Деньги или закон - Николай Леонов

Глянув в зеркало, он довольно присвистнул: от щеголеватого Сережки Бестаева остался какой-то подозрительный тип, даже глаза куда-то девались. Так можно в ментяру угодить, и на паспорт не посмотрят. На него могли объявить розыск, правда, за всю службу в ментовке он не помнил, чтобы по ориентировке кого-либо задержали. Если при человеке случайно ствол, в крайнем случае, нож окажется, сержант паспорт глянет, и гуляй. Сколько их в розыске, только компьютер знает.

Бестаев сосредоточился, вспомнил, на что обращает внимание милиция. Человек должен идти по какому-то делу, такое сразу чувствуется, потому не оглядываться, встретился с ментом взглядом - плохо, но если быстро отвернулся, да еще шарахнулся, так значительно хуже.

В общем, глупости, на электричке до Москвы, метро до Арбатской, там и сберкасса. Хорошо, все деньги не в одно лукошко положил, а то бы увидели двести миллионов, при такой внешности, обязательно звоночек нажали бы.

Он налил себе остатки коньяка, получилось солидно, выпил, запер гнездо "народных" и уверенно зашагал на платформу.

Удивительно, но, оказавшись среди людей, он почувствовал себя уверенно, даже весело. Найти человека в этом муравейнике невозможно.

Наметанным глазом он засек в метро щипача, нефирму, мелкого, но на всякий случай встал подальше.

Арбатская площадь встретила его как родного, а когда в Сбербанке крашеная операторша спросила:

- Картошку убираете?

- Куркульные замашки тещи, - ответил Бестаев, - чтобы эта дача сгорела.

Он забрал свой расходный ордер, переписал сумму с пятидесяти на сто тысяч:

- Я не мальчик, копай да за деньгами бегай.

- Верно, и проценты плевые, кому это нужно? - согласилась блондинка, передавая его бумажки в кассу. Через пять минут он уже выходил на улицу с деньгами, небольшими по сегодняшним дням, но в переводе на коньяк значительными.

И тут его кто-то дернул за рукав и тихо сказал:

- Сергей, а тебя и не узнать. Он глянул, не признал в роскошной девчонке знакомую и облегченно вздохнул.

- Обознались, девушка.

Но незнакомка крепко вцепилась в тонкую ткань ветровки.

- Ты, парень, умом съехал - по Москве разгуливаешь. Я такой собаки не знаю, что бы тебя не разыскивала. - Она затащила Сергея в подъезд. - Как ты ухитрился всем ноги отдавить? Ладно менты, у них служба, им ведено искать, они ищут. Все авторитеты против тебя поднялись, награду объявили. Шпане твои карточке выдали, а ты разгуливаешь. Я, честно, решила, что тебя и в городе давно нет, - быстро говорила она. Только сейчас Сергей узнал Катю.

- Врешь все, - у него похолодело внутри, но он понял - правду говорила. Не по словам судил, а по красным пятнам, которые расползлись у нее на щеках. - Откуда ты-то знаешь?

- Я с одним ментом сплю, который и вашим и нашим, мразь такая. Все собираюсь кинуть его, да на улицу не хочется идти, а больше некуда.

Он осмотрел ее с ног до головы, прищурился, сказал:

- По виду не скажешь.

- Все свое ношу с собой, ну, еще сумочка небольшая, да сто баксов. Меня Гуров в фирму Тура устроил, да попросили вчера.

Катя говорила правду, и он ту правду чувствовал.

- Гуров - волкодав, чего он к тебе проникся?

- Ты обо мне меньше думай, Черт, - он вздрогнул, как от оплеухи. - Обними, не стой, словно колода.

- Мне уехать надо, - прошептал Сергей.

- Через всю Москву и вокзал?

- Я же сюда добрался, значит, можно и выбраться.

- Еще опером служил, - презрительно сказала Катя. - Когда поезд приходит, с него двигает толпа, а садятся все поодиночке. И смотрят отъезжающих, а не приезжающих.

- Куда же мне деваться. Катюша? Не век же в этом подъезде стоять?

- Катюшей стала? - она скривила накрашенные губы. - Ты хоть при деньгах?

- Куда же они делись? - Сергей решил врать до конца, пусть она верит в миллионы.

- Эта хреновина, которую они ищут, она в надежном месте?

- Не сомневайся.

- Да я ни одному твоему слову не верю, - ответила Катя и обняла Сергея, так как у подъезда остановился милицейский патруль.

- В центре его искать - дохлое дело, - сказал сержант. - Вокзалы, рынки.

- Нам участок выделили, - ответил рядовой.

- Скажем, заметили подозрительного, потянулись за ним к Киевскому. Там возьмем любого рослого москвича и в комнату милиции для проверки, - патруль ушел.

- Покажи деньги, - потребовала Катя.

Сергей вынул пачку стосотенных, полученных в сберкассе. Катя глянула презрительно:

- Это деньги?

