Масоны и революция - Арон Аврех

Время от времени в Москве возникают самочинные ложи. Организуют их «ловкие спекулянты на мистическом чувстве. Многие из авантюристов составили себе состояния». Лично он, «Ч», знает несколько таких «предпринимателей». Некоторые из них происходят из древних дворянских фамилий, другие — из «червонных валетов». Но цель у них одна — поборы. Собирали деньги и исчезали. Иногда такие проделки «кончались» очень весело. Талантливые организаторы псевдомасонских лож поженились на богатых замоскворецких купчихах и махнули рукой на обтесывание «дикого камня».

Таково было содержание этого интервью. Естественно, из департамента полиции последовала команда в Москву разобраться и доложить. Спустя два с лишним месяца, 14 июня 1908 г., начальник Московской охранки прислал первое донесение. В нем он сообщил, что действительно в Москве выходят два журнала — «Русский франкмасон» и «Спиритуалист». Первый издает московский мещанин Петр Александрович Чистяков, второй — почетный гражданин Владимир Павлович Быков Журнал последнего является «органом разрешенного кружка «спиритуалистов-догматиков». При нем также издаются: ежедневная газета спиритуально-оккультного направления «Оттуда» и ежемесячный социально-мистический оккультный журнал «Голос всеобщей любви». Далее шла характеристика этих изданий, которая сводится к одному слову — мистика. Что же касается журнала «Русский франкмасон», то первая его книжка действительно отпечатана в 250 экземплярах, но тираж не разошелся, хотя издатель обещал выпускать в год шесть номеров.

Казалось бы, все ясно: перечисленные газеты и журналы, равно как и их издатели, ничего общего с политическим масонством не имели. Но начальник охранки службу знал и поэтому резюмировал так, как нужно: «Будучи последователями масонства по существу, журналы эти старательно избегают возможности дать повод заподозрить их в масонском направлении». Но, вынужден он был добавить, никаких «неблагоприятных» сведений о Быкове и Чистякове у него нет.

Вслед за этим уже сам московский градоначальник послал 15 октября 1908 г. в департамент полиции два печатных конспекта оккультно-ментальной организации, учрежденной при журналах «Спиритуалист», «Голос всеобщей любви» и «Оттуда», а также несколько копий: 1) групповой молитвы на период времени с 25 мая по 25 июня, 2) ключа на период времени с 25 июня по 25 июля и 3) ключа на период времени с 25 июля по 25 августа. Далее сообщалось, что Быков является «мастером стула» в одной из лож, «находящейся не в Москве», и поддерживает связь с масонами Чернигова и Петербурга, «где имеется совершенно правильная организация масонов». Сам Быков — человек «положительный, умный, очень осторожный, не забывающий и свои материальные выводы». Поселившись близ Замоскворечья, ближе к замоскворецким купцам, «падким на все мистическое», он продает им всякие «магические приборы от всевозможных недугов и болезней. Получив откуда-то пароли, знаки и мистерии «Ордена Розенкрейцеров», Быков, за плату в 300 рублей, посвящает неофитов в эту обрядность»

Далее шли приложения — перечисленные выше оккультные молитвы и «ключи», одного взгляда на которые достаточно, чтобы убедиться в том, что это была совершеннейшая абракадабра, предназначенная именно для падких на такие вещи замоскворецких купцов и купчих. К ним было добавлено извещение, которое гласило: «Настоящим извещают своих подписчиков, что они со второй половины января посылали своего специального делегата в Париж на предмет приглашения в качестве постоянных сотрудников оккультистов профессора Папюса и магнетизера профессора Дюрвиль и получили не только согласие их обоих, но и любезное предложение Папюса пользоваться наиболее выдающимися имеющимися только лишь у него редкими изданиями по вопросам оккультизма и магии, чем редакция журналов, конечно, не преминет воспользоваться для своих уважаемых подписчиков».

Все это было доложено Трусевичем министру внутренних дел[6].

Не надо быть криминалистом, чтобы понять, что в лице Быкова охранка имела дело с самым обыкновенным проходимцем, который делал весьма выгодный бизнес на глупости и суеверии своих замоскворецких клиентов. А контакт с известным шарлатаном международного класса Папюсом, который, кстати говоря, одно время успешно подвизался при дворе (царская чета была от него в полном восторге), уже не оставлял на этот счет никаких сомнений[7]. И охранка это отлично понимала. Но слово «масон» меняло все. Здравый смысл отбрасывался в сторону, и русская политическая полиция, теряя разум, становилась жертвой собственного масонского самогипноза. В этом отношении расследование, предпринятое в отношении другой московской организации, возглавлявшейся Чистяковым («Ч»), оказалось еще более наглядным.

