Женщина нашего времени - Рози Томас

Были еще обязательные требования. Как Харриет уже поняла, ей придется взять бухгалтера. Мартин предложил, чтобы она взяла самого хорошего бухгалтера и устроила ему встречу с Робином. Еще одним условием соглашения было то, что она также должна взять технического директора, который будет отвечать за производство и оставит Харриет свободной, для того чтобы она посвятила себя маркетингу, продаже и рекламной деятельности.

— Я могу делать и то и другое, — предложила Харриет.

Она не хотела, чтобы ее новое дитя обнимал человек со стороны.

— Я так не думаю, — не согласился Мартин.

Харриет бросила взгляд на Робина, а потом согласилась с этим условием. Она найдет кого-нибудь еще для работы с мистером Джепсоном и «Мидленд Пластикс». А затем, пододвинув к себе тонкую папочку, Мартин описал схему их будущего соглашения.

«Лендуит Эссоушиэйтс» согласна инвестировать сумму в сто двадцать тысяч фунтов стерлингов в фирму «Пикокс» для производства и продажи игры «Головоломка».

А в ответ…

Харриет сидела неподвижно, внимая каждой клеткой своего организма. За инвестирование «Лендуит Эссоушиэйтс» будет контролировать тридцать пять процентов компании, а Робин Лендуит получит место в совете. Харриет также будет иметь тридцать пять процентов, а баланс будет делиться между ведущим персоналом и остальными директорами. Бухгалтер и технический эксперт также будут иметь места в совете, а пятого директора Харриет может назначить сама. Мартин поднял на нее глаза.

Она подумала о Саймоне, однако она понимала, что он просто отшатнется от такого предложения. Потом она вспомнила Кэт, незаметно наблюдавшую за работой на стенде «Головоломки».

— Моя мать, — тотчас предложила Харриет.

Мартин кивнул.

— Десять процентов для персонала, остальное для семейных инвестиций.

Его мягкая манера убаюкивала ее. Харриет сдвинулась на край стула.

— Со дня выпуска акций в течение трех лет работа компании будет оцениваться на основе вашего бизнес-плана. Доля наших привилегированных акций по отношению к вашему собственному вкладу будет соответственно отрегулирована.

«Если я поняла правильно, — перевела про себя Харриет, — то я получу больший процент в компании. Если нет, то Лендуит получит больше». Не требовалось больших усилий для того, чтобы усвоить предложенные условия, но Харриет пододвинула к себе блокнот, казалось, для того, чтобы выдать им соответствующие соображения. Харриет не пугал размах всего дела. Он даже прибавлял ей уверенности. «Если Лендуиты доверяют мне до такой степени, — размышляла она, — то я могу доверять самой себе даже еще больше». Получив деньги, она создаст лицо «Пикокс».

— Это, по-видимому, вполне честно, — сказала она спокойно.

Она снова посмотрела на Робина. Его руки лежали на отцовском столе, и он улыбался ей. Ее содиректором будет Робин, а не его отец. Харриет ощущала невидимые нити, соединяющие ее с обоими мужчинами. Если бы ее внимание не было полностью поглощено связывающим их делом, то она могла бы увидеть, куда эти нити ведут и где они сильно натянутся, когда придет время.

Мартин перевернул страницу своих заметок. Конечно, там было еще много разных вопросов, но главные условия Харриет приняла. Кроме этих принятых ею условий больше никаких вопросов сегодня не будет.

В конце этой искусно проведенной встречи именно Мартин встал и пожал ей руку. Еще не было никаких подписей, документы и подписи будут сделаны позже. Но они ударили по рукам, они заключили соглашение. Робин собрал свои бумаги и прошел в свой кабинет. Харриет в этот момент показалось непостижимым, что он целовал ее, не говоря уж о том, что она была обезоружена его нежностью.

Мартин взглянул на сына, когда тот выходил из комнаты. Затем он проводил Харриет до лестничной площадки и остановился под мрачными, торжественными картинами.

— Нам хорошо будет работать вместе. Я возлагаю большие надежды на «Пикокс», — сказал Мартин Лендуит.

Эти слова были формальностью, но Харриет снова увидела его искоса скользнувший всезнающий взгляд. Он вновь оценивал ее привлекательность. Ее осмотрели и оценили.

Потом он сказал:

— Конечно, вы будете работать непосредственно с Робином. Это его проект, и он очень красноречиво отстаивал его. Но вы должны также знать, что ко мне всегда можно обратиться, если в этом возникнет необходимость.

