Ирландия - Эдвард Резерфорд

– Ты сказал, что приехал повидать меня и моего сына. Ты хочешь обратить нас в новую веру?

– Конечно. – Ларине улыбнулся. – Я обрел свет, Дейрдре, и он принес моей душе радость и покой. Естественно, я хочу поделиться своей радостью с другими. – Он помолчал. – Но это не все. После того что случилось, я в долгу перед Коналом. Я просто обязан донести слово Божие до тебя и твоего сына.

Дейрдре задумчиво кивнула. Что ж, рассудила она, возможно, это выход. Епископ, такой убедительный, к тому же старый друг его отца, мог оказаться как раз тем человеком, кто помог бы ей выпутаться из того сложного положения, в котором она оказалась, утаив от Морны правду. По крайней мере, решила она, попробовать стоило. И вот, в упор посмотрев на Ларине, она сообщила:

– Ты должен кое-что знать, Ларине. Морне никогда не рассказывали о том, как именно умер его отец. Это было выше моих сил. Мы все решили, что так будет лучше. Поэтому он ничего не знает.

– Да, понимаю… – Ларине казался озадаченным. – Ты хочешь сказать, что и я не должен ему ничего рассказывать?

– Нет, – покачала головой Дейрдре. – Нет, Ларине. Думаю, пришло время ему все узнать. И я хочу, чтобы именно ты ему рассказал. Сделаешь это?

– Если ты хочешь.

– Расскажи ему, что произошло на самом деле. Расскажи, как верховный король и друиды убили его отца. Расскажи ему об этом злодействе, – страстно продолжала она. – Расскажи и о своем новом Боге, если хочешь. Но самое главное: убеди его, что он должен избегать короля и его друидов. Сделаешь это для меня?

На мгновение Ларине смешался. Или ей это лишь показалось? Но почему? Разве он сам не хотел того же? Как было бы хорошо, если бы Ларине сумел по-настоящему увлечь Морну своими проповедями, ведь тогда ее сын не захотел бы иметь ничего общего с дикими ритуалами друидов. И если бы она наконец решилась рассказать ему о приглашении верховного короля, то сын, возможно, и сам отказался бы ехать на языческий праздник. А там, глядишь, верховный король и вовсе забыл бы о нем.

– Я сделаю все, что смогу, – осторожно ответил Ларине.

– Вот и хорошо, – улыбнулась она.

И пока она думала, не рассказать ли ему о королевском приглашении и не попросить ли совета, их разговор внезапно прервало появление самого Морны.

– Это кто у нас в гостях? – весело спросил он, ступив на порог.

Увидев его, Ларине едва не вскрикнул.

Как странно, думал Ларине, шагая следом за молодым человеком вниз по склону к воде. Он приехал в Дуб-Линн, отчасти надеясь, что болезненные воспоминания утихнут, но вместо этого прошлое с пугающей яркостью неожиданно ожило перед его глазами.

Потому что рядом с ним шел сам Конал. Морна был вылитый отец – те же темные волосы, тот же орлиный профиль, вот только глаза ему достались от матери – того же необыкновенного зеленого цвета. У Ларине появилось такое чувство, что его друг как будто восстал из мертвых. Даже голос у юноши был отцовский. А когда он улыбнулся, Ларине пронзила мучительная боль, словно кто-то вонзил в его сердце нож друидов.

Перевести разговор на нужную тему труда не составило. Как только Морна узнал, что Ларине был другом его отца, то сразу же захотел услышать все, что бывший друид сможет ему рассказать. Как зачарованный слушал юноша о любви принца к поэзии, о его духовных исканиях.

– А я думал, он был только воином, – произнес Морна.

– Он и был воином, – заверил его Ларине, – прекрасным воином. Но не только.

И он рассказал о заветной мечте Конала стать друидом, а после и о том, что случилось дальше. Морна был потрясен.

– И ты в этом участвовал?

– Я был друидом. И его другом. Это было его желание, Морна. Он принес себя в жертву ради живущих на острове людей. Самый благородный поступок, который только может совершить человек. Твой отец умер геройской смертью, и ты можешь гордиться им. А теперь, – продолжил он, видя, как взволнован юноша, – позволь рассказать тебе о другом человеке, который также принес себя в жертву. – С большим чувством он принялся рассказывать сыну своего друга о главных постулатах христианской веры и закончил такими словами: – Старые боги уступили место высшему Творцу. Ты только задумайся, Морна. Это не жертва ради спасения урожая. Спаситель отдал свою жизнь ради всех людей на земле, и не на время – на целую вечность.

Если Ларине и преподнес свою веру этому восторженному юноше, столь очевидно мечтавшему превзойти героического отца, несколько иначе, чем его матери, то старался он не напрасно. Цель была достигнута, он видел это.

– Ты думаешь, мой отец стал бы христианином, если бы остался жив? – спросил Морна.

