Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - Чарльз Брокден Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И что теперь? Бесценное сокровище исчезло. Все мои мысли и душевные силы необходимо было направить на то, чтобы вернуть утрату. Нельзя поддаваться отчаянию. Я обыскал все отделения, какие имелись в шкафу, не желая верить, что письма действительно пропали. Но даже это не убедило меня в реальности произошедшего. Видимо, мои чувства притупились. Ведь не могла же стопка писем выбраться из деревянного ящика сама по себе. Однако, раз ее нет на месте, значит, она исчезла.
Я был вне себя от изумления и ужаса. Обыскал все закоулки во второй и в третий раз. Зрение и осязание по-прежнему свидетельствовали, что писем нет. Я пересмотрел все шкафы и сундуки в доме. Проверил все карманы, вытащил все инструменты, но и это не помогло.
Долго мне не удавалось прийти в себя и успокоиться. Я прилег на кровать и погрузился в тягостные раздумья. Невозможно было смириться с тем, что письма утеряны безвозвратно. Меня окутал зловещий ужас. Словно кто-то нашептывал мне, что сокровище, которое я ценил превыше собственной жизни, по воле злой неумолимой судьбы уничтожено. И те же потусторонние силы, что забрали из запертого шкафа мою драгоценную реликвию, могут порвать письма на мелкие кусочки и развеять над горами и океанами, а меня обречь на вечные тщетные поиски.
Но кто их похитил? Из всех живых существ на земле только вам было известно о существовании этих писем, да и то опосредованно. К тому же нас с вами разделяет много миль, и вы абсолютно не представляете, где я нахожусь. Без моего разрешения никто не имел доступа к шкафу, более того, не мог даже войти в эту комнату. Ночью двери были заперты. Не более пяти часов назад я открывал потайной ящик, просматривал письма и убедился в их целости и сохранности. Именно в этот промежуток времени кто-то и похитил мое сокровище.
Столь необъяснимое и ужасное происшествие кого угодно могло свести с ума. От бессилия я впал в оцепенение, из которого меня внезапно вывел звук мягких шагов за дверью моей комнаты. Я вскочил с кровати так, словно воочию увидел грабителя. Но, прежде чем я добежал до порога, раздался звонок. Мне даже в голову не пришло узнать, кому я понадобился посреди ночи. Руки мои дрожали, сердце неистово колотилось, и я с трудом сумел отпереть дверь. Передо мной стоял мой дядя, вероятно только что покинувший постель, ибо он был в ночной сорочке!
От него не укрылось, насколько я растерян и взволнован, и он спросил, все ли со мной в порядке. Я не ответил ему. Его появление у меня в комнате и в таком виде усугубило мое изумление. Я был под впечатлением пропажи и сразу же подумал, что приход дяди ко мне в столь неурочный час, возможно, как-то с этим связан. И я, в свою очередь, осведомился, что привело его сюда.
Дядя сказал, что услышал шум и захотел взглянуть, кто колобродит в ночи – я или кто-то чужой.
– Что случилось? Почему ты не спишь? – недоуменно вопрошал он.
Я ответил, что меня разбудил беспокойный сон и я уже больше не смог заснуть, а потому решил встать пораньше и заняться делами.
– Но зачем ты поднимался по лестнице? Неужели полагал, что внизу никто не проснется и не заинтересуется, чем ты тут занимаешься?
– По лестнице? Я всю ночь провел в своей комнате. Встал минут десять назад, и дверь до твоего прихода все время была заперта.
– Н-да… Странно! Нет, не может быть! Я знаю твои шаги. Это ты ходил целый час взад-вперед по большой зале. Сначала я еще сомневался, но потом убедился, что это ты. Ну, разве толика сомнения осталась, вот я и пришел проверить.
Такой поворот событий уже окончательно вывел меня из равновесия. Мне были нужны подробности. Дядя сказал, что один звук насторожил его – не столько громкий, сколько непривычный. Он отчетливо слышал, как кто-то идет босиком по зале. Стук шагов доносился с небольшими перерывами примерно в течение часа. Потом стих, и тут же раздался этот странный звук – будто подняли крышку большого кедрового сундука, который стоит в углу. Затем шум прекратился. Минут пятнадцать дядя пытался осознать происходящее. Версия, что по дому слоняется его племянник, показалась ему наиболее правдоподобной, и он осмелился побеспокоить меня, чтобы выяснить, так ли это.
В доме три этажа. Два нижних поделены на многочисленные комнаты. А весь верхний этаж представляет собой одно огромное помещение: его стены – это стены дома, а потолок – крыша. Там никто не живет, только свалены доски и разный хлам. Освещена зала скудно, так как в ней лишь одно створное окно. Именно оттуда и доносились странные шаги.
Наверх из прохода возле моей комнаты ведет лестница. Я зажег свечу и попросил дядю следовать за мной, так как мне не терпелось узнать правду. Он согласился меня сопровождать, однако заметил, что шагов давно не слышно и незваный гость, наверное, уже сбежал.
Наверху я переворошил доски, столы, стулья, корзины, но никаких следов человеческого присутствия не обнаружил. В кедровом сундуке, про который говорил мистер Хантли, хранились старые книги, а также вышедшие из употребления географические карты.
Сундук не запирался. Я перебрал все его содержимое и не нашел ничего интересного.
Между кухней и этой большой залой можно было пройти совершенно беспрепятственно. Мы их держали открытыми, считая, что там вряд ли что-либо может привлечь внимание посетителей.
Когда поднялись остальные домочадцы, я расспросил их, но это тоже ничего мне не дало. Нас в доме было четверо: я, дядя и две мои сестры. Узнав о пропаже, они предложили свои догадки случившегося, столь же невразумительные, как и все прежние.
Моим беспокойным размышлениям не было конца. Кроме меня, один только Уолдгрейв знал, как открывается мой тайник. До самой смерти он не переставал беспокоиться об этих письмах, мечтая завладеть ими, дабы затем уничтожить либо понадежнее спрятать. Будь он в сознании перед кончиной, непременно снова попробовал бы уговорить меня сжечь их.
И вот теперь они исчезли. И нет никаких подозрений, никаких