И Харриет поняла, что ее передали из рук в руки. Не ее тело, так как Робин уже успел позаботиться, чтобы заполучить это себе, а ее знания, умение, ум. Ее будущее лицо. Харриет не сомневалась, что отец подарил ее сыну так же, как он дарил ему подарки и укорял за плохие поступки в течение всей жизни Робина.

Быстро и зло Харриет позволила себе представить это. Там, наверное, были игрушки и велосипеды, лошади и, наконец, автомобили, там, наверное, были угощения, путешествия и катание на лыжах, обучение теннису, крикету и дорогое образование. В ответ, потому что всегда все это было для Мартина аксиомой, Робин должен был упорно трудиться, хорошо себя вести и сиять, когда отец урезал его расходы. Приносить домой школьные награды, так как их от него ожидали, хотя награды были разными и, возможно, представляли собой то, что и она сама могла бы получить.

«Бедный Робин», — подумала она, и уголки ее рта дрогнули в легкой усмешке. Она высоко держала голову, глядя прямо на Мартина. Она была в достаточной степени реалисткой, чтобы не отрицать мысль о себе, как о предмете потребления, подаренном и принятом. Она не возражала также против умелого сексуального анализа, которому Мартин, видимо, подверг ее во время первого визита.

«Если это нужно сделать для «Головоломки», — подумала она, — то тогда я согласна».

Но сейчас она увидела, что в этом не было необходимости. Эта возможность была отвергнута прямо или косвенно в пользу сына. И теперь, когда они пожимали друг другу руки, в темно-карих глазах Мартина не было призывного огня. Харриет ощутила легкую тень сожаления. Мартин Лендуит был чрезвычайно привлекателен. Кого бы она хотела узнать, так это миссис Лендуит, жену и мать.

— Спасибо, — сдержанно ответила Харриет, отгоняя прочь свои мысли. — Я уверена, что мы будем успешно сотрудничать.

Выйдя на улицу, Харриет снова, как бы в первый раз, так же остро ощутила переход от дорогого уединения к напряженной реальности, и ее поразила мысль о том, что следовало бы отпраздновать это событие.

Было пять часов, конец дня. Бледный, зеленоватый цвет неба показывал, что уют ранней зимней темноты скоро уступит место вторгающейся бледности весенних вечеров. Она представила себе Джейн в густом, дымном собрании коллег и Дженни в ее офисе, в тени груды рукописей и версток. Чарли сидит на телефоне с засученными рукавами. Карен проверяет кассу в магазине, готовится выключить свет и запереть двери на ночь. Харриет чувствовала, что сегодня ей не подходит ни одна из этих ярких картин. Только не сегодня вечером.

Она направилась взять свою машину, а потом повела ее через Лондон на Сазерленд-авеню. Как это обычно бывало, движение по запутанному лабиринту городских улиц успокоило ее. Она оставила пежо с работающим двигателем возле винного магазина на ближайшем к Сазерленд-авеню углу. Вбежала в магазин и взяла из холодильника две бутылки французского шампанского. Когда она подъехала к дому, она взяла их подмышку и пошла через голубые ворота к крыльцу. Свет зажегся над ее головой, как только она нажала на звонок.

— Харриет! Кен, дорогой, это Харриет. Харриет, у тебя все в порядке?

Харриет, неуклюжая из-за шампанского, смеясь и толкаясь, обняла мать.

— Все прекрасно. Все изумительно. Я приехала с новостями, которые я хочу отметить, и я хочу сделать предложение.

Харриет втащила их в кухню, где Кен, сидя в рабочем халате, читал газету.

— Я не могу пить шампанское в таком виде, — запротестовал он.

— Пей, невзирая ни на что, — приказала, разливая, Харриет.

Она ощущала эйфорию, временно сменившую тяжесть тревоги.

— У меня есть тост. Мама, Кен, выпьем за «Пикокс».

Она резко подняла руку вверх, и серебристая пена побежала из бокала по ее пальцам.

— За «Пикокс», — повторили они.

— Так ты сделала это? — спросил Кен. — Получила деньги?

— Да.

Харриет готова была обнять и кухню — сосну, блестящие поверхности, кружки с цветами, и айлант за окном, и весь мир.

Кен выпил, незаинтересованно чмокнув губами, а Кэт только подержала бокал в руке. Ее взгляд был направлен на Харриет.

— Это большая ответственность для тебя. Особенно с такой игрой, как эта.

— Не только одна игра. Будут и другие, как только мы успешно запустим эту. Все будет расширяться, создавая целую империю. «Мы ограничены только небесами», — сказали они.

— Расскажи нам всю историю, — попросил Кен с проницательным выражением лица, означающим, что он сам стоит во главе дела и разбирается в таких вещах.