Четверть половины - Виктор Жигунов

Четверть половины

“Да... Ни много ни мало, а мне уже третий десяток идёт. Пора жениться”.

Подумав так, я позвонил по видеотелефону Людке. Она часто ко мне забегала. Может, хотела замуж? Но как бы это похитрей выяснить? А то, если сам предложу, а она откажет, неудобно получится...

Экран осветился, и я отпрянул. В лицо мне летела тряпка. Людка вытирала пыль со своего видеофона. Каждый раз, когда звонил, я заставал её за каким-нибудь подобным занятием. Похоже, Людка нарочно хватала тряпку или пылесос, чтобы показать, какая она домовитая.

Поездив по экрану, тряпка отодвинулась, я увидел лицо своей подруги.

– О! – сказала она. – А я и не заметила, что ты звонишь.

Врёт, конечно.

– Слушай, – начал я дипломатично. – У тебя ко мне любовь или дружба?

Она секунду смотрела с недоумением и отрезала:

– Жалость!

Теперь уже я сам от неожиданности стал собираться с мыслями. Наконец сделал второй заход:

– Ты замуж думаешь или нет?

– А ты что, предлагаешь?

– Нет, сначала ты ответь.

– Ну... когда-нибудь выйду, конечно.

– За кого?

Она поглядела оценивающе и заявила:

– Например, за тебя, если никто лучше не подвернётся.

Ах, так! Я для неё не лучший, да ещё она и не спрашивает – я-то её возьму? Ну и сиди в девках! Я поискал, как бы её отбрить, не нашёл и выключил аппарат.

Посидев сердито, я вспомнил: существуют же брачные конторы! Говорят, они теперь подбирают пары даже с гарантией на два года. Вместе со свидетельством о браке выдаётся талон на профилактическое обслуживание: семью регулярно посещают психолог и парикмахер. А если всё-таки разведёшься, заменят жену бесплатно и вне очереди.

Я позвонил туда. Экран почему-то долго оставался тёмным. Наконец он загорелся, и я увидел человека, поспешно поправлявшего галстук и что-то дожёвывавшего.

– Простите, – сказал он. – Обед. Что вас интересует?

– Хочу жениться, – ответил я, стесняясь.

Он вдруг заметил обглоданную кость, которая лежала в моём поле зрения. Быстро убрал её и недружелюбно, чтобы скрыть неловкость, спросил:

– Невтерпёж?

Я не понял, восприняв это слово как сокращённое название какого-то учреждения. Нев-тер-пёж. Невский территориальный... Пёж?

Он не дал мне добраться до смысла его высказывания и неожиданно посоветовал:

– Бросьте. Вот...

Человек достал из-под стола тарелку и поставил так, чтобы мне было видно.

– Ваш видеофон принимает запахи? – спросил он.

– Вроде принимает... – неуверенно ответил я, наклонился к динамику и понюхал. Пахло гадостно: пылью, горелой изоляцией и машинным маслом.

– Вы скажите, – рявкнуло в ухо из динамика, – можно есть такой суп?! Женитесь. Каждый день будете пробовать.

Отпрянув, я ошарашенно покашлял.

– Ну... – начал я, – жена же не только для приготовления еды...

– Да! Она не только обед вам испортит. Посмотрите на меня: пиджак, галстук, манжеты эти... Так? А вы поглядите внизу. За столом не видно...

Он встал и продемонстрировал, что сидит он в трусах.

– Не умеет гладить. Я отдал брюки в быткомбинат, у нас тут на первом этаже, а сам – вот. Раньше я был диктором на телевидении, так тоже всегда вёл “Последние известия” без брюк.

Я повесил голову и задумался. Он опять уселся на своё рабочее место и ободрил:

– Ну-ну. Не грустите. Идите в “Электротовары” и купите Матильду. Электронное чудо. Все домашние дела возьмёт на себя.

Я сказал спасибо. Мой благодетель стал доедать суп и добавил:

– Да молчите про мой совет. По долгу службы я обычно агитирую за женитьбу. Ваше счастье, что позвонили в перерыв. Скольким хорошим ребятам я жизнь испортил...

Выключив видеофон, я тут же отправился в магазин.

Матильда мне понравилась. Это была красивая кукла в человеческий рост, одетая в платье с фартучком, какие можно увидеть на домохозяйках в журнале мод. Лицо, поскольку она стояла не включенной, было неподвижным, как у манекена.

Рядом с ней возвышался Мардохей, робот неотразимо мужественной внешности, напарник для женщин.

– Беру, – решил я. – Матильду. Доставьте по этому адресу...

Я стал писать на бумажке. Продавец ответил:

– Да что ж её доставлять? Включите её и скажите, куда идти, дайте ключ от квартиры. Сами можете погулять. Она дома разберётся, где что, приготовит ужин, постирает, подметёт...

