Факап - Михаил Харитонов

Но та тётка была вредной не только по профессии, но и по жизни. Она постоянно ходила через эту станцию, и всё время скандалила по разным поводам — то ей робот-уборщик моющим средством туфли обрызгал, то в сортире не было дезодоранта с лимонным ароматом, без которого ей не ссалось, извините за скатологический юмор… В общем, она накопила негатив и решила отыграться. Поэтому в очередное своё посещение она предъявила корочки и потребовала немедленной проверки пожарного оборудования. И обнаружила древний огнетушитель со стёршейся маркировкой годности. При этом, как клялись и божились техники, огнетушитель нормальный, у него срок годности вообще что-то около пятидесяти лет, космическая же вещь. Просто он неудачно висел и краска затёрлась. Тётка подняла кипеш и теперь вся станция встала, потому что во время проверочных мероприятий по инструкции надо прекращать работу, за исключением экстренных случаев.

Я в эту историю, естественно, не поверил. Как завхоз говорю: космическая краска не стирается, тем более сама по себе, как окрашенный предмет не вешай. А вот насчёт огнетушителя — очень возможно. Только, думаю, в огнетушителе том вовсе не пена была, а кое-что другое, посущественнее. Почему и нуль-камеры отключили — ищут остальное и не дают персоналу сбежать с парочкой таких же. После чего кому-то надают по попе и запретят работать в космосе. Ибо хотя все техники квасят, да не все попадаются. А попавшиеся считаются профнепригодными. Что совершенно правильно и справедливо. Но ребятам в оранжевых комбинезонах я этого говорить не стал, зачем портить отношения.

Короче, я пил чай и сочувствал, когда на браслет мне пришло сообщение от Евгения Марковича. Даже не сообщение, а целое письмо.

Оно меня совсем не порадовало. То есть не то слово как не.

Сначала Славин в очень осторожных и обтекаемых выражениях — что само по себе плохой признак — информировал меня о том, что у Комова с Горби состоялся какой-то разговор. После которого Комов — ещё недавно собой являвший что-то вроде зомби — внезапно возглавил спасательную экспедицию в окрестности Фомальгаута, в хромосфере которого застрял корабль тагорян. Почему да как — выясняется. Но ожидать скорого возвращения Геннадия Юрьевича на Землю не стоит. А до его нескорого возвращения он мне настоятельно рекомендовал бы — раз уж я так категорически настроен против внеземного отдыха — заняться одним поручением, которое у Славина для меня как раз есть. Нужен представитель КОМКОНа на конгресс какой-то там общественности, который как раз собирается на Луне в Главном Куполе. Вот, значит, мне желательно там поприсутствовать. В смысле — посидеть в зале. Недельки две, до закрытия.

Я чуть браслет о стену не расколотил. На такие задания — посидеть в зале — у нас отправляют либо совсем ещё зелёных стажёров, либо сильно проштрафившихся. То есть не просто сильно, а позорно, на грани профпригодности. Евгений Маркович это прекрасно понимал. Как и то, что ни на какой конгресс я не поеду. Ибо дисциплина дисциплиной, а всему есть граница, и сейчас он её перешёл.

Чтобы сберечь нервишки и казённое имуществоо, я попросил лаксианский ключ меня успокоить. Помогло. И я, вместо того, чтобы жечь себе печень, прикинул кое-что к носу и решил, что Славин просто прикрывает задницу. А именно: я в данной ситуации имею только два выхода — бросить на стол заявление об уходе или наплевать на приказ. Первое на самом деле не выход, так как перед уходом я должен, согласно подписанным мною обязательствам, отработать ещё как минимум два месяца. В течении которых я должен отчитаться, сдать все дела и пройти психологическую обработку. При этом отправить меня на Луну Евгений Маркович всё равно вправе, так как эти два месяца я остаюсь его непосредственным подчинённым. Значит, думает он, я просто положу на приказ и исчезну из поля зрения. Как минимум, до возвращения Комова. А там как фишка ляжет: если наш герой вернётся с триумфом и сохранит своё положение в Мировом Совете, то Маркович просто забудет о моей выходке. Если всё пойдёт в другую сторону — избавится от меня с относительно чистой совестью.

Как бы даже и не очень подло. Для КОМКОНа, во всяком случае.

День 39

Опять никаких сообщений. И дата завтра нехорошая — сорок дней. Есть у лётчиков суеверие насчёт сорока дней. Если кто умер в пустоте, то через сорок дней его последний раз поминают. Не знаю, откуда это взялось, говорят, что-то древнее, из мифологии. Ну я тут фактически погребён заживо, причём именно в пустоте. Вот и лезут всякие мысли в голову. А биологическая смесь, наоборот, в рот не лезет. Обычно я её всё-таки жру, а сегодня не смог себя заставить.

Зато сделал себе горячую ванну и помылся как следует. А также решил, наконец, проблему с ногтями — нашёл среди инструментов маленькие кусачки и навёл-таки гигиену на всех четырёх конечностях. Неровно получилось, зато больше ничего не стучит.

Ну и с кое-чем другим пора бы разделаться. Хватить уже оттягивать. Раз уж взялся за гуж, придётся лезть ещё и в этот кузов. Или как оно там, не помню.

Лена, если ты всё-таки это увидишь. Чего мне теперь не хотелось бы. Но если чего вдруг. Иногда случаются совершенно жуткие факапы вообще на пустом месте. Просто потому что фишка легла вот так криво.

Ну вот хотя бы. У нас в лётном мальчишка совсем молодой забрался в дюзу орбитального катера. Потому что кретины-одногодки над ним прикололись. Сказали, что в рабочей зоне дюзы из-за температур и давления образуются алмазы, которые потом можно огранить в бриллианты и менять на чёрном рынке на всякие интересные штучки. Чушь собачья, а парень поверил. И полез. Техники не уследили, они вообще следить за такими вещами не обязаны. Камеры за всем следят и компьютеры всё распознают. Они всё сняли и всё распознали, вот только тревогу поднять не смогли, потому что как раз в этот момент началась учебная тревога. Вот так всё совпало, понимаешь? Вот так всё совпало. И наш инструктор согласно лётному расписанию, занял место в рубке, раскочегарил систему и врубил предстартовый комплекс. В том числе и предпусковой подогреватель. Ну нельзя живую плазму прожимать через холодную дюзу, потому что такие перепады температур никакое вещество долго не выдержит. Поэтому дюзу сначала разогревают — норматив девятьсот градусов за шесть сек.

Потом комиссия действия инструктора изучала с лупой и посекундно, по записи. Ну всё он сделал правильно, вообще всё. Ему в результате ничего не предъявили. Только сделали психокоррекцию, стёрли память и перевели на Марс, в тамошнее лётное. Потому что ему после этого как-то жить не очень хотелось, да и ребята смотрели нехорошо. Люди так устроены, им нужно, чтобы кто-то был виноват.