Большевики по Чемберлену(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том ХХХ) - Тов. Инкогнито

Лодка тронулась. Механик раза два с злорадной улыбкой оглянулся на бесчувственных пассажиров и, отъехав сотню сажен в направлении к далеким огням «Мадраса», наклонился к дну лодки, вынул из ее пола заранее загнанный туда клин, давая доступ воде, и одновременно замедлил ход мотора.

Между тем вокруг разыгрывалась сложная увертюра ряда обстоятельств, связанных с тем, что делал испанец фашист. Во-первых, немедленно вслед за отъездом моторной лодки на набережной показались фигуры двух человек. Это был Бурсон со вторым его помощником. Он хотел удостовериться в том, что его план выполнен до конца, решил спустя несколько минут нанять другую моторную лодку и встретить испанца. Во-вторых, из потемок гавани вышла байдарка, выследившая отправление мотора; на ней находился Малабут, согласно распоряжению Граудина. Другая байдарка отплыла еще раньше, одновременно с приходом автомобиля к шлагбауму и скоро соединилась с первой; тут были Петряк с Первин.

Наконец, самое главное, через минуту после того, как лодка отошла, у одного из бортов ее, осторожно прячась в потемках моря, высунулись две головы, с концами каучуковых трубок во рту, проведенных Иляшем под кормушку. Это были Граудин и Иляш, присосавшиеся к дну лодки и просидевшие по полтора часа в воде, пока катер не отошел от берега. Через дно лодки они дышали в свои трубки и ожидали ее отхода.

Вынырнув, они прислушались и заметили, как механик уменьшил ход лодки. Ни одного звука, кроме его возни, на лодке не раздавалось. Вдруг Граудин беспокойно взглянул на Иляша и тот утвердительно мигнул глазами.

Сразу оба товарища увидели, что лодка быстро погружается в воду. Механик с чем-то продолжал возиться.

Граудин приподнял голову и увидел, что тот, приготовив спасательный круг, прикрепляет пробковую цыновку к чемодану.

Латыш толкнул Иляша, и оба революционера вдруг очутились на борту, сильно перегнув лодку.

— Что?!. — хотел воскликнуть что-то фашист, но в ту же секунду удар ножом в грудь свалил его в воду.

Одновременно лодка одним краем ушла в воду и заколебалась, проваливаясь вниз и вываливая из себя все, что в ней было.

Иляш с портфелем, Граудин с чемоданом, принадлежавшими членам комиссии, очутились в воде.

— А пассажиры?.. — спросил Иляш.

— Подержите чемодан, я схвачу кого-нибудь, — ответил Граудин, немедленно ныряя.

Иляш, силясь держаться на воде, сделал несколько движений.

Латыш приблизился к нему, держа за волосы спасенного Дюваля, который начал проявлять признаки жизни.

— Скорее к байдаркам, иначе нас здесь найдет Бурсон. Видите наших?

— Вижу…

Граудин немедленно просвистал.

Малабут, давно следивший за огнем моторной лодки и заметивший, как исчез этот огонь, когда лодка опрокинулась, скомандовал Петряку.

— Плывемте! Началось… На помощь нашим!

Байдарки поплыли к тому месту, где разыгралась только что происшедшая драма.

Через три минуты Граудин и Иляш были на байдарках. Они начали приводить в себя не понимавшего, что происходит, француза. Но одновременно все увидели огонь отплывшей от берега другой моторной лодки.

— Скорей, ребята, к пароходу! Надо уходить, пока никто не подозревает здесь нашего присутствия. На пароходе я сговорился с матросами.

Байдарки усилили ход, поддаваясь движению весел Граудин крепко держал в руках портфель, поглядывал, как Малабут и Иляш приводят в чувство француза и мерял глазами расстояние до парохода.

— Фашисты не поймут, — говорил он, что произошло. — Они будут думать, что случайно погиб и их агент. Пускай! Мы им преподнесем пилюлю. Но еще нужно в Бомбее повидать Пройду и Джона Хейтона. В наших руках судьба революции. Превосходно…

Силы собираются

Перед открытием очередной сессии Всеиндийского национального собрания атмосфера в стране стала заметно накаляться.