– Не сомневаюсь, – ответил Ларине. – Мы приняли бы новую веру вместе. Как бы мне хотелось, – вздохнул он, – чтобы он был сейчас здесь и присоединился ко мне. Мы бы пошли этой дорогой вдвоем, – это он произнес с искренним чувством.

– Я могу занять его место! – пылко откликнулся Морна.

– Ты так на него похож… – сказал Ларине. – Да, это доставило бы мне огромную радость. – Он задумчиво кивнул. – Можно даже сказать, что круг замкнулся.

Они повернули к дому, покинув берег реки, где все это время стояли. Юноша не мог сдержать волнения. Ларине искоса поглядывал на него. Чувствовал ли бывший друид, пусть на мгновение, укол вины за то, что делал? Он снова подумал о своем замысле. Не использует ли он сына Конала в своих собственных целях? Нет, сказал он себе. Он ведет семью Конала к свету. И если этот путь сопряжен с его главной миссией, что ж, тем лучше. Потому что нет ничего важнее этой миссии, и исполнить ее – его священный долг. А долг он ценил превыше всего.

Когда они зашли в дом, Дейрдре со слугами как раз накрывали на стол. Ронан и Риан тоже вернулись и теперь оживленно беседовали с молодым священником, который сопровождал Ларине. Это был достойный человек из Ульстера, несколько лет назад Ларине обратил его в христианство. Увидев епископа, братья смутились и с почтением приветствовали его. Как-никак бывший друид, а значит, сердить не стоит. Они поговорили какое-то время. Ларине рассказывал о самых обычных вещах: об Ульстере и о том, какой там выдался урожай, а потом, слово за слово, довольно плавно перешел к главной теме. Братья вежливо слушали, когда он вкратце излагал им суть учения Христа. Понять, что у них на уме, Ларине так и не смог, но ему показалось, что они, скорее всего, во многом следуют за Морной и Дейрдре. Вскоре их позвали ужинать.

Когда все уселись за большим столом, Ларине благословил пищу, а потом торжественно объявил:

– Друзья мои, я счастлив быть сегодня здесь вместе с вами и наслаждаться радушием этого дома. Но должен сказать вам, что завтра у вас будет гораздо более важный гость, чем я. Я всего лишь прокладываю путь для него, тогда как он придет проповедовать и крестить. – Ларине сделал выразительную паузу. – Я говорю о самом епископе Патрике.

Этот прием Ларине с успехом использовал и раньше. Он приходил в те места, где знали его как бывшего друида, но ничего не знали о епископе Патрике, чтобы объяснить людям все величие этого человека и подготовить их к его появлению. Так и здесь – он вкратце рассказал о проповеднике. Особо подчеркнул его происхождение, потому что на западном острове с его древними традициями родословная ценилась очень высоко, и его слушатели должны были знать, что Патрик родом из знатной семьи. Одно только это уже вызвало бы уважение к нему. Потом Ларине сообщил, как епископ попал в плен, как провел несколько лет на острове в рабстве и о его добровольном возвращении. Не забыл назвать имена нескольких принцев с севера, взявших Патрика под свое покровительство и также принявших христианство. Это тоже должно было произвести впечатление. Ну и завершил рассказ описанием некоторых черт характера этого великого человека.

– Он князь Церкви, для его последователей слово Патрика – закон, – пояснил Ларине. – Но, несмотря на это, он необычайно прост, как и все, кто достиг высот духовности. Он аскет. Он уважает всех женщин, однако хранит обет безбрачия. Он скромен. И он ничего не боится. Иногда ему угрожали за его проповеди, но напугать ни разу не смогли.

– Вот только нрав у него крутой, – добавил с некоторым удовольствием молодой священник.

– Он редко проявляется, – мягко поправил его Ларине. – Но это верно, взбучку он может задать хорошую. А теперь, – Ларине с улыбкой повернулся к Дейрдре, – давайте начнем пировать.

Ужин удался на славу, Дейрдре было чем гордиться. На столе стояло несколько мясных блюд, включая традиционную свинину для почетного гостя, зелень, печеные яблоки, сыр и, конечно, эль – лучший на всем острове. Когда Ларине сердечно поблагодарил ее за отменное угощение, а все остальные хором его поддержали, Дейрдре знала, что похвала вполне заслуженная.

Может, и казалось странным, что с ними за одним столом сидит христианский священник, а за его спиной в свете очага поблескивают бледные очертания черепа Эрка Воина, но, похоже, никто об этом не думал. Ларине запросто беседовал с мужчинами об обычных повседневных делах. Рассказал о событиях в Ульстере, с удовольствием выслушал несколько историй о старом Фергусе. Разговор лился легко и свободно. О религии он заговорил, только когда они закончили основную трапезу. Повернувшись к Дейрдре, он сказал: