Император полночного берега - Вольф Белов

– Ты знал? – спросил жрец, пристально глядя Икестосу в глаза. – Ты намеренно вел нас в западню?

Икестос промолчал, и Идигер ответил сам себе:

– Конечно, знал. Похоже, твой император решил не отдавать золото Бельфеддора никому. Должен признать, коварства ему не занимать. Времени он даром не терял, послал гонцов и к харберам. Кстати, головы этих гонцов я видел в развалинах – так харберы отблагодарили их и вашего императора за щедрость.

Идигер присел на корточки рядом с израненным ногаром, буравя его жестким взглядом.

– Можно сказать, что император добился своей цели. Но поверь моему слову, на пользу империи это все равно не пойдет. За свою двуличность Нокатотос уже поплатился. Твоя же верность долгу удивительна и достойна награды. И я награжу тебя тем, что не стану убивать. Я вижу облегчение в твоих глазах. Напрасно. Порой жизнь бывает хуже смерти и, сдается мне, это как раз твой случай.

Идигер вырвал нож из ладони ногара и разрезал повязки на его ногах.

– Ты спрашивал, что у тебя с ногами?! – с каким-то злобным ликованием воскликнул жрец. – Столько раз ты порывался увидеть свои раны! Смотри же! Своими заклинаниями я только избавил тебя от боли, оставив все как есть. Ты гниешь, благородный ногар, и эта гниль поднимается все выше. Очень скоро ты почувствуешь всю боль, которую я заглушал в твоем теле. Хватит ли тогда тебе смелости продлить мгновения собственной жизни и не всадить нож в сердце? Что для тебя страшнее: умереть в столь молодом возрасте или жить гниющим смрадным обрубком?

Приподнявшись на локтях, Икестос с ужасом смотрел на почерневшую мертвую плоть на своих ступнях. Идигер встал и зловеще рассмеялся. Бросив нож на землю, он процедил сквозь зубы:

– Прощай, благородный ногар.

Запахнув полы своего одеяния и накинув капюшон на голову, Идигер пошел прочь. Икестос откинулся назад, вцепившись пальцами в дерн. В небо взвился вопль, полный страха, боли и отчаяния.

Посреди лесов и полей Хишимерского царства простиралась каменистая пустошь. С незапамятных времен по неизвестным причинам в этом месте не росло ни травинки, ни деревца, среди камней не ползали жучки, даже птицы облетали пустошь стороной. Именно здесь, в мертвом месте, жрецы Тота воздвигли храм своему божеству, покровительствовавшему Хишимерскому царству.

Пирамиду святилища, подобную культовым сооружениям Ногары, по периметру окаймляла тройная колоннада. Построенный из черного камня храм выглядел мрачно и подавляюще, от него словно веяло дыханием Смерти, одним из богов которой являлся сам Тот. Поговаривали, что во мраке подземелий храма обитают жуткие выходцы из темного иного мира и что оттуда можно попасть в царство Тота, полное ужаса и страданий. Так ли это на самом деле, ведали лишь одни жрецы, но они свято хранили тайну.

Когда ночная мгла окутала каменную пустыню и над пиком пирамиды повис ярко-желтый глаз луны, к святилищу потянулись тысячи паломников. Не все шли сюда добровольно, хотя никто не сомневался в могуществе Тота и вера его приверженцев была непоколебима. Просто не проявленное своевременно уважение к покровителю Хишимерского царства сулило скорую расправу от рук его ревностных служителей и царских воинов. Так что, когда царь Азгадер в ночь полнолуния отправился к храму вознести дары грозному божеству, в свите у него недостатка не было.

Среди прочих последователей культа, закутанных в одинаковые шерстяные плащи, ничем не выделялись шестеро человек, совсем не являвшихся ни верными служителями Тота, ни даже подданными царя Азгадера. То были Хорруг и его спутники.

– Зачем мы идем туда?! – гневно шипела Минессис. – Вам всем жить надоело?! Не знаете, как поступают хишимеры с пленниками в своем храме?

– Мы пока не пленники, – тихо, но свирепо отозвался Аррелий. – А тебе советую заткнуться. Если твой язык выдаст нас, я сверну твою нежную шейку.

– Глаза выцарапаю! – шепотом воскликнула ногарка и с такой силой вонзила острые ноготки в руку Аррелия, что у того округлились глаза.

Хорруг покосился на Аммата. Дромид был так бледен, что на лбу синим узором проступили все жилки. Казалось, за несколько дней пути ему становилось все хуже и хуже. На все вопросы дромид отмалчивался, лишь крепче прижимал к груди перевязанную руку, скрытую в рукаве. На всякий случай Тороний поддерживал Аммата под руку, опасаясь, что жрец потеряет сознание и свалится с ног.

– Что с тобой, жрец? – тихо спросил Хорруг. – Ты вот-вот испустишь дух.

– Обо мне не беспокойся, – тяжело выдохнул Аммат. – Думай о том деле, за которое взялся. Учти, в сам храм нас не пустят. Святилище не для простых смертных.

– Ничего, я войду туда, – уверенно заявил Хорруг.

– Гораздо труднее будет выйти из храма, – заметил Тороний.

– Мы выйдем, – заверил его Аммат.

Расталкивая паломников, шестеро чужаков пробрались к самому храму. У портала путь им молча преградили воины с копьями.

– По-тихому мы дальше не пройдем, – мрачно заметил Хорруг.

– Значит, придется пошуметь, – бесшабашно отозвался Аррелий.

Сбросив плащ с плеч, Хорруг ухватился за копья и одним рывком сбил с ног сразу двух воинов. Арамеи также сбросили плащи и обнажили клинки. Разбрасывая хишимеров в стороны, Хорруг и его спутники ворвались внутрь храма.

Голоса жрецов, возносивших молитвы своему божеству, смолкли. Появившихся чужаков тут же окружили три десятка воинов.

Несколько человек, стоявших у алтаря, обернулись. Один из них вскинул руку, жестом остановив воинов, готовых наброситься на дерзких святотатцев.

– Царь Азгадер, – прошептал Аммат, указав Хорругу на властного человека у алтаря, по виду ничем не отличавшегося от простого воина.

Здесь же, у алтаря, стояли на коленях семь полуобнаженных девушек.

– Что будет с этими девушками? – прошептал Демилий, пытаясь унять дрожь.

Юноша испытывал невольный трепет в мрачных стенах храма бога Смерти.

– Их принесут в жертву Тоту, – пояснил Аммат. – Кровь семи девственниц каждое полнолуние должна окроплять алтарь.

– Какая дикость! – возмутилась Минессис.

– Арамеи, – несколько удивленно произнес царь Азгадер по-арамейски. – Дерзость ваша подобна безумию.

– Здесь есть кое-что, что принадлежит мне, – жестко ответил Хорруг. – Я пришел за ним.

– Вот как?! – царь изумился еще больше. – Что же это?

Оттолкнув воинов, Хорруг решительно шагнул к дарам, предназначенным Тоту. Воины нерешительно оглянулись на своего повелителя. Азгадер же, чуть склонив голову, с нескрываемым интересом наблюдал за действиями дерзкого чужеземца.

На гладко отшлифованных плитах пола были разложены золотые и серебряные украшения с драгоценными каменьями, блюда и кубки, дорогое оружие. Хорруг сразу увидел знакомый стальной клинок и без колебаний взялся за рукоять меча, выкованного им в кузне старого Арденга.