Приключения менеджера. Поход (СИ) - Терников Александр Николаевич

Пресс из Европы со штампами должны в скором времени привезти, вот и буду я чеканить новенькие золотые монеты и расплачиваться со всей своей оравой. До Великого Индийского мятежа и даже немного позже, до 1862 года, Британская Ост-Индийская компания чеканила свои собственные золотые монеты. Так что подобные золотые мохуры буду чеканить и я. "Из куска цветной бумаги, взявши ножницы и клей, если хватит вам отваги можно сделать пять рублей"! Компания — сугубо частная лавочка, и что позволено "Компании Джона", то позволено и компании Александра. А такие монеты часто попадаются у нас в Южной Африке, так что принимать их все будут с большим удовольствием. А на уплаченные мной налоги пусть бурские республики приобретают себе нормальное оружие, а то на эти старинные раритеты, частенько разрывающиеся прямо в руках своих владельцев, без слез и смотреть нельзя. Да и надоела мне уже эта постоянная инфляция бумажных бурских банкнот.

Наемников, желающих повоевать, не взирая на понесенные потери, у меня опять же на полтора десятка больше, чем было когда отправлялся в поход, за счет привлечения Натальских буров добровольцев. А когда раненые залечат свои раны и станут в строй, воинов станет еще больше. А для новых людей и президент Бранд и президент Преториус, не такие уж и авторитеты, я посерьезней буду. Так что определенные плюсы есть.

В Бефлихеме меня ждали приятные новости. Терпеливый всегда побеждает. Мой претендент на трон басутов Лутсие (Саранча) все же каким-то чудесным образом пролез на место верховного вождя Басутоленда, убив престарелого вождя Мошвешве в ритуальном поединке. Так что теперь басуты нам не враги, а союзники. Хотя правитель Лутсие сейчас больше номинальный, остальные вожди ему воли не дают. Но не важно, не будут басуты давать вспомогательные войска англичанам, а будут присылать мне наемных рабочих, копать сияющие ямы для белых, это уже большое дело.

Но там у черных вечный бардак в который мне придется вкладываться. Масумпа, третий сын прежнего вождя Мошвешве сам хочет стать верховным вождем. Побив и подчинив своих родных братьев, он теперь собирает многочисленные войска и хочет идти с походом на столицу Мосеру. У него уже три тысячи человек, а у Лутсие всего три сотни. Кто из вождей басутов поддержит Масумпу, а кто Лутсие еще не известно, пока идут переговоры между всеми заинтересованными сторонами. А зачем нам Масумпа? Масумпа нам не нужен. Та к что придется, когда этот нарыв прорвется, послать к басутом пару сотен своих бойцов, пусть тем чернокожим идиотам, у которых мозг изнутри давит на черепную коробку, они немного помогут, проделают пулями необходимые отверстия в головах.

Про порт Мапуту здесь тоже подтвердили, что пока он у нас. Но уже октябрь, а с ноября по март, там начнется сезон дождей, так что мои люди уже оттуда (с болотистых и дышащих смертельной лихорадкой берегов) эвакуируются, а там, может быть, португальцы опять этот город займут. Ничего прогоним, нам не привыкать. Теперь там мои бойцы обустроятся рядом, в предгорьях, так что все будет под присмотром, сразу негры-доброжелатели их известят за деньгу малую.

Так что мы отдохнули денек в Бефлихеме а на следующий день, оставив своих воинов на попечение Фридриха и де ла Рея, я заспешил домой. Взял с собой эскорт из двух десятков вооруженных людей, несколько запасных и вьючных лошадей и поскакал в Александерштад. Наша небольшая кавалькада устремилась в просторы буша. Дорога, проложенная поверх бывших слоновьих троп, будет длинной, от Бефлихема туда в лучшем случае добираться двенадцать дней, если не пойдут дожди и не разольются ручьи и речки, если кони не нажрутся в дороге ядовитых растений и не подхватят какой лошадиный мор, то скоро я буду валяться в своем доме в чистой постели, отдыхать и строить дальнейшие планы на будущее. И в Блумфонтейн заезжать не буду, слишком я сейчас устал для политики.

