Чужая жена (СИ) - Дэй Каролина

Как ты там? Так больно вспоминать тебя. Каждый раз, когда ты мне снишься, когда твой образ всплывает перед глазами, я чувствую болезненный укол в сердце. Будто меня пытаются убить, умертвить, только организм не сдается. Борется, когда у меня не остается моральных сил. Я бы, наверное, согласилась на верную смерть. Кому я нужна? Максим не простит меня, а Дани вряд ли будет искать контакта со мной после разговора на кладбище. Он ничего не сказал о ребенке, не проявил ни радости, ни грусти. Никаких эмоций, даже шока.

Черт!

Целый день выворачивает наизнанку. Я должна поехать к гинекологу, узнать хотя бы срок, но Максим запретил покидать дом. Даже на улицу не выхожу. Лариса внимательно присматривает за мной, следит за каждым моим шагом. Будь ей позволено, она, наверное, ночевала бы со мной в комнате. Но такую компанию я вряд ли переживу. К чему она? Лучше уж одной, чем видеть снисходительный взгляд прислуги.

Слабость не дает покоя. Чувствую себя маленьким зверьком, загнанным в клетку. Поправочка: в золотую клетку. Ведь таковой является этот дом. И сколько бы я ни ходила из комнаты в комнату, все равно буду чувствовать себя взаперти. Иногда прошу Ларису принести книги из библиотеки. Они не дают заскучать за часы одиночества. Да и состояние здоровья тоже не дает заскучать. Хотя с какой стороны посмотреть…

— Жасмин Закировна, с вами все в порядке? — спрашивает Лариса. Она стоит у порога в ванной, пока меня выворачивает в очередной раз. И тут до меня доходит, что это шанс. Идеальный шанс выйти на свободу и найти контакт с Дани. Хотя бы с ним. Но поможет ли он мне?

— Мне нужно поехать к врачу.

— Максим Кириллович просил не выпускать вас, — строго чеканит Лариса.

— Но мне…

— Я вызову Олега Даниловича.

Лариса оставляет меня одну. Сижу на коленях возле белого друга и чувствую сжавшийся комок в горле. Мой план не сработал. Хотя… Может, оно к лучшему. Мне следует обдумать все, решить, подобрать слова для разговора с Максимом и настоять, чтобы мы решили все мирным путем, как цивилизованные люди. Наверное, стоит. Только мне ужасно страшно.

Я не знаю, чего ожидать от Максима. Он стал чужим. Совершенно чужим. Не тем заботливым мужчиной, за которого я вышла замуж, а совершенно другим человеком. Более жестким и циничным. Если бы я не предала его доверие, то вряд ли бы он поступил так со мной. В глубине души понимаю, что заслужила подобное отношение, но в груди горит протест и желание сопротивляться его условиям.

Стук в комнату раздается через полчаса, когда я покидаю ванную комнату и ложусь на кровать. Голова немного кружится, иногда хочется есть. На прикроватной тумбочке стоит апельсиновый сок, любимые круассаны и сырокопченая колбаса с йогуртом. Я специально попросила Ларису принести их. Она косо на меня посмотрела, но все же выполнила просьбу.

— Жаль, что ваш коллега не смог приехать. Она чувствует себя нехорошо. Тошнит, кружится голова, — доносится до меня голос Ларисы, когда открывается дверь и на пороге появляется она и высокий мужчина в маске и бахилах.

— Хорошо, я осмотрю пациентку. Доброе утро, Жасмин Закировна.

Мужчина подходит ближе, садится на стул около кровати. Смазанно окидываю его взглядом. Натыкаюсь на глаза. Черные. С обрамлением пушистых ресниц. Родные. Любимые.

— Здравствуйте.

Мой голос звучит мертво, безэмоционально, как у умирающего лебедя, однако в груди ощущаю прилив надежды и радости.

— Вы так и будете стоять? — спрашивает мужчина, обернувшись на Ларису. Та стоит над нами словно коршун, скрестив руки на груди.

— Ну… да.

— Мне нужно осмотреть пациентку.

— Но я…

— Покиньте комнату на пять минут, — произносит он строже. — Я вас обязательно позову.

Лариса недовольно вздыхает и все же выходит, плотно закрыв дверь за собой. Только сейчас могу спокойно выдохнуть и обрадоваться, что больше нас никто не сможет подслушать. Что мы можем стать самими собой. Дани снимает маску с лица, лишний раз оправдав мои надежды.

