Кошка Белого Графа - Калинина Кира Владимировна

Этого мне и не хватало, это мне и было нужно! Отвлечься, раззадориться, забыться в азартной забаве, дать выход всем тревогам, страхам и обидам, выложиться в погоне за простой и понятной целью, довести себя до изнеможения тела и чувств. С удовольствием видеть, как все побросали свои дела и смотрят – даже у грозной графини глаза заблестели. В последний момент рвануться что есть мочи, сцапать когтями изрядно потрепанный бантик и шмякнуться с ним на пол. Потом вцепиться всеми лапами и измочалить вдрызг под беспомощные восклицания Кайсы:

– Белка! Белка! Отдай!

– Оставьте, Кайса, – вмешалась графиня. – Она заслужила.

Я навалилась на добычу грудью, упиваясь иррациональным, но сладким чувством победы.

Граф Даниш, Нежа, Свен и Свяна, Храм Всех Богов – все это будет потом. А сейчас, сию минуту, мне хорошо!

Камелия вернулась через полтора часа – печальная и погруженная в себя. Потребовала ванну, а потом урок эйланского.

Графиня Виртен как всегда попыталась ее отговорить:

– Вам надо готовиться к въезду в Альготу и встрече с его величеством…

– Успеется, – отмахнулась принцесса. – Извольте позвать кавалера Джеруча.

А сама осталась ждать в комнатке между гостиной и спальней. Стояла у окна, кутаясь в кашемировую шаль и глядя, как серебрится под луной храмовый сад. Граф был прав: в воздухе не веяло ни скорой метелью, ни большой стужей. Зима наконец-то сжалилась над вайнорцами.

Я вскочила на подоконник, и Камелия погрузила холодные пальцы в мех на моей шее. Лицо, отраженное в темном стекле, казалось безмятежным, но я чуяла, как часто бьется кровь в ее жилах, выдавая волнение.

Когда отворилась дверь, принцесса встрепенулась и тут же застыла. Даже человеческое ухо не спутает упругую поступь молодого воина с шагами пожилого царедворца, пусть и вполне бодрыми. Шаль стекла с плеча Камелии и упала на пол.

– Дядя…

Герцог Клогг-Скрапп прикрыл за собой дверь и, подойдя к принцессе, взял ее за плечи:

– Ками, девочка, я тебя понимаю. Но это опасно.

– Что опасного в уроке эйланского? – она улыбнулась с деланым недоумением.

Герцог покачал головой.

– Здесь полно ригонцев. Граф Скадлик. Гвардейцы Альрика. Маги. Прислуга. Все они не слепцы.

Дядя и племянница сели на козетку так близко, что даже мне было бы трудно втиснуться между ними.

– Ками, прошу тебя. Я и так сделал все, что мог.

– Знаю, дядя, – улыбка принцессы стала горькой. – Ты желаешь блага Вайнору и добра мне. Возможно, однажды я пойму, что ты был прав… Но сейчас я задыхаюсь. Все, что я прошу: дай мне вздохнуть полной грудью! Может быть, в последний раз.

– Девочка моя, будь благоразумна, – на сухощавом лице герцога было написано сочувствие, но уступать он не собирался.

– Я так благоразумна, что скулы сводит! Дядя, пожалуйста, не заставляй меня снова прибегать к шантажу… Думаешь, я не знаю, зачем на самом деле нужен этот амулет? – принцесса неприязненно коснулась своей груди. – Я нашла в книгах.

– Ками…

– Я все понимаю, дядя, и поступлю, как должна. Но ты знаешь, на что обрекаешь меня.

Герцог нахмурился и отвел глаза.

– Хорошо. Только, пожалуйста, заклинаю тебя Небером и всеми светлыми богами, не делай глупостей!

– Какие глупости? – принцесса нервно рассмеялась. – Мы же поклялись на мече. И даже если бы захотели…

Она умолкла. Некоторое время они с герцогом смотрели друг на друга. Потом Клогг-Скрапп коротко кивнул и вышел.

Я спрыгнула с подоконника и, наступив лапой на шаль, сообщила:

– Вы уронили, ваше высочество.

Получилось как всегда «мяу».

– Спасибо, Белка, – ответила Камелия рассеянно.

Секретарь прибыл через четверть часа, готовый служить своей госпоже. Одет с иголочки, собран, в руках книги для чтения и бумаги для письма. Темный взгляд обшарил пустые комнаты (ни свиты, ни прислуги, только кошка, дремлющая в кресле) и обратился к принцессе, вспыхнув пожаром.

