Проклятие Саана - Александра Лисина

Когда придет срок, оно лишь обглодает твои кости, а исчезнет только тогда, когда я ему разрешу. Ведьмины знаки на стенах уберегут тебя от него, пока ты жив, но перестанут работать сразу после твоей смерти. Захочешь ускорить процесс — просто сотри их со стены. А не захочешь… что ж, выбор всегда был и остается за тобой.

С этими словами я развернулся и направился прочь, испытывая странную смесь из незнакомых доселе эмоций.

Нет, мрона мне было не жаль — он сам выбрал свою участь. Однако сожаление все-таки присутствовало, ведь все могло бы быть иначе. Он мог бы жить. И мы вполне могли бы договориться.

Но я ни двадцать лет назад, ни тем более сейчас предпочитал не вмешиваться в судьбу смертных. Вперед или назад, жить или умереть, чему-то научиться или остаться таким же бездарем и неучем, как раньше… все в их руках. Выбор — личное дело каждого. И раз мрон свой выбор сделал, то я не буду ему мешать.

Я находился уже довольно далеко, когда позади раздался невнятный шорох. Почти одновременно с ним раздался мокрый шлепок, короткий стон и скрип когтей по каменному полу. Но я не замедлил шага и ни разу не обернулся. А остановился лишь после того, как услышал хриплый, смертельно уставший голос и одно-единственное слово:

— Подожди…

* * *

— Я слышал, у тебя появились новости? — спросил Леман, когда я зашел в его рабочий кабинет и уселся в загодя принесенное кресло.

— Да. Мрон наконец-то заговорил.

— И что ты выяснил?

— Не так уж много. В частности, то, что им, как расе, уже довольно много лет. Что они — это действительно новый вид, имеющий мало общего с обычными оборотнями. Что грифоны и впрямь живут с ними бок о бок, и к ним относятся как к членам семьи. А появились они еще в те времена, когда тут не было ни магов, ни жрецов, ни нас с вами. Более того, оборотни имели возможность во всех подробностях наблюдать за зарождением и становлением империи. На их глазах люди воевали за эти земли, проливали кровь, умирали, рождались и снова воевали… а мроны просто смотрели сверху, не вмешиваясь и не снисходя до общения с простыми смертными. Так что как раса они состоялись давным-давно. Имея такую богатую историю и подобные возможности, оно в общем-то и немудрено, однако мроны пошли дальше и стали считать себя избранными. А к людям соизволяют спускаться лишь для того, чтобы узнать последние новости. Приходят, само собой, втайне, изучают местные нравы и обычаи. Но при этом тщательно оберегают свой собственный уклад и не стремятся в нем что-либо менять.

— Зачем им наши обычаи? — озадаченно воззрился на меня Леман.

— А зачем ты, прежде чем начать какое-то дело, изучаешь привычки и навыки конкурентов?

— Значит, они за нами следят?

— Не только следят — они знают о нас практически все. Наш язык, законы, традиции… Они сумели собрать массу сведений, причем не только об империи. С помощью грифонов они, как ты понимаешь, могут добраться и в Шэйр, и в Орский край, и вообще куда угодно. А вот с империей контактировать раньше не стремились и только в последние годы рискнули себя обозначить. Еще я выяснил, что в Норейских горах они живут не просто потому, что удобно — горы для них священны, и оборотни верят, что обязаны беречь их от чужаков. Как я уже говорил, магия в тех краях практически не работает, ни звери, ни птицы там не живут. Зато вместо них кишмя кишит нежить. Так что по большому счету, кроме мронов, эти горы никому не нужны.

— То есть ты считаешь, что ничего ценного там нет? — с интересом покосился на меня Леман.

— Может, и есть, но оборотни в любом случае никого туда не пропустят. Для них это стало смыслом жизни.

— Хм. И ты им веришь?

Я пожал плечами.

О проклятии и Лазоревой долине я никому не говорил. Как и о том, что именно нашел в находящихся поблизости подземельях. Это было важно только для меня и Мора, поэтому даже сегодня я умышленно обошел данный вопрос стороной.

— Оборотень не солгал. Но если бы они и впрямь владели чем-то ценным, то вряд ли обратились бы за помощью к имперцам.

— Раньше они и не обращались. Ты сам сказал. Что же изменилось теперь?

— У них вожак сменился, — с усмешкой ответил я совершеннейшую правду.

— Так. А по поводу нападения на наши базы он тебе что-нибудь рассказал?

— Только то, что они действительно выслеживали местные банды. Выслеживали по собственной инициативе, никто их об этом не просил и плату за избавление от разбойников не предлагал. Про ИСБ они, само собой, в курсе, — добавил я, когда Леман прикрыл глаза, переваривая новую информацию. — Причем их знания об этой организации достаточно велики, чтобы не жаждать общения с ищейками. Именно поэтому мроны держатся особняком, навещают исключительно мелкие окраинные деревеньки, в города не суются и внимания к себе стараются не привлекать. А на бандитов охотятся лишь потому, что прекрасно знают — мелких лесных разбойников в случае чего никто не хватится.

— Но с нами у них вышла осечка… — мрачно улыбнулся Леман.

— Да. Они не ожидали, что на сравнительно небольшой базе может оказаться столько вооруженного народа. Дороги они, разумеется, взяли под контроль, однако твои люди зачастую перемещаются порталами, и вот этого-то оборотни предусмотреть не смогли. А когда вскрыли склады и обнаружили партию готовых к отправке артефактов, то забеспокоились и решили избавиться от улик, особенно когда обнаружили в одном из ящиков маячок. Мрон сказал, что сначала вас приняли за шпионов. Потом нашли артефакты, подумали, что у ИСБ тут свои дела, и быстро свернулись. А когда выяснилось, что ищеек после нападения в этом районе больше не стало, то наконец-то сообразили, что к чему, и успокоились. Ведь с их точки зрения они сделали благое дело, когда сумели уничтожить бандитский лагерь.

— То есть они собираются и дальше нас атаковать?

— Собирались. Во время первого налета они взяли немало добра, в том числе полезного лично для них, поэтому посчитали, что упускать такой шанс глупо, и начали поиски уже целенаправленно.

Леман свел брови к переносице.

— Значит, все-таки война…

— Нет, — улыбнулся я. — Мне удалось убедить нашего гостя,