты его уже уложил.

— Да нормально, забудь. Обиднее всего от своего пулю по глупости получить, так что ты всё правильно сделал. А вот если бы я случайно шарахнулся под твой выстрел, то точно к праотцам отправился бы.

В деревне несколько раз жахнул дробовик: картечь просвистела мимо, причём сильно поодаль. Совершенно непонятно — стреляли ли по ним наудачу или по какой-то другой цели. Наугад отвечать не стали, да к тому же сзади уже всё более отчётливо слышались голоса загонщиков. Их левое крыло явно стремилось не сблизиться с беглецами, а пошире охватить деревню. Командир, организовавший погоню, не торопился поквитаться. Его цель явно заключалась в том, чтобы не упустить смутьянов, а уж дальше он своё возьмёт — в этом Меченый не сомневался. Эта обстоятельность, появившаяся в действиях врага вместо начального сумбура, здорово нервировала сталкера, если не сказать пугала.

— Через деревню не пойдём, даже если проскочим её, нас прижмут к заставе наёмников, которых мы с ходу не одолеем, — на бегу прокричал Меченый.

Скорость передвижения упала до черепашьей, так как теперь приходилось карабкаться в гору. Попробуйте как-нибудь это проделать с двухпудовой гирей за спиной и гантелями в руках — о буднях жизни спецназа многое станет понятнее. Николай, то и дело с тревогой озирался, ожидая, что вот-вот появится их торжественный эскорт. Разумеется, не для почестей, а чтобы отправить в последний путь. Однако методичность противника в преследовании дала им небольшую фору. К тому же, видимо с ними уже считались и опасались встречных контрмер в виде засады. Под горку спускаться не в пример легче, но именно спешка вкупе с секундной расслабленностью после изматывающего тягуна, едва не стоили жизни сталкерам. В последний момент заметив «трамплин», сработавший от камушка, который пнул Меченый, они инстинктивно резко приняли вправо и едва не прозевали подрагивающее в траве марево ещё более жуткой аномалии. Жердев, оказавшийся на самом краешке поля «воронки», даже ощутил, как его начинает понемногу стаскивать вбок. Однако перспектива испытать, как под действием гравитационных потоков силой более пятидесяти джи, твоё тело превратится в спрессованный фарш, который после разрядки разметает по округе, придала ему сил на рывок, по счастью вовремя поддержанный. Меченый ухватил Николая за руку и дёрнул на себя, что есть мочи. Вырвавшись из лап аномалии, Жердев по инерции рухнул на спасителя, придушенно крякнувшего от богатырского веса. Капитан, потерявший от сверхусилия на время дыхание, смог только молча кивнуть напарнику в знак благодарности.

— Слезь, громила, иначе дальше на себе потащишь, — пригрозил тот в ответ.

Встав, капитан помог принять вертикаль и Меченому, поскольку подниматься с полной выкладкой из положения лёжа на спине и без протянутой руки товарища, удовольствие ниже среднего.

Наверняка офицер командовавший облавой предупредил по рации личный состав «Барьера», что противник движется в их сторону, а сработавший трамплин, скорее всего, своим звуком указал, где именно сейчас скрываются в дымке не прошеные гости. Беглецы только начали очередной подъём, когда засекли приближающуюся к ним со стороны «Радара» цепь. Бойцы «Свободы», в количестве примерно пятнадцати человек, шли на них по обоим склонам и самой дороге, выстроившись в линию. Крайне неприятная новость, учитывая, что сил если и осталось, то на рывок максимум, но никак не скоростное маневрирование под огнём многократно превосходящего врага. Да и куда бежать, если обложили со всех сторон? Новые загонщики пока не обнаружили сталкеров исключительно благодаря штабелю бетонных плит, ставшему для них временным укрытием. Поскольку здешние строители в своё время пользовались стропами, то уложенные элементы для удобства разделяли деревянные бруски. Этим Меченый и воспользовался, заняв огневую позицию на краю штабеля. Просунув ствол АС ВАЛ между плит, он начал короткими очередями снимать наступающих одного за другим. Самого его через просветы практически не видно, а погодные условия делали маскировку идеальной, не позволяя паникующему противнику что-либо разглядеть. Николай пока не подключался, чтобы не обнаружить их позицию шумом и пламенем выстрелов своего АКМС, а для точной стрельбы из бесшумного АПБ дистанция великовата. За короткие мгновения, прежде чем цепь залегла, вжавшись в складки рельефа, Меченый отправил к праотцам пятерых анархистов. Даже немного удивительно, но ответной стрельбы не последовало вовсе — противник не имел ни малейшего представления, где укрылись дерзкие сталкеры, а привлекать к себе внимание меткого стрелка никто из бойцов Свободы не желал.

