Самая срочная служба - Михаил Серегин

– Чего видели?

– Ничего не видели, – мякнул Забота, переминаясь, словно девушка в танце.

– Как же! – Багор отпихнул его в сторону. – Товарищ лейтенант, мы отсчитали ровно три тысячи шагов, а дальше не пошли, но впереди видели небольшую полянку и разрушенный дом.

– И чего же на полянку не вышли?

– Так три километра.

Лейтенант уткнулся в топографию. Разведчики хреновы.

– Багорин, Заморин, Простаков и Казарян – старший. Мне нужно знать, что за дом. Может, это выселок. А дальше деревня. Долбите на юг километров пять-шесть.

У Мудрецкого был в запасе компас. Он отдал его Казаряну.

– Смотрите не блуданите там. За два часа надо обернуться. Положение наше не очень хорошее. Мы должны обязательно найти источник. Идите цепью и смотрите под ноги. Ищите ключи. Пока у нас не будет источника пресной воды, мы не можем чувствовать себя уверенно.

– А остальные? – надулся Ашот. – Пусть тоже шевелятся.

– Ищут, ищут, по периметру. Идите. Смотрите линии электропередач. Дороги, брошенные дома. Вперед.

Разведчики уходили все дальше. Наконец голоса пропали из эфира. Топали молча, отойдя друг от друга метров на десять. Сейчас каждый чувствовал необходимость найти какой-нибудь родничок, который снабжал бы их питьевой водой.

За первые три километра никаких источников воды обнаружено не было.

Действительно, их ждала поляна. Совсем маленькая. Скорее пролысина в густом лесу, чем поляна. Посередине старый, заросший мхом деревянный дом. Крыша разломана. Простаков подошел к строению и со всего размаху пнул пятистенок ногой. Трухлявое сооруженьице закачалось, и все тут же отбежали от дома на несколько шагов.

– Здоровый, хватит бушевать! – гаркнул Казарян. – Может быть, избушка отмечена на карте. Пошли, пошли дальше.

– Если все время будем идти с севера на юг, то и речки не найдем. Вся вода течет в том же направлении, а значит, мы двигаемся параллельно. – Простакову понравилось собственное соображение.

– Молчи, умник, – Казарян разошелся. – Ты вообще глядел на карту? Ты видел, что там нарисовано? Большие, только большие реки текут с севера на юг или наоборот, а маленькие как им вздумается. Эй – оглянулся он на Багора и Замора. – Растянулись в шеренгу. Искать родники!

– Да родники на пустом месте не бывают. Они где-нибудь под холмами. Надо какую-нибудь горку найти, а под ней родничок обнаружится.

Но сейчас перед ними никаких холмов. Приходилось топать дальше вперед и вперед. Куда ни двинься, везде один лес. Знал комбат, куда нас засовывал.

Деревья становились более чахлыми, комарья прибавилось, потянуло сыростью и гнилью. Группа вышла к болоту. Большое пространство было затянуто мягким зеленым ковром, наступая на который сапог уходил под воду по щиколотку, а то и глубже.

– Стоим, дальше не идем. Еще засосет.

Впереди, метрах в ста, на середине этой открытой заболоченной местности лежало окруженное невысоким камышом озеро, по которому плавали утки.

Это болото обязательно должно быть на карте.

Вернулись в лагерь, где, на зависть разведчикам, основная масса ничего ни хрена не делала.

Лейтенант сидел убитый. Он понимал: если они не найдут здесь воду, то не имеет смысла оставаться на этой поляне. Ставить шалаши. Единственное, что приказал, так это мочиться в одном месте. На северном краю поляны, а не удобрять все кустики и деревца в округе. Мало ли, вот сейчас разведка скажет, что нашли ключ где-нибудь поблизости.

Но разведка вернулась только с данными о болоте.

Юра развернул карту и, склонившись над ней вместе с Казаряном и Простаковым, стал искать место, которое могло подойти к тому, что они уже знали. Просека, разрушенный дом и дальше болото. По словам Простакова, километра два открытой заболоченной местности. Искали долго, до тех пор, пока Казарян не догадался, что болото может быть на карте обозначено как озеро. И как-то быстро нашелся нужный участочек. Вот небольшое голубое пятнышко. Вот полянка, та самая, на которой они сейчас находятся.

Мудрецкий с оптимизмом начал вертеть карту, на которой он все находил. И разрушенный дом, и полянку, и просеку, и озеро. Все вроде как сходилось.

Лесной массив оказался поистине огромным. По карте выходило, что до населенного пункта, до какой-то маленькой деревеньки под названием Сизое, сорок пять километров.

Так, сколько отсюда до реки? Вот какая-то речка. У нее даже названия нет, мелкая какая-то. Простаков пялился на тоненькую голубенькую ниточку.

– А чегой-то она рвется.

– Значит, летом пересыхает. – Казарян снова занервничал. – Ты чего, я не понимаю, охотник, карту в первый раз увидел?

– Я понимаю речка, а здесь какие-то обрывы.