Удивившись, я отдал деньги в кассу и принялся искать на Матильде выключатель. Продавец, понаблюдав за мной, заулыбался и сообщил:

– Видно, что ты женат не был. Женщина оживает от слов “В магазин привезли...”

– В магазин привезли! – крикнул я в самое ухо куклы.

Она пробудилась, очаровательно улыбнулась мне и сказала тихонько:

– Не так громко. Здравствуй.

– Здравствуй, – сказал я и сунул ей ключ и бумажку с адресом. – Иди.

Она спорхнула с возвышения, на котором стояла, кивнула продавцу и убежала в дверь, захватив большой чемодан.

– Э, э! – вдруг спохватился я. – А читать-то она умеет? Адрес поймёт?

– Читает на четырёх языках, – успокоил продавец. – Приспособлена для покупки продуктов в иностранных упаковках.

Я растерянно двинулся к выходу. Собственный-то язык порой не понимаем без словаря...

Вечером, вернувшись домой, я нашёл там невообразимый порядок. Мои скудные запасы занавесок и салфеток были разложены на видных местах. Разномастная мебель застыла в геометрически правильной фигуре прекрасного танца. Буфет ласково блестел полировкой и стёклами – в точности наш главбух, тоже толстый, с блестящей лысиной и в очках. Торшер стоял в углу, словно худой застенчивый человек в большой шляпе.

Страшно было входить в это произведение искусства. Я в нерешительности застрял на пороге. Матильда крикнула с кухни:

– Сейчас будет ужин. Умойся с мылом и почитай газеты.

Я снял пиджак, чтобы идти в ванную, поискал, куда бы его повесить. Не решился нигде нарушать порядок и надел пиджак снова.

Проходя мимо кухни, я заглянул туда. У куклы оказалось четыре руки. Одной она помешивала в кастрюле, другой снимала чайник с огня, ещё двумя резала хлеб. На голове у Матильды шипела маслом сковорода. Наверно, в голове находилась электроплитка.

– А откуда ты знаешь, что я не люблю умываться с мылом? – спросил я. Она обернулась, стеснительно спрятала за спину лишние руки и объяснила:

– По квартире видно. Неаккуратный человек.

Я прикусил язык и скрылся.

Ужин был восхитителен. После таких блюд можно только плакать слезами благодарности и отдыхать, а потом пойти и трудиться, бороться, побеждать... Стало жалко, что Матильда неживая, ей спасибо ни к чему. Я сказал ей об этом.

Она несогласно покачала головой и сообщила:

– Благодарность для меня – как талон на подзарядку. Каждое ласковое слово даёт мне право на дополнительные ватты энергии.

– Тогда большое-большое тебе спасибо! Во-от такое!

Она тупо уставилась на мои разведённые в стороны руки и спросила:

– Это сколько киловатт?

У меня немножко притухло восторженное настроение, и я пояснил:

– Большое-большое спасибо – это зарядка на полную ёмкость аккумуляторов.

Матильда ушла к розетке и воткнула в неё два пальца. Я прилёг на диван, достал сигареты и осведомился:

– А курить где?

– Где угодно. Пепел можешь стряхивать на пол, у меня пылесосы в подошвах, я наступлю мимоходом на твой сор.

Я чиркнул зажигалкой и стал блаженствовать. Будущее рисовалось в радужных тонах.

Звякнул видеофон. Кому там вздумалось? Вот чем плоха связь: в любой момент могут вызвать на работу или, того хуже, пригласить на какой-нибудь пикник. Отказаться неудобно, а вместо отдыха попадёшь под дождь и будешь сидеть скрюченный под ёлкой. Вдобавок накормят шашлыком в саже.

На экране появилась Людка. “Ага! – позлорадствовал я. – Мириться вздумала. Сейчас отбрею”. Людка поинтересовалась:

– Что делаешь?

– Наслаждаюсь жизнью.

– Без меня? – не поверила она.

– Заходи, – отозвался я равнодушно.

Люда помолчала, потом добавила с обидой:

– Пуговица вон оторвалась. Так и будешь ходить?

– Матильда пришьёт, – ответил я и лёг поудобнее. – Я электронную домработницу купил... то есть приобрёл.

Как-то язык не поворачивался сказать, что я купил это почти живое существо.

– Купил, купил, – мелодично подтвердила из угла кукла.

– Ах, так! – Люда сверкнула глазами, и экран погас.

“Отношения порваны, – понял я. – Ну и ладно”.

Перед сном я посидел на балконе. Было, правда, не то грустно, не то непривычно без Людки. Зато никто и не приставал с глупостями: рассказать что-нибудь, сесть поближе и так далее.

Утром я ушёл на работу. Матильда прибирала постель.

В своём отделе я узнал, что мы досрочно, задолго до конца года, выполнили производственный план. Цех у нас опытный, и основное занятие – эксперименты и испытания, но наряду с ними есть небольшое задание по производству: ведь аппаратура не всё время занята, в перерывах между опытами она может давать продукцию. Вот этот план у нас и кончился. Предвиделись премии.