— Ты их остановил, но и нам через них теперь не прорваться, а скоро основная группа преследователей подойдёт с тыла и тогда под перекрёстным огнём точно крышка. Надо пытаться уйти в Тёмную долину с другой стороны складов, пока не отрезали последнюю возможность. Сейчас эти уроды доложат об огневом контакте, и это может нам помочь — мы пойдём не в том направлении, которое им факт этой перестрелки подскажет.

— Ты прав. Поднимайся первый, я прикрою. Пока не догоню — наверху аккуратнее, не зевай. Там вдоль пруда остатки минного поля, высматривай таблички или останки, их там хватает. Ещё есть старое поваленное дерево и трубы, ориентиры знатные, но на них не зацикливайся — в тумане можно и мимо промахнуться.

Николай побежал к складам так, чтобы от залёгшего противника его продолжали укрывать плиты. Преодолев метров двадцать, которые позволяли гарантированно спрятаться в тумане, он развернулся на девяносто градусов и начал очередной (который уже за утро!) подъём, не боясь оказаться в перекрестье прицела. Через пару минут, Меченый догнал его уже на горке.

— Коль, давай направо теперь, к самым минам нам необязательно прижиматься.

— Чем ближе к центру Зоны, тем больше такой «жести»? — спросил капитан.

— Ты о чём?

Николай кивнул на вертикально застывший неподалёку от их пути труп неизвестного сталкера, словно стоящего на коленях. Его тело, как бабочка на иголку, было нанизано на воткнутый в землю металлический штырь, заострённый конец которого, замаранный гниющими мозгами, выходил из темени мертвеца. Судя по перекошенной физиономии с вывернутой челюстью — в начале казни он был ещё жив.

— Знаю, поначалу жуть берёт до оторопи. Одно дело монстр порвал сталкера, и совсем другое, когда люди такое вытворяют. Здесь ведь никакие международные конвенции и нормы по обращению с военнопленными не действуют. Но когда на территорию Монолита сходишь, то там и похлеще всякого насмотришься — через это пообвыкнешь и не будешь так реагировать. Человек вообще такая сволочь, которая ко всему привыкает. За Барьером для устрашения нежелательных гостей целая аллея насаженных и распятых. Местами пирамидки из человеческих черепов попадаются — что-то ими обозначают эти людоеды, но я не в курсе, что именно. Кстати, на любой более-менее часто посещаемой стоянке монолитовцев, в костре или рядом с ним завсегда найдёшь обглоданные человеческие кости.

— Честно говоря, я надеюсь выбраться из Зоны до того, как привыкну без эмоций смотреть на подобное.

— Это да, если задержишься здесь чуть дольше, чем следовало, то станешь как я: человеком, который плоть от плоти Зоны, не способным себя представить в обычном мире.

— Некоторые из моих знакомых через это проходили, — кивнул Жердев. — Рассказывали. Снимаешь военную форму и вдруг осознаёшь, что мир вокруг тебя чужой, живёт по другим законам, ориентируется совсем на другие ценности. Эти ребята только в критических ситуациях себя и чувствуют в своей тарелке. Кто из них успел на гражданку уйти, так потом назад просились, чтоб послали куда погорячее.