Золото севера - Юрий Запевалов

В зале стояла тишина. На задних рядах сидела молодежь, конечно, им скучновато было на Бульбухте. Кино да, кино привозили каждую неделю. Был и баянист хороший, но какие танцы без женщин? Холостых девушек на участке жило всего-то две-три. Женщины были, но это все замужние, те, которые приехали к мужу, получившему новую квартиру. Это в основном дражники. На стройке работали в большинстве своем сезонные рабочие. Приехали заработать, на зиму уезжали домой, а весной снова съезжались на строительство. Конечно, им хотелось бы выпить да побалагурить вечером после работы. Но закон на Бульбухте был строг: в рабочие дни алкоголь не продавался совсем, в банный день – по бутылке водки на взрослого человека, по праздникам то же, в дни рождения – по заявке, но не более чем по десять бутылок водки, вина и шампанского. И к этому привыкли, никаких недовольных ни разу не было. И вот, этот вопрос Николая.

– Ну, что молчим?

Выступил кто-то из дражников.

– Ничего не надо менять. Всех наш порядок устраивает. И деньги целы. Мы же здесь не на курорте, не на отдыхе. Нам зарабатывать надо. А отдохнем, и как следует, когда на море поедем. Во время отпусков наших, северных. Наотдыхаемся там, и водки попьём, сколько кому надо! Я предлагаю ничего не менять.

Задние ряды зашумели. «Отменить все запреты надо»! Поднялся парторг, Володя Уваровский. На Севере тогда шло мощное омоложение кадров. Старики, построившие золотые предприятия, в массовом порядке уходили на пенсию. Конечно, в двадцатых годах пришли в отрасль молодые, здоровые, активные специалисты, пришли почти одновременно. И вот настало время, так же одновременно старики уходят. К руководству предприятиями пришли молодые, значительно моложе сорока лет, энергичные кадры. Вот и Владимир Николаевич Уваровский, молодой еще, а уже поработал главным энергетиком прииска, на последнем отчетно-выборном собрании коммунисты избрали его своим вожаком, секретарем парткома прииска.

– Давайте обсудим такой вариант. Конечно, устоявшаяся на участке схема торговли спиртными напитками – самая оптимальная. Но вот молодежь бунтует. Не нравится им наша схема. Я предлагаю провести эксперимент – разрешить свободную торговлю спиртными напитками в магазине участка. Но если на участке начнется «пьяный загул», прекратить свободную продажу алкоголя немедленно и больше уже не возобновлять никогда, как бы это кому-то не нравилось. Мы поможем с охраной объектов, договоримся с милицией и вневедомственной охраной усилить охрану драги, золотой кассы, сберегательной кассы и Управления участка. Вашей конторы и ее работников. Сразу предупреждаю – в случае нападения на перечисленные объекты охране будет дано право стрелять «на поражение». Вот пока все трезвые, я вам и говорю об этом. Чтобы потом рассудок не замутился и никого из вас не потянуло «на подвиги». Я понимаю, Георгий Александрович, на вас ляжет огромная дополнительная ответственность. Но думаю, если конечно вы согласитесь, что это нужно когда-то предпринять, иначе разговоры об этом «сухом законе» никогда не прекратятся. Как, Валентин Михайлович, считаете вы.

– Если люди так решат, я возражать не буду. Мы тут пошептались с председателем приискома, с нашим Вершининым, профсоюз тоже возражать не будет. Так, Лев Никитыч?

– Да, Валентин Михайлович, профсоюз согласен, чтобы попробовали жить без запрета.

– Но помните, – продолжал директор, – начальник участка на период этого эксперимента будет наделен чрезвычайными полномочиями, о чем мы издадим специальный приказ. Ну, а если все будет спокойно, организовано, будем трезво и без срывов продолжать работу, мы можем и отменить «сухой закон», хотя какой же он сухой, если вы каждую неделю, по выходным да праздникам, да еще и в дни рождения получаете водку. Да еще, оказывается, и не только водку. Решай, Георгий Александрович.

– Я думаю, голосовать мы здесь не будем. Давайте попробуем. Но только договоримся, я прекращаю наш с вами «эксперимент» в любое время, когда сочту нужным, когда пойму, что «свобода» эта приносит вред. Не забывайте, через два месяца зима, холода у нас уже в ноябре «за сорок». Нам нужно к зиме готовиться, а не ребусы водочные решать.

23

Уже в субботу на работе появились люди под хмельком. Георгий жестко отправил всех по домам. Даже с легким запахом не допустил никого к работе.

А в понедельник – обвал. На стройку не вышел ни один рабочий. Георгий хотел пойти по общежитиям, но одумался. Какой прок? Как говорить с пьяным человеком? Нет, пусть пьют, раз уж решили. С Подобреевым распределились – Володя безвыездно жил на драге. Ночевал в кабинете, питался в дражной столовой. Георгий взял на себя поселок. Проинструктировал охрану, закрыл транспорт и лошадей, Михейкину поручил так же безвыездно жить на конном дворе, следить за хоздвором. Везде усилили охрану. Договорился с заведующей сберкассы – если начнут в массовом порядке снимать деньги, не выдавать! Закрыть сберкассу!

