Золото севера - Юрий Запевалов

Спешились, привязали коней. Михейкин быстро организовал коням корм и питье. Гости пошли к палатке. Кочующие якуты летом не строят чумы, олени передвигаются за кормом быстро, поэтому кочевники ставят на летней стоянке палатки. Удобно и быстро – собрал-разобрал.

Встреча прошла торжественно. Георгий всегда удивлялся этой возвышенности якутских общений с гостями. Сидоров, когда все сели за стол, а стол установили прямо на поляне, недалеко от палатки, когда на столе появилась жареная оленина, директор просто, по-застольному, спросил у Якова:

– Может, к этой оленине да по стопке водочки? А, Яков?

– Можно. Только и у нас есть, вашей не надо. Я стеснялся предложить. – И что-то быстро по-якутски сказал женщине, обслуживающей стол.

Появилась водка. Георгий кивнул Михейкину, тот передал женщине ящик водки.

– Это не от директора, знаю, не возьмете. Это от начальника участка. Потом сочтемся.

Та кивнула – все, мол, понимаю. Сколько просидят за столом, кто знает.

Прощались с объятиями.

– Спасибо, что приехал, директор. Будет трудно, скажи, все сделаю.

– Спасибо и тебе, Яков. Знаю, много уже помог нашим, на строящейся Бульбухте.

Ночевали в избушке на Ченче. Устроили хорошую охоту, набили непуганых рябчиков, наварили их к вечеру и нажарили, устроили богатый ужин. Когда ушли к реке, когда начались непринужденные разговоры, Георгий спросил директора:

– Валентин Михайлович, можно спросить? Вы только не обижайтесь, вопрос для вас необидный, а у нас на слуху, все только об этом и говорят, только об этом и спрашивают.

– Ну, говори. Что за вопрос?

– Почему вас назначили директором? А что же Зафесов? Обычно преемником уходящего директора становится главный инженер. Зафесов, по-моему, был неплохим главным, что же, ему не доверили?

– Господи, сколько подготовки, нет чтобы сразу спросить, что с Зафесовым! Не волнуйся, Георгий, никто твоего, «нашего» Зафесова не обходит. Документы на его назначение Главным инженером нашего Треста уже в министерстве. Всё сейчас решается в ЦК партии. Думаю, утвердят Зафесова. Скоро приедет он к тебе уже в звании главного инженера треста. Перед отъездом в Москву он так и сказал мне – передай, говорит, Красноперову, что первая моя поездка по предприятиям в новой должности будет поездка на Бульбухту. Так что готовься к встрече.

– Молодец Зафесов. Это как раз и есть то, что нашему тресту надо. А за ответ ваш спасибо, Валентин Михайлович. Знаете, как гирю тяжелую с души вы нам всем сняли. Знаете что? Завтра на собрании свое выступление начните с этого сообщения. Другое настроение у рабочих будет. Очень у нас Зафесова уважали. И всех сейчас вот этот самый вопрос и мучает.

На Бульбухту вернулись на второй день, к вечеру. И сразу в клуб – там уже собрались практически все жители поселка. Как же, директор приехал!

Собрание началось спокойно. Георгий доложил об общих итогах работы драги, о строительстве участка за истекший год, остановился коротко на возникающих проблемах, которые требовали вмешательства и помощи руководства прииска – это в основном новая техника, запасные части, а главное люди. Специалисты. Не было их пока на участке. Георгий вдвоем с Подобреевым крутились на Бульбухте. И в лесу, и на драге, и на строительстве.

Снабжение участка, зимние завозы, аэроплощадка, которую тоже соорудили в первый же год. Ну хотя бы диспетчера какого поставили принимать и провожать самолеты, а то ведь к каждому рейсу надо обязательно быть Георгию лично! Геологомаркшейдерское обеспечение организовано централизованно, с прииска. Но пора уже назначать и участковых геолога и маркшейдера. Нужен же постоянный, ежедневный контроль и за глубиной черпания, и за опробованием забоя. Следить за потерями при драгировании, брать пробы с каждого забоя. Теперь уже ясно, что золото на Бульбухте есть, хорошее золото. И брать его надо без потерь. Вот для этого и нужен геолого-маркшейдерский контроль. А специалистов нет.

– Нужно вмешательство руководства прииска – заключил свое выступление Георгий.

– Ты давай готовь жилье, квартиры, будут тебе специалисты, – парировал директор.

– Ничего, поживут в общежитии. Мы с палаток начинали. Гарантирую отдельную комнату. На двоих. Построим квартиры, конечно выделим. Для кого же мы и строим жилые дома. Заметьте – с полным благоустройством. У нас в домах и тепло, и вода, и канализация.

– А «канализацию» куда деваете.

– Пока выгребные ямы. Но зимой должны завезти комплект мини-очистных сооружений, летом следующего года смонтируем. А пока в ямах «слив» накапливается. Ничего, ямы большие, на год нам хватит, а там и в очистные заведем отходы свои.

