Погоня за призраком - Элизабет Торнтон

По известной ему одному причине этот ответ чрезвычайно понравился Джесону, и он довольно улыбнулся.

— И что же он сказал? — спросила Гвинет.

— Он сказал, что тебе сказочно повезло, — ответил Джесон, глядя ей прямо в глаза.

И он рассказал о своем разговоре с Ричардом, во всяком случае, о той его части, которая была непосредственно связана с покушением на жизнь Гвинет. Она слушала его молча, лишь изредка перебивая для того, чтобы задать вопрос или что-то уточнить. И чем дольше говорил Джесон, тем яснее становилось для Гвинет, что Ричард Мейтленд, как и Джесон, убежден в том, что им с Марком необходимо на какое-то время исчезнуть, затаиться в надежном убежище, куда не сможет и не посмеет сунуться кровавый убийца Гарри.

Когда Джесон закончил, Гвинет подняла руку и задумчиво потерла шею.

— Что ж, — медленно сказала она, — если ты хотел меня напугать, то можешь считать, что это тебе удалось.

Джесон улыбнулся, но ответил совершенно серьезно:

— Страх иногда бывает полезен, Гвин. Когда боишься чего-то, меньше шансов допустить ошибку. А еще всегда разумнее перестраховаться, чем рисковать, поэтому, как только ты сможешь выдержать путешествие, я отвезу вас с Марком в Хэддоу.

Он замолчал, ожидая, что Гвинет начнет возражать, но она промолчала, и тогда Джесон продолжил:

— Было бы гораздо проще раскрыть это дело, если бы мы знали о том, что за портрет ищет Гарри. Подумай об этом, Гвин. Не попадал ли в последнее время в твои руки чей-нибудь портрет? Или, может быть, кто-нибудь писал тебе о каком-то портрете? Вспомни, тебе не доводилось покупать какой-нибудь портрет? Или получать его в подарок?

— Нет! — категорично отрезала Гвинет.

— Но что-то же должно быть.

— Может быть, и должно, но ничего такого нет. Ты сам собирал мои вещи, нашел что-нибудь?

— Не знаю, — покосился Джесон на стоящие в комнате коробки. — Ведь я понятия не имею, на что нужно было обратить внимание. Однако кое-что показалось мне странным…

Он замолчал и пристально уставился на коробки.

— Что же тебе показалось странным? — не выдержала наконец Гвинет. — Говори!

Джесон внимательно посмотрел в глаза Гвинет, и от этого взгляда ей стало не по себе — слегка закружилась голова, а удары сердца сделались сильными, редкими, тревожными.

— Мне показалось странным, — медленно начал Джесон, — что во всем доме не нашлось вещей, которые напоминали бы о твоем покойном муже. Мы с Ричардом прочесали весь дом сверху донизу, но не нашли ничего — ни трубки, на сабли Найджела, ни… его портрета.

— Никакой загадки здесь нет, — ответила Гвинет. — Все вещи Найджела я оставила в доме его брата. Это показалось мне проще, чем… Одним словом, проще, и все.

Ей хотелось бы поставить на этом точку, но Джесон продолжал выжидающе наблюдать за ней, и Гвинет пришлось продолжить — хотя бы для того, чтобы снять ненужные подозрения.

— Я никому не рассказывала о родственниках Найджела, — начала она, нервно потирая руки и опуская глаза. — Боялась выглядеть неблагодарной, ведь они пустили нас к себе, когда Найджела ранило. А как только он умер, я собрала чемоданы и отправилась с Марком в Лондон. Можешь считать, что меня не устроили условия жизни в том доме, но это все, что я могу сказать.

— Я все понял.

Из-за окна донесся детский смех.

«Марк», — подумала Гвинет, переводя взгляд на открытое окно. Стоял ясный солнечный день, и теплый воздух был наполнен цветочными ароматами и птичьими трелями. Гвинет знала, что в саду под окнами среди изумрудной травы уже распустились первые нарциссы.

Но почему же тогда ее бросает в дрожь, почему же озноб бежит по спине, подбираясь все ближе и ближе к сердцу?

Гвинет была еще очень слаба, но в этот день она все же нашла в себе силы на то, чтобы дойти до заднего двора, где Марк собирался показать свое искусство езды на пони. Подойдя ближе, она убедилась в том, что Джесон позаботился о безопасности Марка — рядом с ним все время находились грум и конюх, вооруженные револьверами.

Впрочем, увидев Марка, Гвинет все внимание перенесла на сына, искренне любуясь им и вспоминая свои первые уроки верховой езды.

Марк все старался сделать сам, и стоявшие рядом с ним Джесон, Брэндон и Джуди не спешили помочь ему, подавая лишь время от времени короткие команды. Грум слегка подсадил Марка, и мальчик взлетел в седло, да так лихо, что все невольно зааплодировали. Гвинет тоже улыбнулась, но тут же с тревогой принялась смотреть, как постепенно набирает ход Баунсер, пущенный рысью.

— Успокойся, Гвин, — послышался голос Джесона, — и не заставляй Марка нервничать, глядя на тебя.

Она навряд ли расслышала слова Джесона. Ее глаза были прикованы к Марку. Не заметила Гвинет и короткого разговора между Джесоном и подошедшим к нему слугой, после чего они оба удалились.

Чем дольше наблюдала Гвинет за сыном, тем сильнее ей приходилось сражаться с обуревающими ее мыслями. Она гнала их прочь, зная, что ее опасения беспочвенны, видя, что Марк уверенно сидит в седле, а пони ведет себя дружелюбно и безупречно, но память услужливо подсовывала все новые и новые ужасные случаи, произошедшие во время верховой езды.

Начал накрапывать мелкий дождик, и Гвинет притворилась огорченной, хотя на самом деле была только рада, что урок верховой езды закончился. Ну а к следующему уроку ей нужно будет как следует подготовиться и держать свои нервы в кулаке. Что же касается Марка, то он выглядел явно разочарованным. Из-за дождя придется прервать урок, но впереди, правда, еще оставались кое-какие приятные дела, например, расседлать и почистить пони, а затем отвести его в стойло. Этого Марк не перепоручил бы никому.

Брэндон и Джуди помогли Гвинет, но поскольку ни бежать, ни хотя бы идти быстрым шагом она еще не могла, все они изрядно промокли, пока добрались до дома. Оказавшись наконец под крышей, они принялись отряхиваться, и в это время из-за плотно прикрытой двери гостиной до них донеслись голоса — мужской и женский. С каждой минутой они становились все громче, все раздраженнее. Голос Джесона Гвинет узнала сразу, но вот кому принадлежит второй, женский, понять не могла.

Брэндон, услышав голоса, окаменел, что же касается Джуди, то ее внезапно начал разбирать смех.

— Как ей удалось сюда попасть? — спросила она у Брэндона.

— Кому?

— Кому! — фыркнула Джуди. — Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь. — Она повернулась к Гвинет и пояснила. — Это божественная леди Дафна, очень богатая вдова и бывшая любовница Джесона. Впрочем, может быть, и не такая уж бывшая, если ей так легко удалось попасть в дом.

Брэндон вышел из оцепенения — так же неожиданно, как и впал в него, и резко поинтересовался, обращаясь к Джуди: