Красный падаван - Виктор Дубчек

Фон Белов посмотрел на своего фюрера. С начала крестового похода против большевиков Гитлер почти всё время пребывал в приподнятом, возбуждённом настроении, но в последние дни снова начал жаловаться на боли в груди. Позавчера на заседании Верховного главнокомандования Вермахта генерал Кейтель опять выступил со своей нелепой критикой плана "Барбаросса", и Гитлер неожиданно схватился за сердце. Теодор Морелль, личный врач фюрера отпоил его какими-то своими сомнительными пилюлями, но ужас все пережили немалый.

Чёртов Кейтель. Да, наступление на востоке идёт чуть медленнее, чем планировалось. Проклятые русские монголы дерутся неожиданно упрямо, как будто воюют по собственной доброй воле — хотя всем известно, что их гонят на убой жидобольшевистские комиссары. Конечно, против вермахта им не устоять, любые затруднения лишь временные. Никто ведь и не ожидал весёлой прогулки, верно? Это война, чёрт побери! Мы солдаты!

Адъютант горделиво расправил узкие плечи. Я тоже солдат, подумал он, хоть и не на фронте. Это очень удобно: не надо гнить в траншеях, не надо пачкать штаны под злыми большевистскими пулями — зато потом можно будет написать мемуары, как мы спасали мир от красной заразы.

Мы спасали, все вместе. Каждый, кто ненавидит СССР — тот на стороне Третьего Рейха. Каждый, кто против Сталина — тот с Гитлером. Все порядочные, рукоподаваемые люди мира сейчас в наших рядах, под знаменем великого Фюрера.

— Так пошлите, как там, длинные волны, — вяло сказал великий фюрер, — или у вас только короткие есть?

Каммхубер уважительно склонил голову, признавая гений.

— Да, мой фюрер, это блестящее решение. Для связи на больших расстояниях наиболее выгодными действительно являются длинные волны, от километра до десяти.

— И насколько далеко от земли расположен "Слейпнир"? — поинтересовался Гитлер.

— Порядка тридцати шести тысяч километров, мой фюрер. Для длинных волн это не предел, они в состоянии обогнуть весь Земной шар… но тут возникает совсем иная проблема, — аккуратно хлопнул себя по лбу генерал, — ведь направленной передачу сделать уже не получится, а перехватить её смогут не только в Москве, но и в Америке.

— Меня не интересуют эти утомительные подробности, Каммхубер, — безразлично проговорил фюрер, ощупывая грудь, — мне нужен результат. Скажите прямо: Вы не в состоянии обеспечить секретность радиосвязи с аппаратом пришельцев?

Генерал молча развёл руками.

Гитлер насупился и тоже помолчал.

— Вы вообще уверены, что они пользуются радио? — произнёс он наконец, — всё-таки… кто знает, а?

— Обитатели "Слейпнира" несомненно используют радио, мой фюрер. Мы постоянно принимаем сигналы регулярного характера, хотя и не можем их пока расшифровать.

— Цузе? — рассеянно осведомился Гитлер.

— Так точно, мой фюрер. Но результатов пока нет, наши вычислительные возможности явно недостаточны.

— А какие возможности у вас достаточны, а, Каммхубер? Вы не можете толком перехватить передачу, не можете сами связаться с кораблём. Боги, Каммхубер, боги разговаривают с германским народом! А мы не понимаем, что они пытаются нам сказать!

Гитлер неожиданно замолчал и глубоко задумался. Присутствующие ждали: Каммхубер терпеливо, фон Белов — в предвкушении очередного откровения.

— Генерал, — сказал фюрер, поднимая отёчное лицо, — как же вы принимаете сигналы от корабля, если там эта самая ионосфера? Какой длины их радиоволны, а?

Каммхубер, казалось, ждал этого вопроса.

— Мой фюрер, "Слейпнир" вещает в широком спектре, — сказал он, выкладывая очередной пакет с бумагами, — мы предполагаем, что длины волн располагаются в диапазоне от одной десятой миллиметра до десяти метров. Такое ультракороткое излучение свободно проходит через ионосферу. Кроме того, разнообразие сигналов свидетельствует о разнообразии и приёмопередающих устройств.

Неплохо подготовился дружище Каммхубер, с известной долей зависти подумал фон Белов. Впрочем, Йозеф всегда был такой, ещё с Липецка: шнапсом не пои — дай поковыряться в железяках. Надо с ним дружить, да, надо дружить. Всегда надо дружить с теми, кто в фаворе. Земля ведь такая маленькая, а свободный мир стоит на разумной предприимчивости, верно? Раз уж старина Йозеф так внезапно приподнялся…

И очень удачно, что нет необходимости самому возиться со всеми этими очкариками: математики, химики, врачи… прочие академики. Гнилой это народец, всё время что-то думает — а о чём он там думает? Человек должен быть прост и понятен. Как можно доверять тому, кто всё время думает?