Но в том районе, где они находились, никакого пунктира не было. Достаточно жирненькая ленточка, может, целый миллиметр толщиной. И до нее километров десять на восток. Идти надо сегодня.

Снимать всех с места лейтенант не хотел. Но личный состав обшарил каждый куст в радиусе полутора километров. Воды не обнаружено.

– В общем, так, сейчас все подымаемся и рвем к этой реке. Там и заночуем.

В этот момент ни у кого не возникло сомнения в том, что они привязались к карте правильно. Простаков что-то пробубнил о выгодной ночевке на полянке. В лесу комары будут жрать. Но его никто не слушал. Всем хотелось быстрее оказаться на берегу реки и почувствовать, что хоть одна проблема, связанная с водой, решена на все оставшиеся дни.

Измордованный на вчерашней дискотеке взвод топал по лесу в поисках счастья. Многим мерещилась жареная рыба.

Большинство ожидало увидеть реку и уснуть около костров под успокаивающий шум плещущихся волн.

Первый час солдаты энергично двигались вперед, не ропща. Передвигали ноги и тащили поклажу с надеждой на скорое вот-вот. На втором часу все ждали появления того самого вот-вот. Лес закончится. Они выйдут к реке и смогут наконец умыться, а может быть, и искупаться, смыть зуд. Все были искусаны комарами, и время от времени то тут то там слышались хлопки ладоней по лицу и шее. Но и через два часа взвод никуда не притопал. Не было никакой реки.

Мудрецкий объявил перекур. Губы потянулись к фляжкам, но лейтенант вовремя предупредил водопой:

– Много не хлыстать!

Все понимали: вода последняя. Но так хотелось пить. Хоть они и в лесу, но все равно жарко и шли скоро. Не найдут сегодня источник, завтра их начнет мучить жажда.

Но это ж на крайний случай.

Солнце начало клониться к закату, рассиживаться сейчас – не слишком благое дело. Потому как через час будет темно. Лейтенант изредка поглядывал на Холодца, но тот сохранял олимпийское спокойствие и вел себя так, будто он может сейчас сказать всем: «До свидания, и до завтра», пойти домой ужинать, к теплой сиське и бай-бай. На самом же деле он был вынужден по прихоти своего командира делить со взводом все тяготы.

Подошел Простаков.

– Мы уже больше десяти прошли, километров двенадцать. Быстро идем.

Лейтенант перестал глядеть на обмахивающегося веточкой начштаба.

За все время они не наткнулись ни на одну дорогу. Только звериные тропки. Никаких следов человеческой деятельности. Мудрецкий вытер пот со лба рукавом. Десять минут пролетели незаметно. Он снова построил людей. Сменил носильщиков, тащивших рацию и майорские мешки, и снова взвод потопал вперед.

Река сейчас все больше становилась каким-то мифом. Еще час они пройдут. Может быть, четыре, три километра – и все, надо вставать лагерем. Лейтенант корил себя за ошибку. Привязались они неправильно. Но ведь так много оказалось совпадений. Комвзвода чувствовал усталость, что же остальные? Многие еще не успели отойти от вчерашнего побоища. Удивительно, как это никто пока не пожаловался на бо-бо, хотя многие шли охая и стиснув зубы. Натертые ножки и ушибленные пальчики были забыты. Час пути прошел. Лейтенант вынужден был приказать разбивать лагерь на небольшом пространстве, где лес был не так густ и бойцы могли расположиться на ночлег возле костров. Огонь развели от одной спички. Оказалось, что запас огнива был ограничен. Всем курящим лейтенант запретил чиркать без толку. Он провел ревизию. Оказалось, во взводе четыре зажигалки и полных шесть коробков. Один коробок и одну зажигалку он немедленно конфисковал в НЗ. Мало ли. В лесу – не на кухне.

Шести костров оказалось достаточно. Опустошив банки с перловкой и свининой, солдаты, сытые и довольные, повалились спать в надежде на скорейшее окончание армейского дурдома. Солдат спит, а служба тихо тарахтит. Глядишь, и до конца доедешь.

Фрол открыл глаза во второй раз за утро. Светало, можно различить стволы деревьев и листву вверху. Он повернул голову, поглядел на спящих соседей и понял, что на сегодня уже выспался. Сел. Валетов поглядел на потухшие костры и пожалел, что от них не идет тепло и дым. Под утро комары озверели. Неожиданно он увидел, что прямо к нему идет здоровый мужик, ловко огибая деревья. Фрол вначале все попутал и онемел от страха, пытаясь что-то выкрикнуть, похожее на «Подъем!», ссохшимся от неожиданности ртом. Он так и не пикнул. И хорошо, и молодец. Узнав в подходившем мужике Простакова, Валетов успокоился, покосился на оставленного в ночном карауле Балчу, который, прислонившись к дереву, бессовестно спал. Простаков приближался быстро и бесшумно. Валетов не мог понять, чему это с утра так радуется Алексей. Выглядел он свежо, и, когда склонился к Фролу, тот увидел на щеке сибиряка капли воды.