Когда уже тут будут настоящие железные дороги? Сейчас в мире настоящий бум железнодорожного строительства, поезда важнейшие средства передвижения и даже кто-то сказал: "Дайте стране построить железную дорогу, и железная дорога построит страну". Мечты, мечты, сейчас даже знаменитый "Восточный экспресс" еще не построен.

Снова день за днем мой путь лежит по обычно унылой монотонной равнине, с сухой землей цвета сырого мяса, оживляемой одинокими холмами, редкими деревьями, и зарослями кустарников и колючек, а также, ненадолго оживающими весной руслами обычно пересохших ручьев и речушек. Но сейчас как раз весна. Кругом весеннее буйство зелени, и вельд сверкал поистине царским многоцветьем. Большую часть года эти равнины были тусклы и продувались ветром, малонаселенные и неприветливые. Но сейчас пологие спуски и подъемы были одеты сплошным пестрым покровом, столь ярким и многоцветным, что часто просто уставали глаза. Землю обширными полосками и участками покрывали дикие цветы пятидесяти разновидностей и стольких же оттенков; виды стремились расти колониями, и местность напоминала огромное лоскутное одеяло, такое яркое и ослепительное, словно оно отражало краски радуги. Глаза болели от такой насыщенности цветов.

Правда, в остальном изменений мало, из музыки по вечерам только тявканье шакала и крики бабуина, а из встречных, только местные фермеры, одетые в коричневые одежды люди, верхом на каурых пони, негры-оборванцы, да пасущиеся бесчисленные стада полудиких быков, покрывающие все хорошие пастбища, чье мясо кормит почти всю Южную Африку. Ах, да, забыл еще упомянуть, частенько белеющие по обеим сторонам от извивающейся колеи кости павших животных. При встрече с бурами я дружелюбно и просто с ними здоровался и принимался рассуждать как идет торговля, каковы нынче цены на скот, и даже, не брезговал взять понюшку табаку из протянутого мне бараньего рога, хотя нюхательный табак я не употребляю. Но, что не сделаешь ради дешевой популярности!

Грунтовая дорога, как правило, оказывалась хорошо утоптана, так что мы частенько пускали своих коней рысью. Вокруг спокойный мирный край, уже переживший последствия недавней войны и снова погрузившийся в привычную дремоту. Ночевали мы или на встреченных нами фермах, в бараках с глинобитными стенами или же завернувшись в одеяла прямо у костров. На фермах, у загонов усталые негритянки едва поднимали головы от своих деревянных ступ, в которых они толкли маис, или поворачивались в нашу сторону под огромным грузом собранного хвороста и приветствовали, провожая недоверчивым взглядом.

Но рано или поздно любая дорога имеет свойства заканчиваться, и вот на тринадцатый день после полудня я увидел впереди Александерштад. Я так долго отсутствовал здесь, что даже удивился, что холм, на котором велись разработки алмазов, уже полностью срыт и теперь мои люди, словно кроты углубляли воронку в земле, перерабатывая слой содержащего алмазы гравия. Так и до кемберлита ("голубой земли") мы скоро дороемся. Вот и мои сказочные алмазные копи. Скромно начатое дело, невероятно разрастается. Кто первее, тот и правее. Богатство меня ждет легендарное, влияние мое будет огромно, а доходы скоро достигнут астрономических сумм. Это Вам не несколько красивых ярких камешков. Это природная сокровищница, перед сиянием которой королева Виктория будет выглядеть нищей побирушкой. Можно будет не стесняться, и покупать целые страны и целые армии. Грядут веселые времена. Ладно, все потом, сейчас обмыться, в постель и спать, а то такое впечатление, что мои кости засунули в камнедробилку и пропустили пару раз.

ГЛАВА 23.

На побережье Нигерии (Страны Черных) в районе Берегового мыса было жарко и душно, близость к экватору сказывалась. В эти годы Нигерия представляла из себя слоеный пирог, населенный чернокожими: на севере мусульманские эмираты, совершающие бесконечные походы за рабами на юг, южнее шли опустошенные бесконечными войнами земли, усеянные брошенными селениями и сгоревшими домами, еще южнее располагалась могучее разноплеменное государство ашанти, разоряющее всех своих соседей не хуже любых иноземцев, и на самом побережье жили племена, которые от разорений ашанти пытались найти поддержку у белых. Белые эту поддержку обещали, но старались, чтобы черные воевали с черными, так они ослабляли и тех и других.