Сталь и Змея (=Конан-Варвар) - Лайон де Камп

— Просит, говоришь? Требует, не иначе. Что ж, отправь пса обратно в его конуру и не прерывай моего столь редкого удовольствия.

— Но, государь, — настаивал камергер, — Яро сказал мне, что это касается вашей дочери принцессы Ясимины.

Лицо короля посерело, глаза стали печальными.

— Хорошо. Но пусть его тщательно обыщут, и не пропустите его колец, брошей и других украшений. Эти служители Змеи хитрые и коварные люди, в их руках самый безобидный предмет может стать смертоносным оружием.

Когда камергер с поклоном удалился, Осрик подозвал капитана охраны:

— Очисти комнату. Скажи моим гостям, что меня ждут неотложные государственные дела. Я не хочу свидетелей. Оставь только Манеса и Вагоаса, моих самых преданных стражников. Пусть они встанут за колонной и будут готовы сражаться, если черный пес замыслит предательство.

— Да, государь, — ответил капитан.

— А когда они уйдут, вели слугам погасить самые большие свечи. Яркий свет режет мне глаза.

Капитан поклонился и повернулся, чтобы огласить волю короля. Вскоре придворные, стражники и девушки-рабыни удалились из зала. Остались только два воина, которые заняли свои места за двумя массивными колоннами у королевского трона. Когда вынесли свечи, по мраморному полу змеями поползли тени.

Осрик содрогнулся и облизал губы, но продолжал сидеть по-прежнему прямо, пряча свои дурные предчувствия за царственной осанкой. Король осушил кубок вина и, как всегда, отбросил его. Он забыл, однако, что слуга, который должен был поймать его, был выслан из комнаты. Сосуд ударился о мрамор и со звоном покатился к ногам Яро.

Черный жрец бесшумно вошел в приемный покой и медленной, размеренной походкой приближался к трону. Спокойно стоя перед королем, он приложил руки к своей груди и нагнул бритую голову в небрежном кивке. Осрик молча смотрел на него, но в его взгляде сквозили страх и ненависть.

— Государь! — начал жрец.

— Да? — спросил монарх, скрывая бравадой дрожь в голосе. — Ты хотел говорить со мной. По какому поводу?

— По очень важному делу, государь, — ответил Яро, еще на шаг подходя к трону. — Мой господин Тулса Дуум, истинный пророк Вечного Сета, желает оказать честь твоему дому и жениться на твоей дочери принцессе Ясимине.

— Оказать честь моему дому! — пронзительно закричал Осрик. — Оказать честь! Ты злоупотребляешь словами и моим терпением, любезный!

— Государь, женитьба — это почетное установление…

— Чудовище! И ты имеешь наглость прийти сюда и говорить это? — Король дрожащей рукой схватился за бороду. — Твое бесстыдство переходит все границы!

— Я не хотел вас обидеть, — бесстрастно сказал Яро. — Честь, которую Дуум окажет вам, больше, чем вы думаете. Великий Учитель желает, чтобы через этот союз Замора стала истинным королевством Сета и центром все расширяющейся империи.

Дрожа от ярости, Осрик поднялся.

— Довольно! — закричал он. — Пока я король, я никогда не дам согласия на этот чудовищный союз, на эту дьявольскую игру с законами брака. Стража!

Два дюжих телохранителя выступили из тени мраморных колонн. Яро оглядел их. Потом мягким, невыразительным голосом он сказал:

— Вы обещали, что мы будем одни. Вы обещали мне личную аудиенцию, король Осрик!

Смех короля напоминал лай рассерженного пса.

— Ты думаешь, я останусь наедине с человеком, пропитанным ядом Змеи? Я бы не жил так долго, если бы подставлял свою голую ногу под зубы крадущейся гадины.

— О мудрый и могущественный король! — Яро поклонился с фальшивой услужливостью, затем, повернувшись к двум вооруженным людям, он спросил: — Если я попрошу вас, сможете ли вы убить этого изменника дела нашего господина Тулса Дуума?

Словно во сне, двое стражников вынули мечи и приблизились к королю, который, дрожа, стоял на возвышении своего трона.

— Помогите! Убийца! Ко мне, верные стражники…

Осрик кричал напрасно. Его слабые крики не могли проникнуть сквозь тяжелые двери, которые по его приказу были плотно закрыты.

Когда звук тяжелых клинков, вонзившихся в тело, оборвал исступленные крики монарха, Яро повернулся и направился вон из огромного приемного покоя. Два стражника вытерли кровь со своих клинков о платье мертвого короля и последовали за ним.

На берегах внутреннего моря Конан, Валерия и Саботай продолжали наслаждаться гостеприимством колдуна-отшельника. За несколько дней киммериец полностью восстановил свои прежние силы, и друзья разработали план спасения принцессы Ясимины. Они должны будут действовать вопреки самозабвенному обожанию девушкой Дуума.

Однажды поздно вечером, когда они сидели у огня в ветхой хижине, Конан сказал:

— Старик рассказал мне, что в Горе Могущества есть целая сеть комнат: одни из них — естественные пещеры, другие сделаны теми, кто строил этот храм-укрытие Дуума. Я видел несколько этих комнат, когда проник туда под видом паломника.

Валерия возразила:

— Ты попробовал войти в дверь, открытую для верующих, и чуть не погиб. Нам придется идти этим же путем, иначе как мы попадем туда?

— Есть потайной ход, — пробормотал Конан. — За горой поток вымыл глубокое и узкое ущелье. Значительно выше ущелья есть неохраняемый вход. Старик говорит, что никто, кроме него, не знает об этом.

— Ты хочешь сказать, — заметил Саботай, — что хороший вор может пройти по ущелью, украсть девчонку и ускользнуть, пока никто ее не хватился?

— Откуда колдун знает об этом входе? — подозрительно спросила Валерия.

— Старый колдун прожил здесь всю свою жизнь, — отозвался Конан. — Он излазил гору вдоль и поперек, до того как Дуум пришел в эти места.

Саботай, ковыряя палочкой в зубах, добавил:

— Какие глубины Преисподней извергли Дуума?

— Те же самые, в которые, да поможет мне Кром, я отправлю его!

Глаза киммерийца загорелись вулканически-синим пламенем, а рука сжала рукоять воображаемого меча.

Валерия внимательно посмотрела на Конана. Не в силах постичь кровожадное выражение его лица, она сказала:

— Мы приехали сюда только с одной целью — доставить девчонку Ясимину к ее отцу и получить королевские дары. Время для мести наступит позже. Когда мы получим обещанные Осриком богатства, то сможем нанять убийц или собрать целые армии для осады этой крепости.

Саботай согласно кивнул. Конан сидел молча. Он задумчиво водил большим пальцем по кромке своего острого меча. Валерия замолчала.

На рассвете следующего дня друзья расстались с колдуном. Ветер рвал гривы коней. Валерия скакала галопом, и ее белокурые волосы плыли за ней, подхваченные потоком воздуха. Саботай несколько замешкался, прикрепляя свой лук и колчан, полный острых стрел, потом и он последовал за Валерией. Конан уезжал последним. Он хотел попрощаться с колдуном, который угрюмо сидел у порога своего теперь опустевшего жилища.