Оно началось с командировки Меца в Москву. Там начальник Московской охранки фон-Коттен познакомил его с неким субъектом, выдававшим себя за крупную фигуру в международном масонстве, от которого жандармский подполковник пришел в неописуемый восторг, ибо тот, разумеется за соответствующее вознаграждение, предлагал свое сотрудничество с департаментом полиции по части разоблачения и искоренения масонства. Бурная радость и торжество Меца объяснялись тем, что у охранки не было ни одного своего агента, который занимался бы «внутренним освещением» в масонской среде, что считалось самым слабым звеном в обнаружении и ликвидации масонства в России. Теперь этот пробел восполнялся, и не кем-нибудь, а видным масонским деятелем. Поэтому донесение Меца из Москвы звучит почти как гимн.

«Англичанин Джемс, член лондонских масонских лож: «Carnden Lodge» и «Quatuor Colonatis» (специальной миссионерской ложи, члены которой обязываются распространять идеи масонства), автор брошюры на английском языке «Краткая история франкмасонства в России и Польше», — захлебываясь, писал Мец, — прибыл в июле месяце 1908 года в Москву, в качестве корреспондента английских и американских журналов, получив поручение от своей ложи «Кватуор Колонатис» насколько возможно более распространять идеи масонства в России». Ему была обещана полная поддержка и вручено письмо к П. А. Чистякову, который имеет звание «Великого мастера» великой ложи «Астреи», существующей в Москве с 1827 г.

Звание мастера, продолжал Мец, открыло Джемсу у Чистякова зеленую улицу: первые три звания он получил за месяц. Сейчас избран «Великим секретарем», так как Чистяков очень занят, утомлен и стар, давно ищет себе помощника, причем не русского, владеющего языками и имеющего связи с заграничным масонством. «По своему положению Джемс будет находиться в сношениях со всеми провинциальными ложами в России, находящимися под руководством «Великой ложи Астреи», а также и с другими ложами всех степеней и ритуалов, с русским капитулом Розенкрейцеров («Розового креста»), капитулом под названием «Аравийская ложа» и ареопагом «Рыцарей мальтийского ордена», имеющих отделения в провинции, будет участвовать в заграничных и русских масонских съездах, будет иметь право основывать новые ложи, и в его руках будет находиться вся корреспонденция «Великой ложи Астреи», почему явится вполне осведомленным лицом относительно масонского движения в России».

Спрашивается, зачем же такому высокому масонскому лицу сотрудничать с каким-то Мецем? А потому, что последнему сказочно везло. «Такому высокому положению Джемса в масонстве, — объяснял сложившуюся ситуацию автор донесения, — совершенно не соответствуют его материальные средства, и он до сих пор оттягивает свой взнос за диплом на звание «Русского мастера», обещая внести его по получении денег из Англии, откуда он их и не ожидает, имея надежду, что русское правительство, которому он охотно предлагает свои услуги, обещая совершенно раскрыть и осветить деятельность масонской организации, до сих пор ускользающей от наблюдения, — само придет к нему на помощь».

«В данное время, — снова и снова настаивал Мец, — наиболее острым вопросом является создание г. Джемсом мало-мальски приличного положения, отвечающего той роли, которую он играет как секретарь Великой ложи». Для этого ему надо жить не в меблированных комнатах, как в данный момент, а иметь отдельную квартиру. Иначе он попадает в ложное положение по отношению к членам ложи. Первое заседание ложи после летних каникул намечается на 13 ноября, а потому необходимо «по возможности скорее решить денежный вопрос». Дальнейшая оттяжка выкупа диплома может его совершенно скомпрометировать. Нужны также деньги на экипировку — всего не менее 500 рублей. «Кроме того, необходимо назначить ему приличное его положению содержание, так как, отдаваясь всецело службе русскому правительству, он потеряет свой частный заработок».

«При сем» Мец прилагал лично им снятую фотографию с официальных масонских документов, орденов и отличий Джемса, «полученных им за выдающиеся услуги масонству».