С местными законодательными собраниями правительство не церемонилось. Собрание Бенгалии за требование сокращения расходов на полицию было распущено. Большинство депутатов Центральных Провинций за призыв к всеобщему бойкоту английских учреждений арестовано. Фашистские организации «морд», содержимых на счет правительства и английских банков, наглели с каждым днем. Население готовилось к всеобщему восстанию. Распространились слухи о том, что для его подавления английское правительство высылает эскадру и вооружает фашистов.

В такой обстановке решающее слово в политической жизни стало принадлежать руководителям национального движения. Но известнейшие националисты пока своих карт не раскрывали и симпатиями масс начали овладевать коммунисты Индии.

Пройда в это время еще находился в Бенаресе, продолжая выжидать развития событий и работать под видом шлифовальщика.

Однажды возле его палатки остановились, испытующе всматриваясь в его лицо, двое молодых людей.

Пройда поднял на посетителей глаза и сейчас же узнал в остановившихся туземцах Арабенду Гош и его приятеля Ашутоша, около месяца назад отправившихся в путешествие с беженцами из Майенвили.

Пройда внимательным взглядом пробежал улицу, перевел затем глаза на товарищей и кивком головы предложил им сесть в палатке на пол. Вместе с тем он, насколько это допускала предосторожность, опустил пологи палатки.

Арабенда и Ашутош удовлетворенно пожали руку мнимому парсису и встретились с ним многозначительным взглядом.

— Ну, товарищи, — предупредил расспросы и недомолвки Пройда, — я, как видите, расположился прямо на глазах у сотен сыщиков и знаю каждое их движение… Если кто-нибудь из вас или ваших единомышленников считает, что я, организуя против империалистов бедноту и подготовляя возмущение, навлекаю на индийский народ бедствие и поэтому должен быть сметен с лица земли, как безумец-демагог или авантюрист, то ему стоит только взять несколько полицейских, чтобы вместе с этой палаткой меня навсегда уничтожить. Но мне кажется, что вы сами уже думаете теперь так же, как я. Говорите же, что вы решили теперь делать с собой.

Арабенда потер перед своим лицом ладонями рук и вместо ответа сообщил:

— Мы с Ашутошем были в Москве, товарищ русский. Мы хотели узнать, не мечтают ли большевики, сначала приходя к нам под видом друзей, делать затем завоевания везде, где народ о них ничего не знает. Может быть, вы с плохими целями приехали? Но мы увидели в Москве не только знакомых индусов, но и монголов, и арабов, и даже негров из Африки, и все они могут сказать, что большевики всюду несут с собой угнетенным только освобождение. Мы еще расспросили, как большевики поступали в Китае, и решили, что вам во всем можно до конца верить…

— A-а! Так… — Пройда удовлетворенно кивнул головой.

— Мы, — продолжал Арабенда, — тогда решили узнать, почему у вас такое отличие от других государств и мы узнали вашу Советскую власть… Мы решили, что только такой власти будем вместе с коммунистами добиваться и у нас в Индии. То же, что вы помогаете нам, только приблизит ее осуществление. Мы теперь должны обождать в Бомбее Тарканатра; мы сообщили ему о том, что происходит в Индии, и он решил немедленно ехать сюда. Скоро бедноте нужны будут настоящие большевики-руководители. Пока же мы с Ашутошем разыщем знакомых студентов и будем работать в Бомбейской организации.

— Но вы не должны рвать с националистами! — возразил Пройда. — Пока пролетарская партия еще малочисленна, очень много значит, как поведут себя националисты.

— Мы думали и об этом, — сказал Арабенда.

— Да… Что же вы решили сделать?

— Мы используем пока все наши связи для того, чтобы толкнуть националистов на более решительные действия. Они уже намереваются куда-нибудь перенести из Дели заседания национального собрания, так как там депутаты не чувствуют опоры в массах. От моего одного отца будет почти зависеть, остановятся руководители на Бенаресе, или изберут Бомбей. Так как мы в Москве кое-чему научились, то мы, конечно, натолкнем отца на решение в пользу Бомбея. Там пролетариат, здесь же организовывается контрреволюция. Смотрите!