– Слушай, Татьяна Васильевна, может, вам уехать на эти дни. Ну, куда? Куда-нибудь! В гости поезжайте в Тайгинск, на Витим поезжайте, навестите дочь. Ну, сами придумайте, куда можно поехать.

– Да вы что, Георгий Александрович, а вдруг нападение какое, разграбят же все, сожгут еще, чего доброго сберкассу. Нет, никуда мы с мужем не поедем. Мы и так с ним всю ночь не спим, сидим, с ружьем наизготовку. Нет, уехать нам сейчас никак нельзя.

– Чего вы так опасаетесь? Охрану же усилили.

– Да, усилили. Я сегодня говорила с одним, так от него припахивает.

– Как припахивает, почему молчишь? Ну-ка, давай проверим охранников.

В караульной комнате сидели два молодых парня, о чем-то оживленно спорили. Когда зашли начальники – смолкли.

– Ну-ка, молодцы, подойдите сюда. – Георгий достал обычную милицейскую трубку, что пользуют «гаишники» при проверке водителей на алкоголь. – Дышите.

Ребята энергично подышали. Никаких следов.

– Здесь все нормально, Татьяна, давай вечернюю смену тоже проверим.

– Какая вечерняя смена, мы же дежурим сутки через двое. Никакой вечерней смены не будет.

– Да вот, ребята, появились сведения, что один из сдавших вам смену был под хмельком. Не заметили?

– Нет, ничего такого не видели.

– Дайте-ка ваш журнал дежурства. Запись проверки сделаю. Да и замечание небольшое запишу.

Георгий написал в журнале предупреждение, что в случае появления на дежурстве кого-либо из охранников «под хмельком», виновный немедленно будет отправлен с Бульбухты, с соответствующим представлением по начальству.

«Записываю это только потому, что есть сведения – подобный случай уже у охранников был». И расписался.

– Татьяна, ты давай не играй в благородство. Тут только один раз пропусти, потом горя не оберешься – сказал Георгий заведующей, когда они вышли из караулки. – Ладно, не хочешь уезжать, не надо. Только не молчи, чуть что – звони немедленно. Деньги же! Разве перед деньгами кто-то остановится? Черт-те что могут наворотить! И мы с тобой, Татьяна, за все здесь в ответе. Так что не молчи, сообщай.

Но с этого дня Георгий сам, каждое утро звонил, все ли в порядке.

Позвонил директор.

– Как там у тебя обстановка?

– Да все в порядке, Валентин Михайлович, «пьют»!

– Как пьют? А работа?

– Драга работает. У дражников никаких ЧП. На драге постоянно сидит Подобреев. В поселке все тихо, но строители не работают уже третий день. В субботу немногие пришли под «градусом», к работе мы их не допустили. А с понедельника встала вся стройка.

– Так, может, хватит, может, прекратим этот «запой»?

– Нет, Валентин Михайлович, рано. Снова бунтовать будут. Вот пусть «попьют» как следует, да денег своих потратят изрядно, вот тогда и рассмотрим. Но денег из сберкассы мы им выдавать не будем.

– Как так? На каком основании?

– На основании, Валентин Михайлович, «закона джунглей». Я запретил лично. Если что, лично и отвечу. Вы об этом ничего не знаете. О сберкассе я имею ввиду.

– Ты там брось Робин Гуда из себя строить. Все я знаю и прятаться за тебя не собираюсь. Я вот что говорю, может, распоряжение по управлению сберкасс организовать? Ну, там – временно, в связи с недостатком денег?

– Да что вы, Валентин Михайлович, вы же должны это распоряжение обосновать, значит рассказать, что тут у нас происходит. Это же такая тема для районной, да и областной прессы, тут столько газетчиков понаедет! Испортим все. Не надо. Мы уж тут с Татьяной обо всем договорились. Нет, Валентин Михайлович, не надо. Справимся сами.

К концу недели первый, но серьезный звонок.

– Георгий Александрович, люди пришли за деньгами. Требуют, кричат. Что мне делать!

– Не выдавать! Скажи, нет денег, не привезла спецсвязь. Если что – ссылайся на меня. Не послал, мол, вертолет за деньгами начальник, обращайтесь к нему. Охрана в порядке?

– Да, все в порядке.

– Ты вот что, Татьяна, объяснила раз и больше к людям не выходи. Общайся через охрану. А ребята пусть предупредят – не разойдетесь, вызываю наряд милиции. На взлетной полосе Тайгинска дежурит готовый к вылету вертолет. Вот так пусть и объяснят ребята особо настойчивым. Ничего, успокоятся. В общем, смотри там. И будь потверже. Ничего они с тобой не сделают.