Отблески Версаля - Наталия Николаевна Сотникова

брака. Тогда маркграф собственноручно написал так называемое «Любовное обещание», сохранившееся до наших дней, датированное 20 сентября 1709 года и предъявленное ей во время совместного пребывания в курортном городке Вильдбад. Этим весьма любопытным документом он намеревался навечно привязать девушку к себе. Согласно сему договору Эберхардина-Луиза брала на себя обязательство любить до самой смерти его одного, никогда не покидать его, никогда не выходить замуж за другого, никогда не вступать в связь с другим и смириться с наличием у него законной жены. Для материального обеспечения возлюбленной маркграф подарил ей замок, поместье, хутор Ванген с примыкающей к нему скотобойней, а также некоторую сумму денег. Ему удалось уломать барышню подписать это безумное обязательство. В отличие от графини фон Гревениц, она не приобрела никакого официального положения при дворе и потому не совала свой нос в дела управления. Супруга маркграфа была вынуждена безропотно смириться с наличием у мужа любовницы по образцу и подобию французского двора.

Тем временем Война за испанское наследство продолжала вовсю бушевать в Европе, и угроза вступления вражеских войск со всеми вытекающими из этого ужасными последствиями ничуть не уменьшилась ни для Вюртемберга, ни для Баден-Дурлаха. Маркграф Карл-Вильгельм, по понятным нам причинам, проявил меньшую непримиримость к похождениям свояка и предложил положить конец этой истории, заключив обоюдное соглашение между враждующими сторонами. В марте 1710 года в Штутгарте встретились оба соседствующих суверена и представитель императорской комиссии Густав фон Мардефельд. К этому времени в Вене скончался император Иозеф I, столь непримиримо относившийся к шалостям герцога, вступивший же на трон Карл VI занял более снисходительную позицию. Стороны пришли к соглашению, что герцогиня Иоганна-Элизабет в случае возвращения графини фон Гревениц признает ее, а герцогу надлежит примириться с женой. После такого мудрого решения герцогиня лишалась всякой возможности интриговать против любовницы супруга.

Триумф Вильгельмины

Осознав, что проклятая разлучница пустила в сердце мужа слишком глубокие корни, Иоганна-Элизабет для приличия некоторое время поломалась и весной 1710 года дала согласие на примирение. Таким образом, герцогская чета формально выполнила все требования императорской комиссии. Существует подозрение, что в подготовке этой сложной операции, которая должна была облегчить возвращение Вильгельмины в Вюртемберг, принимал активное участие советник Иоганн-Генрих фон Шютц (1647–1720), будущий фаворит и союзник графини фон Гревениц по незаконному присвоению государственных средств. В период разворачивания этого скандального дела он пребывал при венском дворе и был активно вовлечен в переговоры по успешному исходу этой нашумевшей и всем порядком поднадоевшей истории. Тем временем графиня, не испытывая ни в чем нужды, проживала в женевской гостинице «Золотой олень», где ее время от времени навещал герцог, неспособный освободиться от пут этой чародейки.

Возвращение Вильгельмины в Вюртемберг было обставлено потрясающе просто посредством фиктивного брака с графом Иоганном-Фердинандом фон Вюрбен-унд-Фройденталь (1647–1720), представителем знатного старинного силезско-богемско-моравского рода, камергером императора. Этот престарелый по меркам того времени аристократ был совершенно разорен долгами, нажитыми за карточными столами Вены. Еще в далеком 1669 году он сочетался браком с Хеленой-Барбарой фон Холендорф, но давно овдовел, и 18 января 1711 года повел к алтарю прекрасную Вильгельмину. Обряд был совершен в уединенной часовне поместья Оберхаузен близ городка Хаузен-на-Танне. Выписанные пастором документы были уничтожены. Новобрачный безропотно дал согласие на выполнение строжайшего условия воздерживаться от фактического осуществления супружеских прав и даже носу не казать при вюртембергском дворе. Неизвестно, сколь жесткими оказались для него подобные ограничения, но для их смягчения согласно уговору он получил значительную денежную компенсацию. Графу фон Вюрбену была пожалована должность ландгофмейстера (нечто вроде «управляющего страной»), что обеспечивало его жене высокое и надежное положение при вюртембергском дворе, годовое содержание в восемнадцать тысяч талеров и надзор за казной герцогства. Тут следует отметить, что о ту пору не делалось большого различия между государственной казной и личными средствами монарха, так что часть налоговых поступлений беспрепятственно перетекала в карманы герцога и далее в кошелек графини. Любопытно, что после смерти графа фон Вюрбена на эту должность в Вюртемберге больше никто и никогда не был назначен.

По возвращении в Штутгарт Вильгельмина первым делом явилась представиться в своем новом официальном качестве герцогине. У той не хватило душевных сил лицезреть эту мерзавку, разрушительницу ее домашнего очага, и Иоганна-Элизабет сказалась больной. Надо полагать, что это не сильно огорчило новоиспеченную графиню фон Вюрбен. Собственно говоря, поскольку двор переместился в Людвигсбург, она поселилась в роскошных покоях нового дворца, а Иоганну-Элизабет оставили сохнуть от злости в Старом замке в Штутгарте (герцогиня так ни разу и не сподобилась побывать в новом дворце). Вильгельмина же теперь заняла самое высокое положение в иерархии женских титулов двора. Ее положение понизилось всего на одну ступень, когда сын и наследник герцога женился на принцессе Генриэтте-Марии Бранденбург-Шведтской, внучатой племяннице прусского короля. Любопытно, что история любви герцога к графине фон Гревениц любопытным образом была отражена в росписи нового дворца в Людвигсбурге. В 1709–1710 годах, когда герцог погрузился в пучину отчаяния по поводу разлуки с нею, это излилось в изображении несчастий мифологической влюбленной пары в комнате Юноны. Однако же позднее в помещении для аудиенций на потолке была создана роспись на тему «Аврора и Феб изгоняют ночь», когда воссоединившаяся пара праздновала победу над темными силами, разлучившими их.

Покои Вильгельмины в новом герцогском дворце поражали невиданной роскошью. Стены были обиты нидерландским бархатом, шелковыми и иными тканями с вышивкой, в помещениях красовались литые серебряные столы, подсвечники и настенные светильники, зеркала в серебряных рамах. Диваны, канапе, кресла, табуреты и прочая дорогая мебель были обтянуты тканью с вышивкой. Серебряным было даже каминное оборудование и ночные горшки. Необычайным великолепием отличалась спальня с постелью под балдахином из ткани с золотыми нитями на зеленом фоне или же красном дамасте, листвой из серебряных нитей, украшенном шнурами и позументом. На задней стенке на серебряном фоне были вышиты три колонны, увитые листвой. На окнах висели занавеси, отделанные серебряным позументом, на камине красовались серебряные позолоченные вазы для цветов, у стен стояли три серебряных стола с зеркалами в серебряных рамах. И над всем этим царил портрет графини в полном расцвете ее молодости и красоты, когда о ней еще можно было, почти не кривя душой, с полным вдохновением сказать словами придворного поэта:

Челом своим младым

Прекрасна ты, как Гера,

В очах твоих Зевес живет,

В власах златых — Цитера.

Искусствоведы также подозревают, что именно Вильгельмина представлена в виде Венеры, Флоры и аллегорического изображения императорской власти в фресках, которыми