- У меня в этой кассе осталось пол-лимона и в банке, что на той стороне проспекта, в начале Гоголевского, полтора, - ответил Сергей.

- Надо забрать все и здесь и там. Молись Богу, Черт, меня встретил, я твое прикрытие. Ищут одиночку, я тебя обниму, словно поддатая. В этой кассе тебя видели, привыкли, а там я сцену разыграю, они на тебя и не взглянут.

Встреча Екатерины с Бестаевым не была случайной. Накануне, поздно вечером, оперативники держали совет.

- Только не молчать, несите любую чушь, - сказал Гуров. - Порой именно в дерьме зарыта истина.

- Дачи отпадают, я взглянул на карту, дохлое дело, - сказал Станислав. - Мы его можем взять только в городе. Он выходит в город за хлебом...

- Не магистраль, не большой универсам, - сказал Нестеренко.

- За продуктами, водкой идти рано, - возразил Котов. - Уж этим-то он запасся.

- Деньги, - Станислав взглянул вызывающе. - У него должны быть деньги. Он получил с бизнесмена аванс в долларах, часть спрятал, часть поменял. Пока он не понял, что засветился, гулял, потратился. Носить крупную сумму с собой опасно.

- ОМОН и отберет, палкой по голове, ногой по почкам, обдерут, как перезрелый банан, - флегматично заметил Котов.

- Денег должно быть с собой ни много ни мало около миллиона, - сказал Нестеренко. - Остальные я бы положил в Сбербанк, но не в один, в несколько.

- Глупости, сейчас деньгами никого не удивишь, - категорически заявил Станислав. - Но положить в банк может. Он же не думает, что его хотят убить. Уверен, если поймают, отлупят, деньги отнимут наверняка.

- Деньги, продукты, о чем только не говорят, но с первого дня никто слова не сказал о пистолете, - сказал Гуров. - Где пистолет?

- Ну, Лев Иванович, - Станислав развел руками. - Это таблица умножения, пистолет выбросил.

- Возможно. Где? Когда? Человек бежит по парку, в руке у него пистолет. Бросить в кусты? Собака найдет. Стереть пальцевые отпечатки? Пистолет номерной и зарегистрирован.

- Почему ты уверен? - спросил Станислав.

- Здесь не Чечня, где сотни пистолетов передают из рук в руки. Здесь один пистолет, и он зарегистрирован. Байки об утере, устном заявлении покойному участковому - для дебилов. Пистолет не брошка, ах, потерял, не знаю где.

- Значит, пистолет взял кто-то из мужчин.

- Или женщин, - как бы между прочим заметил Гуров. - Семейка та еще, но ненавидели они все только старшего. Он знал да посмеивался. Все банковские счета были открыты только на него, хочу - дам деньги, хочу - не дам, собственник, а куда денешься. Считаешь, нормальный человек такое терпеть станет?

- По вашему рассуждать, так убить должны были старшего, а не младшего, - заметил Нестеренко.

- Я спрашиваю, где пистолет? - повторил Гуров. - И его не выбросили, так как желают, чтобы он выстрелил вторично. А в какую сберкассу, тьфу, банк, в первую очередь понесет деньги Сергей?

- Знаешь, Лев Иванович, мы не дети, ты не ведущий игры "Что? Где? Когда?" - рассердился Нестеренко.

- Ты думай, Валентин, а не заводись. Окраины города для Бестаева не годятся, Тверская тоже. Так куда пойдет человек, коли ему все равно? Я высказываю только догадку, человек интуитивно пойдет в Сбербанк, который увидел в первый раз в жизни. А родился Бестаев в роддоме имени Грауэрмана. Сегодня он во что-то переоборудован. И первые пять лет Сергей жил на Арбатской площади.

- И что, прикажешь дежурить по твоему наитию? - спросил Станислав.

- Дежурить не надо, пошли туда Катерину, пусть погуляет днем, не утром, не вечером, именно днем.

Сергей снял деньги с обоих счетов, закрыл их, удивляясь, какую уверенность придает ему Катерина. Она держалась свободно, шутила с девушками, придумала байку, мол, отговорила друга детства покупать дом в деревне, а приобретут они на эти деньги тачку, поедут к ее родне, несла еще какую-то чепуху. Они прошли Гоголевским бульваром, свернули в арбатские переулки. Сколько раз Бестаев здесь бывал, все равно путался.

Катя шмыгнула в подъезд трехэтажного дома, прижалась к стенке. Страх, который было отпустил Сергея, вновь появился, кожа стала "гусиной", ноги пьяными.

- Проверим, не притащили мы с тобой кого. - Катерина старалась говорить спокойно, но, когда закуривала, руки у девушки заметно дрожали. Сергей собрался выглянуть из подъезда, оглядеть переулок, но Катя дернула его за ветровку, зашипела, словно змея: