Гадалка. Карта Смерти - Алина Жигулина

— Спасибо! — уткнувшись в первую страницу, Тонра вышла.

Делать снова стало нечего. Полежав на кровати, я подумала и вышла на крыльцо. Там на ступенях как раз сидел Тенла и рассеяно смотрел куда-то вдаль.

— Странная эта твоя Тонра, — сказала я, сев рядом.

Оборотень вздрогнул.

— Почему странная? — спросил он.

— То с кинжалом на меня кидается, то прощения чуть ли ни на коленях просит, — пояснила я.

— А-а… Она думала, что ты очередная моя… э-э… девушка. А месяц назад у нас был первый ритуал супружества, что-то вроде второй помолвки, после которой я обещал ей больше не… не заглядываться на других женщин, — сбиваясь, сказал Тенла. — Я потом все ей объяснил про тебя, про некроманта рассказал.

— Я надеюсь, она больше не будет на меня кидаться?

— Нет, — усмехнулся оборотень.

— Вот и хорошо. Пока недельку перекантуюсь у тебя, а дальше видно будет. Может, некромантку к тому времени поймают.

— Ты в это веришь?

— Ну надо же мне хоть во что-то верить.

— Я думаю, твоя мать права, — подумав, сказал Тенла. — Тебе надо ехать куда-нибудь подальше от центральной части Лефии. В тот же Приогон.

— Ты меня гонишь? — улыбнулась я.

— Нет, но ты не можешь сидеть здесь вечно. Рано или поздно кто-нибудь заметит твое сходство с преступницей.

— Ты видел плакат? За такую некромантку могут принять разве что тебя в волчьем обличье!

— Но такие плакаты не везде. Как я понял, тот маг в «Пивомании» знает о твоем сходстве с некроманткой?

— Знает, — кивнула я. — Но он также знает, что это всего лишь сходство.

— Но другие нет.

— Я больше не буду ходить по многолюдным заведениям.

— Это не решит проблему.

— Но все-таки…

Тенла беспомощно развел руками. Переубедить меня сейчас не могла бы даже мама.

— Ой, вы тут сидите? А я-то думаю, не слышно вас, — выскочила на крыльцо Тонра, размахивая романом. — Итиль, книжка просто потрясающая! Я оторваться не могу! Там совсем плохой конец, да?

— Я бы не сказала, что плохой, — хмыкнула я. — Но конюху и графу ничего не светит.

— Да? Ой, так жаль, — огорчилась Тон. — Они такие симпатичные!

— Откуда ты знаешь, что симпатичные? — спросил оборотень. — Видела их, что ли?

— Нет, но в книге они описаны красивыми! — выпалила Тонра. — Вот: «Джер был сексуальным и брутальным. Его тело было бронзовым от загара, а черные жесткие волосы ниспадали до лопаток. Аристократическое лицо было излишне самоуверенным, но красивым. Риша таяла на кровати, пока он снимал с себя…» Ой, это уже не то…

Я хихикнула, а Тенла отобрал у будущей жены книгу. Пролистнув пару страниц, он буркнул:

— Ужас, как ты такое можешь читать?

— Мне нравится! Отдай!

— Потом отдам, — уткнувшись в книгу, оборотень зашел в дом.

Тонра рванула за ним. Я осталась сидеть на крыльце одна, что было только к лучшему. Надо хорошенько подумать над тем, что делать дальше. Тенла прав — я не могу сидеть здесь вечно.

Подул ветер, первые капли тяжело бухнулись мне на макушку. Я вздрогнула и пересела под козырек крыльца. Здесь дождь меня не достанет. Зато остальные — легко…

Небо плакало тяжелыми слезами, превращая пыль в грязь, обмывая дороги, заставляя людей кутаться в плащи, натягивать на головы капюшоны. А я все сидела на крыльце из теплого ясеня, дрожа от холода, и так не могла придумать, что мне делать дальше.

Следующие дни были на редкость однообразными. Готовка, прогулки по саду — не слишком длинные, ибо осенняя непогодица разошлась не на шутку, не давая как следует поцвести бабьему лету. Тонра оказалась девушкой милой, разве что слишком эмоциональной. Она была моей ровесницей, в прошлом месяце ей исполнилось двадцать два года. Общие темы находились легко и целыми днями мы только и делали, что болтали без умолку. Тенлу она любила, но не пылкой страстью пятнадцатилетней девчонки, а по-сестрински. И заботилась она о нем как сестра.

— Нам с Тенлой легче, мы ладим, — как-то в разговорах у нас с ней промелькнула тема свадьбы, — мы с детства как брат с сестрой. А то некоторые живут, как кошка с собакой, и даже дети у них какие-то странные получаются, не такие. Всеми забитые, зашуганные… У нас же, я думаю, будут замечательные малыши.

— Но почему никто не протестует? — не понимала я. — Вас же выдают замуж и женят, не спросив!

— Итиль, — глубоко вздохнула Тонра. — Общин истинных оборотней не так уж и много, и они малочисленны. А истинные оборотни, по-настоящему истинные — рождаются только от брака истинных. Если все будут отказываться, наш род прервется.

— Но ведь ты его не любишь, — парировала я.

— Ну и что? Тенла не противный, молодой, родители у него хорошие. Мне еще повезло.

— Молодой? А сколько ему лет? — решила до конца утолить любопытство я.

— Двадцать восемь. Совсем еще мальчик.

— Да уж, — только и нашла, что ответить, я.

Я почему-то думала, что раз Тенла оборотень, то ему наверняка хорошо за сотню лет. Однако он оказался всего на несколько лет старше меня. Почему-то это радовало.

— А сколько лет вообще живут оборотни? — спросила я.

— Триста-четыреста, потом начинается процесс старения, но он тоже длительный, — без проблем выдала мне информацию Тонра. — А вообще у каждого по-своему. Истинные оборотни могут жить очень, очень долго.

Я снова вспомнила про Итрича. Тот старел также, как и любой человек. Хотя, может быть, дело было в спиртном, которое сторож употреблял без меры.

Всего, что рассказывала оборотниха, могло хватить мне на три диссертации. Она поведала мне не только о возрасте, но и об устройстве внутри общины, о религии, об укладе жизни — даже о том, как распознать в человеке оборотня. Хорошо хоть при мне она не перекидывалась, хотя я была уверена, что если попрошу — она сделает и это. В конце концов я договорилась с Тонрой, что как только утихнет вся эта шумиха с некромантией, она поможет мне написать работу для защиты второй магической ступени. Окрыленная, я даже набросала несколько листков с особо интересными фактами, чтобы не забыть.

Несмотря на то, что мы с Тонрой практически стали приятельницами, я чувствовала, что я в доме лишняя. Пусть любовью здесь и не пахло, но они все-таки были женихом и невестой. Комнату с большой кроватью пару раз я пыталась освободить в их пользу, но они лишь отнекивались и переселяться туда не желали. Не хотят-как хотят, мне же лучше.

Из Янека мне надо было уходить, только куда, я так и не придумала. Ехать в Приогон по-прежнему не хотелось. Может, причина была в том, что мама хотела отправить меня именно туда. Почему-то ехать на запад не лежала душа. Пару раз я даже хотела погадать на себя — чего никогда в жизни не делала. Таково первое правило провидца: никогда не смотри свою судьбу, даже если очень хочется; провидец с ней на «ты», она все сама подскажет. Но еще чуть-чуть — и я могла это первое правило нарушить. Слишком серьезной мне казалась та ситуация, в которую я попала, и выхода из нее не виделось.