Тайны острова Плам - Нельсон Демилль

– Здесь можно было бы прятать провизию для обеда и холодильник для вина.

– Здесь можно даже спать, засунув туда ноги, – добавила Бет.

– Или заниматься любовью.

– Я знала, что ты это скажешь.

– Ну, это же правда. – Я встал. – Они, возможно, собирались углублять эту пещеру.

– Для чего?

– Не знаю. – Я повернулся к заливу и сел, опустив ноги за выступ. – Здесь хорошо. Садись рядом.

– Становится прохладно.

– Вот, возьми мою рубашку.

– Не надо, она пахнет.

– Ты сама грязнуля.

– Я устала, перепачкалась, колготки порвались. Надо срочно принять ванну.

– Как романтично.

– Могло бы быть. Но здесь нет никакой романтики. – Она встала, схватилась за веревку и поднялась наверх. Я подождал, когда она поднимется, и последовал за ней.

Бет свернула веревку и положила на прежнее место у основания дерева. Она обернулась, и мы оказались лицом к лицу на расстоянии одного фута. Наступил неловкий момент, мы так стояли секунды три, я протянул руку и провел ею по ее волосам и щеке. Прилив страсти подтолкнул мое тело вперед, я уже предвкушал, как наши уста сольются в поцелуе, однако Бет отступила назад и произнесла то магическое слово, которое вызывает в современных американских мужчинах условный рефлекс:

– Нет.

Я тут же отскочил на шесть футов и сложил руки за спиной. Мой возбужденный член рухнул, как подрубленное дерево.

– Я подумал, что твой дружелюбный треп прелюдия к слиянию обнаженных тел в экстазе. Извини меня.

На самом же деле все было не совсем так. Бет действительно сказала "нет", но я стоял в нерешительности с таким выражением разочарования на лице, что она добавила: "Не сейчас", что уже не так плохо, затем проговорила: "Может быть, потом", что уже гораздо лучше, и наконец закончила: "Ты мне нравишься", что приятнее всего.

– Не спеши, – сказал я. Я говорил серьезно, подразумевая, что она не станет тянуть дольше трех дней. Три дня – это своеобразный предел для меня, хотя, бывало, я ждал и больше.

Мы больше не возвращались к этой теме и спустились вниз по прибрежной стороне утеса, затем сели в машину.

Она включила зажигание, передачу, вдруг выключила ее, чмокнула меня в щеку, снова включила передачу, и мы рванулись с места, оставляя позади клубы пыли.

Когда мы подъезжали к Нассау-Пойнт, уже смеркалось.

– Мне что-то подсказывает, что в этом куске земли ничего нет, – заговорила Бет. – Романтическое уединенное место, собственный уголок. Они были со Среднего Запада, скорее всего, у них там была земля. Приехав сюда, они стали арендаторами в таком месте, где земля столь же много значит, как и там, откуда они приехали... Правильно?

– Правильно.

– И все же...

– Да. И все же... И все же они могли сэкономить около двадцати пяти тысяч баксов, если бы взяли эту землю в аренду на пять лет. Они непременно хотели получить эту землю в собственность. Подумай об этом.

Мы подъехали к дому, где жили Гордоны, и Бет остановила машину позади моего джипа.

– Это был долгий день, – произнесла она.

– Поехали ко мне.

– Нет. Сегодня мне надо быть дома.

– Зачем?

– Нет смысла еще один день работать двадцать четыре часа подряд, к тому же графство не собирается платить за мотель.

– Сначала поедем ко мне. Мне нужно вернуть тебе компьютерные распечатки.

– Подождут до завтра, – сказала она. – Надо будет заехать в контору. Почему бы нам не встретиться завтра в пять.

– У меня.

– Хорошо. У тебя в пять. У меня к тому времени будет кое-какая информация.

– У меня тоже.

– Я бы предпочла, чтобы ты ничего не предпринимал до встречи со мной.

– Ладно.

– Наладь нормальные отношения с начальником Максвеллом.

– Обязательно.

– И отдохни немного.

– Ты тоже.

– Вылезай из машины. – Она улыбнулась. – Пора домой.

– Иду. – Я вышел из ее машины. Она развернулась, помахала мне рукой и уехала.

Я забрался в свой джип, накинул ремень безопасности, захлопнул дверцу. Включил двигатель, автомобиль не издал ни звука.

По дороге домой я вспомнил, что забыл воспользоваться дистанционным зажиганием. Какое это имело значение? Новые бомбы, которые подкладывали в автомобили, взрывались минут через пять. К тому же никто не пытался убить меня. Точнее, кто-то пытался, но это не было связано с этим делом. Вполне возможно, в меня стреляли по чистой случайности. Даже если это не так, то нападавшие посчитали, что надолго вывели меня из строя, и я получил сполна за то, что путался у них под ногами. Таков почерк мафии – если вам посчастливилось уцелеть, вас обычно оставляли в покое. Однако джентльмены, стрелявшие в меня, явно были испанского происхождения. А эти ребята считали работу завершенной только после того, как подложат бомбу в вашу машину.