Боже… Как же я рада его видеть. Как рада смотреть в черные глаза, наполненные любовью ко мне. Счастьем. Резко поднимаюсь и спешу к нему. Хочу обнять. Прижаться к груди. Расплакаться оттого, что он наконец-то здесь. Но…

— Не вставай так резко, — мягко произносит Дани, когда я хватаюсь за голову, и укладывает меня обратно на кровать. Сам садится рядом, снимает перчатки, протягивает ко мне ладонь. Она такая теплая, нежная. Родная. Прикрываю глаза, ощущаю его прикосновения на коже. Как же я скучала по этому.

— Не буду, — мурлыкаю в ответ. — Как ты здесь оказался?

— Ваш семейный врач на вызове, попросил коллегу съездить вместо него. Мы случайно встретились в клинике. А я попросил поменяться со мной местами. Он удивился, но провести первичный прием мне доверил. Счастливая случайность. Я так хотел тебя увидеть.

Он улыбается, когда я открываю глаза и смотрю на красивое мужское лицо. Он сумасшедший.

— Я так рада тебя видеть, ты… ты не представляешь.

— Только не плачь... — Чуткие пальцы смахивают маленькую слезинку с щеки. Я так хочу послушаться, сдержать эмоции, но у меня не выходит. В последнее время я стала немножко сентиментальной. Интересно, это нормально в моем положении? — Как ты себя чувствуешь?

— Тошнит, голова кружится.

— Температура есть?

— Нет.

— Хорошо, — выдыхает Дани. — А теперь рассказывай, что у вас происходит? Где Орлов?

— Он уехал в командировку. Я сижу здесь. Мне нельзя выходить, иначе…

— Что? — напряженно спрашивает Дани. Слышу в его голосе стальные нотки, его рука напрягается, стискивает мою кисть, но сразу расслабляется. Видимо, он понимает, что мне может быть больно.

— Иначе он убьет меня…

Между нами повисает тишина. Смотрим друг на друга не отрываясь. В темных глазах загорается огонек ярости, его красивые, четко очерченные губы смыкаются в тонкую линию, желваки стиснуты, вот-вот зубы раскрошатся на части.

— Я с ним поговорю.

— Нет! — тут же выкрикиваю я чересчур громко. — Мы сами все выясним. Пожалуйста, дай время.

— Что будет с тобой и с… — Он опускает глаза на живот, смотрит так, будто он вырос раза в три, не меньше. Широкая ладонь уверенно касается живота, поглаживает его. — Если Орлов что-то сделает с нашим ребенком, я никогда этого не прощу.

— Но я не знаю, чей он. Может быть…

— Он наш. И я с ним поговорю.

— Дани, пожалуйста… — почти скулю я. — Не усложняй наше положение. Возможно, Максим пойдет на контакт, возможно, он даст развод.

— Если не даст?

— Тогда…

Слова застревают в горле. Не спешат выскользнуть из уст. Не получается. Потому что мне страшно подумать, что будет в противном случае. Страшно представить, что Максим снова поднимет на меня руку. Дани не должен об этом знать. Синяки прошли, но осадок на душе остался. Но Дани будет плевать, он не успокоится, пока не отомстит. Я знаю это. Чувствую.

— Доктор, что с ней? — в комнату влетает Лариса.

Хорошо, что Дани успевает надеть маску на лицо, иначе Лариса сразу же донесла бы о его визите. Интересно, почему она не узнала его?

Дани смотрит на меня, ловит легкий отрицательный жест, предупреждающий, что говорить о моем положении не стоит, переводит взгляд на нашу домработницу и говорит:

— Обычное отравление, ничего страшного. Я напишу лекарства, нужно съездить и купить.

Дани пишет что-то на листочке и протягивает Ларисе.

— Витамины?

— В том числе.

Женщина странно поглядывает то на меня, то на Дани в маске, но ничего не комментирует. Молча выходит из комнаты и ждет, когда Дани соберется.

— Поправляйтесь, Жасмин Закировна. Мой номер у вас теперь есть, — вижу улыбку своего мужчины, несмотря на маску —: маленькие морщинки в уголках глаз становятся более видимыми.

Ложусь на кровать, подсунув руку под подушку, и… нащупываю что-то твердое. Телефон. Обычный кнопочный. От Дани. Он все время носил его с собой, надеясь на случай... От осознания этого факта снова текут слезы. Так быстро пролетело время. Я не успела сказать, как люблю, сильно люблю. Не успела сказать, как мне было важно услышать, что он поддерживает беременность и готов взять ответственность. Теперь я не чувствую себя одинокой.