Конечно, если это не Фюрер, спохватился фон Белов. Фюрер — это голова. И сейчас ему понадобились профессоришки. Вот ведь какая занятная штука: в мирное время хороши люди простые и понятные, а в дни великих потрясений, как припрёт — сразу становятся нужны учёные да технари, чёрт бы их побрал. Главное — заставить их служить Рейху.

— Так точно, мой фюрер, — продолжал Каммхубер, — мы можем поставить ультракороткие волны на службу Рейху, работы над созданием космического передатчика уже идут. Вот список необходимых ресурсов и график финансирования.

— Белов! Как там, не мечтайте же, возьмите бумаги.

Гитлер растёр набрякшие веки.

— Мне нужны результаты, генерал, результаты. Судьба Германии зависит от нашей возможности договориться с пришельцами.

Он неожиданно хлопнул рукой по столу.

— И хватит об этом! Какие новости из Белоруссии? Что говорят эксперты?

— Эксперты подтверждают: сбитый самолёт идентифицирован как неизвестная модель, предположительно — инопланетного происхождения. В районе крушения в настоящее время идут бои с выходящими из окружения частями Красной Армии.

— Кто там сейчас? Хауссер, кто? — от сонливости Гитлера не осталось и следа, — Аппарат должен быть захвачен, немедленно!

— Мой фюрер, я руковожу только исследовательской частью проекта. Сейчас у нас нет на это сил.

— У меня нет на это сил, Таус! — твилекка почти плакала, — Я так больше на могу!

Игнази оторвал от себя девушку, грубо отшвырнул её к переборке.

— Старший медтехник Гесура! — прошипел он почти с ненавистью, — Немедленно возьмите себя в руки.

Ваая закрыла лицо ладонями. Лекки беспомощно поджались.

— Таус!..

Наверное, слишком много всего свалилось на капитана за последнее время. Накопившееся раздражение рано или поздно должно было прорваться.

— Тварь! — сдавленно зарычал он, подступая с девушке с поднятыми кулаками. Невысокая хрупкая твилекка настолько затравленно сжалась перед ним, что он сразу опомнился и отшагнул назад. В её расширенных зрачках криво ухмылялось злобное чужое лицо.

— Старший медтехник Гесура, — почти не срывающимся голосом произнёс Таус, — я Вам не "Таус"! Извольте обращаться к своему капитану согласно корабельного Устава.

Он с омерзением одёрнул безнадёжно испорченный китель. Какого хаоса капитан корабля должен сам лазить по энергоблокам, отсекам вычислительных массивов и химических служб, вникать в проблемы туповатых ремонтных дроидов и их не менее тупых операторов? Это не его дело, и он всякий раз напоминал себе об этом — но всякий раз переступал через собственное твёрдое намерение ограничиваться лишь сбором сведений для отчётов Лорду Вейдеру и общим руководством.

Всё было неправильно, всё было не так.

Из грамотных техников оставался, пожалуй, один Двуул, которого, откровенно говоря, Таусу частенько хотелось пнуть ногой — чтобы не пачкать рук. Поганый родианец дело знал, — этого не отнимешь, — но говорил тонким голосом и нараспев, постоянно лыбился своей дыхательной трубой, будто плавал в каком-то нездоровом наркотическом полузабытьи. Да и вообще…

Сорок стандартных минут назад Двуул, всё так же идиотски щерясь, сообщил ему, что ввести в строй турели главного ряда решительно невозможно: нет ни оружейных кристаллов, ни достаточного количества силовых сфер для обеспечения номинального режима работы энергосистемы.

Восстановление-то кристаллов как раз особой проблемой не являлось. В этой звёздной системе как минимум два газовых гиганта могли предоставить Империи неплохие друзы нужного типа. Для небольшой планетологической экспедиции не потребуется даже челнок с гипердвигателем, хватит обычного грузовика и десятка модифицированных дроидов. Да и на Земле, если поискать, наверняка что-нибудь найдётся — это просто местные дикари не обладают технологиями глубинного бурения, потому и вынуждены довольствоваться месторождениями, находящимися в верхнем слое планетарной коры. О чём говорить, если они не в состоянии даже, например, пригнать на орбиту небольшой тяжёлометаллический планетоид?

Впрочем, напомнил себе Таус, пусть Земля и не могла похвастаться выдающимся минеральным богатством, но актиноидов и на ней было в достатке — их месторождения чётко наблюдались на экранах геоанализаторов, как и рудные и углеводородные залежи. Местные разумные просто не владели нормальными энерготехнологиями, потому и вынуждены были опираться на теплоту, выделяемую при окислении горючих материалов атмосферным кислородом — примитивные печи, двигатели внутреннего сгорания…