Собрание явно клонилось к окончанию. Вялые выступления двух-трех рабочих драги, выступил мастер по строительству. Уже готовились все послушать директора. И вдруг самый неожиданный вопрос. Встал молодой парень, недавно приехал на Бульбухту, подзаработать приехал, дома семья, дети, приехал из Китоя, Иркутской области. Георгий хорошо помнил все это, он с каждым приезжим долго и дотошно беседовал – зачем приехал, почему, что дома не жилось – в общем, знакомился с людьми. Звали парня Николай. Николай Першин. Приехал подзаработать, жить дома семье впроголодь надоело. Так сам заявил. Услышал – большие заработки, вот и приехал.

– Почему на участке «сухой закон»? Здесь что, другая страна? Не Советский Союз? Насколько я знаю, в нашей стране «сухого закона» нет! Почему я должен ходить выпрашивать у начальника бутылку водки в банный день? Вы что, нам не доверяете? Думаете все мы здесь сплошь «алкаши»?

В зале наступила тишина. Просто «звенящая тишина» нависла над головами притихших людей. Люди смотрели не на директора, смотрели на Георгия.

Сидоров тоже повернулся к Георгию.

– Объясните, Георгий Александрович, что это за причуда у вас, кто разрешил водкой торговать по бумажке?

– Ну, во-первых, Николай, при поступлении на работу условия проживания на Бульбухте, наши порядки тебе были подробно объяснены. И ты согласился жить и работать у нас именно при этих порядках. Во-вторых, решение ограничить продажу спиртного в рабочие дни и выдавать в выходные, праздничные и именинникам – это решение принято на общем собрании поселка в самом начале его зарождения, когда быстро, день и ночь строить поселок надо было. Здесь ничего не было, тайга, а посреди этой тайги красавица драга без единого человека обслуживания. Рабочие сами предложили не продавать ни вино, ни водку в рабочие дни. А у нас тогда выходных и не было. Решение это мы согласовали и с парткомом, и с приискомом. И получили поддержку. Что же тебе не нравиться?

– Не по закону это.

– Ишь ты, какой законник выискался. Поезжай в свой Китой, там магазины без ограничений.

Выступил директор. Он коротко рассказал о работе прииска, о значении участка Бульбухта для выполнения плана золотодобычи, о перспективе Бульбухты.

– Мы планируем здесь построить еще одну драгу, на участке Богучаны построить и через два года запустить гидравлику, за три года завершить строительство жилого благоустроенного поселка. Ваш участок является уже сегодня ведущим по добыче золота на прииске. И все это вы здесь сотворили всего лишь за каких-то полтора года. Ну, а что касается «сухого закона», давайте, решайте сами. Вот сейчас на этом собрании и решите. Здесь у нас все собрались, всё руководство. И секретарь парткома, и председатель профсоюза. Любой вопрос мы здесь можем решить. Только прошу учесть, что на Бульбухте установлен «режим 24». По всем вопросам начальнику участка дано полное право единоличного решения. Нравится это кому-то или нет – это вопрос дисциплины. Статус Бульбухты установлен районными органами власти, согласованы они со всеми юридическими и надзорными органами. Не забывайте, вы здесь живете в тайге, без дорог, только с воздушным сообщением, а в дожди на вашу площадку и приема самолетов нет. А здесь ведь золото. Продукт особого назначения. Так что решайте, не забывая своего особого положения в нашем районе. Давайте, Георгий Александрович, принимайте решение.

– Ну что, «братва», как дальше жить будем – по закону, или «по понятиям»?

Люди заулыбались. В зале наполовину сидели бывшие «зэки», прожившие всю свою вторую, после ареста, жизнь в тайге, на севере. Это, как правило, были отличные специалисты, народ уже пожилой, «перебродивший». Своей шуткой Георгий давал им понять, что нельзя такие вопросы решать «с кондачка», что они должны помнить о всех своих приключениях, случившихся из-за водки.

Люди серьезные, повидавшие на своем веку и резню, и расстрелы, и глупую смерть от «поножовщины». Георгий им доверял. Но только на стройке. На драгу он их не брал. Помнил Георгий те сто способов отбора золота, что показали ему «зэки» на Маршальском. Он очень боялся воровства, утечки золота. Потому на драгу брал только молодежь, собирал молодых ребят с участков, где они засиделись на своих рабочих местах из-за отсутствия вакансий роста. Например, проработал парень старшим машинистом пять-шесть лет, он уже отличный драгер, по ночам драгер отдыхает, а парень драгирует всю смену, вот таких ребят и подбирал себе Георгий на драгу. И был прав. Лучшим драгером на Бульбухте давно уже стал Володя Курдюмов, назначенный драгером из таких вот засидевшихся старших машинистов.