Она метнулась навстречу. Тонкие руки обхватили спину в темно-сером сюртуке, светловолосая головка склонилась к мужскому плечу, и кавалер, помедлив, обнял принцессу в ответ. Они стояли, зажмурившись, словно от боли, и не говоря ни слова. Только крепче сжимали объятия – лед и пламя, вросшие друг в друга. Казалось, никакая сила не могла разорвать их единства.

Джеруч трогал губами волосы Камелии, шепча что-то по-эйлански с горячей нежностью. Она так же тихо отвечала на смеси эйланского и вайнорского и тянулась к нему, встав на цыпочки. А потом они целовались – с ожесточенной страстью приговоренных к казни.

Я не знала, куда деть глаза. Одно дело чуточку подглядеть в окно – это почти как спектакль на сцене, и совсем другое, когда прямо перед тобой, вот так, откровенно, не стесняясь… Не догадываясь, что есть, кого стесняться…

Я не выдержала и сбежала в спальню.

Это было ошибкой. Немного погодя Камелия и Джеруч вошли следом и заперли дверь. Волосы принцессы были распущены, платье в беспорядке, кавалер лишился сюртука, распахнутый ворот сорочки открывал золотисто-смуглую грудь.

Все-таки эйланцы – красивый народ. Сейчас, распаленный любовной горячкой, Джеруч как никогда напоминал своих воинственных предков. Но и Камелия больше не походила на снежного духа. Ее глаза сверкали, на щеках пламенел румянец, нацелованные губы стали яркими и сочными. Словно нежный и робкий бутон распустился в прекрасный цветок, оправдывая данное ей имя.

Альков с широкой кроватью в глубине частично заслоняла ширма, и из-под туалетного столика напротив я мало что видела. Но от вздохов, стонов и шороха сбрасываемых одежд было жарко, стыдно и страшно. Если принцесса узнает, что я человек, если хотя бы заподозрит…

Свен, Свяна, это по вашей части! Дайте мне срочно провалиться сквозь землю!

Боги молчали.

Осталось крепко зажмуриться и укрыться хвостом.

Но уши кошачьими лапами не заткнешь. Влюбленные задыхались от страсти, шептали нежности и признания, мешая вайнорские слова с эйланскими…

О плотской стороне любви мне было известно куда больше, чем полагается незамужней девушке, и я знала, что двое могут доставить друг другу наслаждение не только тем способом, от которого бывают дети. Скоро стало ясно: у Альрика не будет оснований упрекнуть свою королеву…

– Давай убежим, – сказал вдруг Джеруч. – Туда, где нас никто не найдет.

– Нет такого места, – отозвалась принцесса. – Не спорь. Просто обними меня.

Когда они наконец задремали, я ощутила такую усталость, будто сутки напролет не разгибала спины над срочным заказом.

А ведь надо было еще все как следует обдумать!..

Камелия и Джеруч.

Удивилась ли я? И да, и нет. Надо быть слепцом, чтобы не заметить: между ними что-то происходит, и секретарь для принцессы больше, чем просто посредник. Графиня Виртен настойчиво пыталась их развести. Клогг-Скрапп открыто отговаривал племянницу, однако уступил. Так легко…

Они знают! Графиня, герцог, капитан Карис. Не одобряют, но потворствуют.

И все же… Кавалер Джеруч не может быть принцем Фьюго. Принцы не ездят тайком под чужой личиной с единственным слугой. Они путешествуют, как Камелия – с пышной свитой, охраной и грузовым обозом.

С другой стороны, граф Даниш обходится одним кучером. Почему принц не может?

Потому что граф сам себе хозяин. Он и помолвку со своей Ализеей смог расторгнуть, только когда графом стал. А над принцем есть король. Альгредо ни за что не позволит сыну пуститься в такую опасную авантюру…

Или позволит? Что я знаю о нравах королей и о них самих?

Род Инчендеров владеет огненным даром. А Ялун, слуга Джеруча, – маг огня. Может, это он принц Фьюго? Вот уж на кого точно не подумают!

Или все иначе, и Камелия с самого начала любила не принца, а его приближенного? Поэтому и стремилась замуж в Эйлан? А теперь, раз не вышло, взяла сердечного друга с собой в Ригонию… Ой-ёй!

Но почему ей разрешили и что за амулет она носит? Не окажется ли, что служба, которой потребуют от меня Свен и Свяна, связана как раз с Камелией и эйланцем? Или с Камелией и королем Альриком?