Но сейчас меня это мало беспокоило. Больше волновало происходящее вокруг. Здесь, в этом мирном уголке планеты, где я пытаюсь исцелить свое тело и душу. А вдали от наших глаз происходят неблаговидные дела. Я не мог забыть истекающую кровью свинью... Я осознал, что люди на этом маленьком острове открыли средство, способное уничтожить все живое на планете.

Биологическая война удобная штука – трудно проследить, что и откуда появляется, и все легко отрицать. Биологические исследования и разработка оружия пронизаны ложью, обманом и опровержениями. Самое забавное в этом деле – нет никакой необходимости прибегать к стереотипам. Убийство Тома и Джуди не связано с биологической войной или терроризмом.

Я остановился на подъезде к дому дяди Гарри. Под шинами джипа захрустели ракушки. В окнах дома не было света, и когда я выключил фары, весь мир погрузился во мрак. Как сельские жители живут в такой темноте?

Я заправил майку так, чтобы освободить рукоятку пистолета. Я даже не знал, приложил ли кто-то руку к моей пушке. Тот, кто залез в мои шорты, не поленится заняться моим пистолетом. Надо было раньше проверить.

На всякий случай я взял ключи в левую руку, а правую, как и следовало, держал на пистолете. Мужчины должны проявлять храбрость, даже когда они одни... Ты смел, Кори. Ты настоящий мужчина. Настоящему мужчине вдруг захотелось в туалет. Не включая свет, я проверил автоответчик и обнаружил десять сообщений. Многовато для парня, не получавшего ни одного в течение всей предыдущей недели.

Подумав, что ни одно из этих сообщений не может быть особенно приятным или полезным, я налил себе в хрустальный фужер бренди из хрустального графина дяди Гарри.

Я сел в дядино кресло с откидной спинкой, пил бренди и не знал, чем заняться – прослушать послания, отправиться спать или еще раз наполнить фужер. Я наполнял его несколько раз и оттягивал момент прослушивания, пока не услышал зуммер.

Я нажал на кнопку автоответчика.

"У вас десять посланий", – сказал голос, подтверждая правильность показаний счетчика.

Первое сообщение пришло в семь утра от дяди Гарри, который видел меня на экране телевизора предыдущим вечером, но не захотел мне звонить так поздно, хотя без труда позвонил в столь ранний час. К счастью, я тогда уже находился в пути к острову Плам.

Затем следовали еще четыре сообщения подобного содержания – одно от моих родителей из Флориды, которые не видели меня на телеэкране, но узнали об этом от другой дамы по имени Коби, с которой я иногда встречаюсь и которая, возможно, по какой-то причине хотела стать Коби Кори; затем два послания от родного брата и сестры Джима и Линн, умевших поддерживать связи. Сообщений о моем появлении на телеэкране могло бы быть гораздо больше, однако мало кто знал номер моего телефона, и не каждый узнал бы меня, поскольку я сильно потерял в весе и выглядел ужасно.

От бывшей жены сообщений не было. Несмотря на угасшие чувства, она испытывала ко мне симпатию как к человеку, что странно, ибо я не такой уж симпатичный. Приятный, но не симпатичный.

Затем шло сообщение от моего напарника Дома Фанелли, который звонил в девять утра и сказал: "Эй, дезертир, я видел твою рожу в утренних новостях. Чем, черт побери, ты там занимаешься. Два Педроса охотились за твоей задницей, а ты появляешься на экране ящика. Теперь все знают, где тебя искать. Почему бы тебе не приклеить объявление на колумбийской почте? О Боже, Джон, я стараюсь найти этих ребят до того, как они снова доберутся до тебя. Ладно, перейдем к хорошим новостям – босс не понимает, что ты делаешь на месте преступления. Что там у тебя происходит? Кто замочил этих двоих? А ведь она была сексапильная баба. Помощь нужна? Звони. Держи свой член на взводе. Чао".

Я улыбнулся. Славный старый Дом. Парень, на которого можно положиться. Я все еще помню, как он стоял надо мной, когда я, истекая кровью, валялся на улице. В одной руке у него был наполовину съеденный пончик, в другой – пушка. Он откусил еще кусок пончика и сказал: "Я достану их, Джон. Клянусь, я достану этих сволочей, которые убили тебя".

Помню, как я возразил, что еще не умер, и он ответил, что знает это, но я, вероятно, умру. В глазах у него стояли слезы, отчего мне было жутко. Он пытался разговаривать со мной, жуя пончик, но я не понимал его. Тогда в моих ушах раздался гул, и я отключился.