Алпамыш - Фазил Юлдаш

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Песнь первая

Мирно бекствовал в Конграте родном Алпамыш, дружил с Караджаном, народ родной благоустраивал, счастливо с Барчин своей жил…

Но послушайте, что у калмыков делалось после ухода Алпамыша и Караджана. Уцелевшие и бежавшие с поля битвы калмыцкие воины собрались у дворца шаха своего Тайча-хана. Пришла и мать Караджана — Сурхаиль коварная, стала в сторонке. Вышел тут шах калмыцкий и обратился ко всем собравшимся, такое слово сказав:

— Горе, горе мне! Печальна речь моя.К вам — большим и малым, беки и князья,Ко всему народу обращаюсь я,—Будем все согласны, как одна семья.В этот черный день подайте мне совет:Байсары-узбек — причина наших бед,Стал из-за него немил мне белый свет, —Всей калмыцкой силы уничтожен цвет!В этот черный день подайте мне совет!Воины мои отважно бой вели,Только одолеть узбеков не смогли,—Многие на поле брани полегли,Многие назад калеками пришли.Ой, беда какая у меня в стране!А несчастье к нам пришло по чьей вине?Вот об этом вас подумать я прошу,И совет подайте всенародный мне.Сам же я, калмыцкой всей земли тюря,Так считаю, вам об этом говоря:Если Байсары виновником признать,Разве я не вправе скот его отнять?Если он с народом не ушел своим,Поступить мы можем как угодно с ним.Жизни мы его, пожалуй, не лишим,Но его скотом себя обогатим.При своем скоте оставшись сиротой,Пусть он нам послужит, как пастух простой!Неужель мы снова Байсары простим?Столько муки нам такой узбек принес,Пролил столько нашей крови он и слез!Не разграбить ли овец его и коз?Это слово я сердечно вам сказал, —Так подайте мне совет, велик и мал!..

Собравшимся калмыкам пришлись по нраву шахские слова: — Правильно шах говорит, — умная голова! Если бы не Байсары, не знали бы мы всех этих бед, не погибло бы столько калмыков!..

Зашумели калмыки, изрядное число людей нашлось, желавших скот у Байсары отбирать. Поехали эти люди в Чилбирскую степь.

Дал им шах калмыцкий наказ:«В Чилбир-чоль езжайте сейчас.Все добро узбека — отнять,Самого связать и пригнать!..»

На коней вскочили — и верхом в Чилбир,Многие пустились и пешком в Чилбир.Думают: «Пяток-десяток кой-чегоИ себе отхватим из добра его!»Чтоб никто в пути объехать их не мог,Едут — каждый держит палку поперек…

Ехать в эту местность — близко ль, далеко ль,Прибывают люди в степи Чилбир-чоль, —Перед ними синий плещет Айна-коль.Смотрит Байсары — сжимает сердце боль:Сколько калмыков нагрянуло сюда,Новая, как видно, ждет его беда!Думает: «Насилье нам терпеть доколь?»Думает: «Спаси, аллах, не обездоль!»Табуны его в тугаях окружив,Гонят калмыки оттуда всех коней,Собирают их — и строгим счетом чтут,А мирзы — коней записывают тут —И на Тайча-хана записи ведут.Байсары не знает, в чем он виноват.Вот уж и овечьих он лишен отар, —Как перенесет подобный он удар!Уложив самцов рядами — к нару — нар, —Перепись верблюдов начали мирзы.Забрано в казну и золото его, —Сразу Байсары лишается всего.Сердце на куски расколото его.Пастухов, подпасков также перечли,Также поименно в перепись внесли.Описав его добро, калмыки теНаправляются теперь к его юрте.Старый Байсары хотел по простотеО виновности своей задать вопрос, —Слышит поношенья и слова угроз.Вот что на чужбине терпит ныне он!Кару за свою гордыню принял он.Родина в беде желаннее стократ!Если б с Алпамышем он ушел в Конграт!Стонет Байсары и слез роняет град,Горько пожалев о гордости своей.Был и сам он знатен, был он так богат, —Родину покинул — все пошло не в лад.Э, раскаялся ты поздно, Байсары, —Ты судьбой наказан грозной, Байсары!Недруги кругом — и нет родных людей.Вот он калмыками связан, как злодей,Сколько терпит мук от вражеских плетей,Но куда больней бич совести своей!Калмыки нарочно горячат коней,И над ним глумятся: «Эй, шагай быстрей!»Гонят его пешим и камчами бьют,—Привели в столицу — во дворец ведут,Ставят перед шахом, записи сдают…

Грозен был в тот час калмыцкий шах Тайча.Он на Байсары обрушил гнева гром,Он его поверг в смертельный страх, крича:Он обманут, мол, коварным стариком,Байсары один, мол, виноват кругом,С ним как с кровным он поступит, мол, врагом,Он его предаст, мол, в руки палача,Он его, мол, страшным мукам обречет,Он теперь за все с ним учинит расчет, —Голову ему, узбеку, отсечет,—Он, мол, Байсары не приглашал сюда,Байсары зачем пригнал свои стада?Милость, мол, узбеку оказав тогда,Он, мол, шах Тайча, ошибку совершил:Байсары, мол, всех калмыков удушил,Он, мол, самых тучных пастбищ их лишил,Их страну людей всех лучших он лишил.Душу из такого старого сычаВытянет, мол, шах руками палача!Это слово, мол, сказал не сгоряча, —Слово, мол, свое исполнит шах Тайча…

Оборванный, избитый, связанный, стоит Байсары, голову опустив, перед шахом калмыцким, калмыками окруженный, несчастьем своим убитый. Вины своей он не знает и, хоть видит, что не оправдаться ему, — смотрит он в отчаяньи на шаха калмыцкого и такое слово униженно ему говорит:

— Пожелтел я весь, так скорбь моя сильна, —Дела этого мне сущность не видна:Шах, узнать позволь мне, в чем моя вина?Не по-шахски, шах, со мной себя ведешь:Скот мой отобрав, ты учинил грабеж.Столько палачей за мной, несчастным, шлешь, —Связанным и пешим по стране ведешь,Старика камчой по голове ты бьешь!Не подумал ты, что Байсары-узбек,Будучи пришельцем, — все же человек.Не хотел ты знать, что — истина, что — ложь,Слова в оправданье молвить не даешь,На мои седины в ярости плюешь.А моя вина неведома мне все ж.Далеко народ мой и моя страна,Неверна земля чужая, неверна!На чужбине жизнь — как страшный ад, черна…Беззащитен я и весь в твоих руках,Видно, смерть уже прийти должна моя.Только знать хочу я, в чем вина моя!..

Речь Байсары выслушаз, шах калмыцкий такое слово сказал:

— Девяносто я имел богатырей,Ни сильней никто не видел, ни храбрей, —Были все они опорою моей.Караджан-батыр мне всех дороже был.Я теперь лишился этих силачей!А по чьей вине лишился их, по чьей?Ты, узбек, причина всей беды моей,Ты да дочь твоя, вертлявая коза, —Вырвать бы твои лукавые глаза!Если девяносто тех богатырейВоспылали страстью к дочери твоей,Почему отдать ее не пожелал?Или не отец ты дочери своей?Алпамыш семь лет за ней не приезжал, —На твоей душе и грех бы не лежал.Витязей моих всех погубили вы!Караджана чем, скажи, купили вы?В бедствие повергли всю мою страну!Ты, узбек, теперь узнал свою вину.Голову имеешь на плечах одну,—Знай, что отрублю я голову твою, —Голову срубив, твой труп повешу я!..Пощадил тебя однажды я, узбек, —Может быть, опять тебя утешу я:Все-таки ты был почтенный человек.Далеко уславший дочь свою, Барчин,Своему скоту теперь не господин,Чем ты мне опасен, нищий и один?Мне тебя казнить, пожалуй, нет причин, —Можешь тут спокойно доживать свой век, —Казни у меня вторично ты избег!За мое добро отплатишь мне трудом:Весь твой скот моим отныне стал скотом,Пастухи твои останутся при нем,Ты над ними будешь старшим пастухом.Это говоря, кончаю речь на том.Думаю, доволен ты моим судом!

Услыхал такие слова Байсары, — успокоилось сердце его: хоть и лишился он скота, зато хоть жизнь сохранил. Приказал калмыцкий шах мирзам своим бумагу написать, Байсары к ней руку приложил, — мол, все ему известно и со всем он согласен. Шах печатью своей припечатал ту бумагу, — стал Байсары начальником над пастухами. Собрал Байсары весь раньше ему принадлежавший скот — обратно погнал его на Айва-коль…