Песня Вуалей (СИ) - Дарья Кузнецова

— Это опасно, её пытались убить.

— Я заметил! — саркастично огрызнулся злой. — Уродственнички кровные! — голос окончательно сорвался на разъярённое шипение.

Ничего не понимая, но желая всё-таки разобраться в происходящем, я открыла глаза.

Первым, что я увидела, было совершенно незнакомое мне мужское лицо. Внимательно разглядев его, — прямой нос, красиво очерченные скулы, тёплые зелёные глаза, — пришла к выводу, что лицо это мне нравится. Кажется, ругался до этого именно он, но на меня смотрел с тёплым сочувствием и беспокойством, чем понравился мне ещё больше.

— Ну, здравствуй, кровница, — тонкие губы растянулись в живой искренней улыбке, и я неуверенно улыбнулась в ответ. Люблю людей, у которых от улыбки лицо буквально начинает сиять.

— Кто ты? — спросила я, удивляясь слабости и неуверенности собственного голоса.

— Ах да, где моё воспитание, — продолжая улыбаться, мужчина виновато хмыкнул. — Тахир, для тебя — Тар, Тир или Хар, как больше нравится.

— Мне нравится Тар, — решила я.

— Лейла, как ты себя чувствуешь? — вмешался ещё один голос, и в поле моего зрения появилось новое действующее лицо.

— Бьорн? — опознала я, слегка озадаченная выражением тревоги на лице Материалиста. Завозилась, пытаясь осмотреться. Тар, заботливо придерживая меня за плечи, помог сесть. Оказалось, сидели мы на полу, причём я до этого полулежала в объятьях мужчины. Оглядевшись, обнаружила неподалёку весьма взволнованную Иффу, рядом с ней — бледную и напуганную Тарью. Несколько в стороне маячила мрачная тень хмурого подполковника Зирц-ай-Реттера. При взгляде на него в груди больно кольнуло, но я так и не поняла, почему. — Что здесь случилось?

— Понятия не имею, — растерянно и виновато пожал могучими плечами друг. — Фьерь прибежала и сказала, что тебе плохо.

— Сейчас расскажу, — ободряюще улыбнулся мне Тар, поднимаясь на ноги. При этом он продолжал бережно придерживать меня за плечи. — Попробуй встать. Только осторожно, держись, — поддерживая под локти, он без особого усилия и без малейшей помощи с моей стороны вздёрнул меня на ноги. Цепляясь за его предплечья, я с некоторым недоумением обнаружила под тонкой тканью рубашки крепкие мышцы опытного воина, привыкшего к тяжести боевого клинка. — Ну, как? Не мутит, ноги держат? — спросил он, медленно разжимая руки и разводя их в стороны.

— Вроде бы, нормально, — пробормотала я, неуверенно балансируя на слабых и будто чужих ногах.

— Вот и хорошо. Присядь, — он кивнул на диванчик.

Я с облегчением послушно опустилась на сиденье. Ноги хоть и держали, но слишком ненадёжно. Да вообще всё вокруг казалось зыбким и не очень правдоподобным. Я чувствовала себя так, будто очнулась после долгой комы: голова вроде работает, но такое ощущение, что половина жизни прошла мимо.

— Остальных прошу покинуть помещение, вас это не касается, — оглядел присутствующих этот странный Целитель. — Кроме тебя, Дагор, — и он недвусмысленно кивнул Разрушителю на место рядом со мной. Возражать никто не стал. Хозяева дома послушно удалились, оставив гостей наедине.

Некоторое время Тахир внимательно разглядывал нас обоих с непонятным выражением лица. Мне стало очень неуютно под этим взглядом, да ещё рядом с хмурым сыскарём. Почему-то рядом с ним во мне начинали шевелиться какие-то смутные чувства и воспоминания, и знакомиться с ними ближе не хотелось.

— Вопрос первый, — наконец, нарушил молчание Тар, присаживаясь на край столика напротив нас. — Гор, какие отношения связывают тебя с Хасар?

— Можно подумать, ты не знаешь, — неодобрительно поморщился он.

— Не знаю, но мне в принципе плевать, а ей — нет, — спокойно пояснил Целитель.

— А причём тут… — одновременно с Разрушителем начали мы.

— Тебе сложно ответить? — хмуро оборвал Тар.

— Рай была моим партнёром на протяжении всего обучения, — пожал плечами.

— Разрушителей учат не так, как остальных, — обратился ко мне Целитель. — Они с детства учатся работать группами, двойками или тройками, в зависимости от личных качеств и предпочтений. Это кровные узы, но они гораздо крепче, чем у обычных кровников; подобное взаимопонимание характерно для близнецов. То есть, они друг другу фактически как брат с сестрой.

— Зачем ты… — раздражённо начал Разрушитель, в недоумении глядя на Тахира.

— Для лучшего понимания. Продолжай.

— А что продолжать? — пожал плечами он. — Этим всё сказано. Мы с ней тогда вместе вляпались. Служили отдельно, но нашу группу отправили для усиления семнадцатой линии, где ожидали прорыва, а Рай с нами с донесением ехала. Я видел, что её убили, а потом и сам… попал. До сегодняшнего дня я считал её мёртвой. За Рай не знаю; кажется, она тоже не знала, что я жив.

— Отлично, с этим, будем считать, закончили. Теперь второе. Помнишь, я говорил тебе, что понятия не имею, почему ты всё-таки выжил? Ну, что ни один безумный маг долго жить не способен, и в итоге просто выгорает. Тем более, что ты пошёл на сознательное саморазрушение, и, по-хорошему, от твоей личности ничего не должно было остаться.

— Помню, — раздражённо кивнул сыскарь.

— Замечательно. Третье. Лейла, ты вообще представляешь пределы силы Иллюзионистов?

— Ну, теоретически Иллюзионист может заставить любого человека поверить во что угодно. Например, можно заставить поверить в то, что ему перерезали горло, и горло это действительно окажется перерезанным. Причём даже не обязательно видеть этого человека в тот момент. Но это теоретически. Например, заставить человека поверить, что он умер, вполне возможно: разум очень легко поддаётся воздействию, и он просто перестанет существовать. А вот заставить тело и окружающую реальность поверить в то, что на горле есть разрез, не в силах человека.

— Я догадывался, что учат вас полной ерунде, — вздохнул Целитель. — Но чтобы настолько! Знаешь, в чём разница между Материалистами и Иллюзионистами? Первые могут создать всё, что угодно, в пределах законов физики, вторые — в пределах собственной фантазии. Именно поэтому безумные Иллюзионисты опаснее всех иных магов: с ними практически невозможно бороться, потому что пока они верят в своё бессмертие, их не сможет убить ничто. Даже законы сохранения и превращения энергий на них не действуют. Сила человеческого разума потенциально бесконечна, он способен творить миры из ничего. Но обычно люди ограничены собственными представлениями и знаниями. Так вот, о чём я. Знакомься, Дагор. Вот эта девочка не дала тебе умереть десять лет назад. Всё это время она верила, что ты жив. Точнее, не совсем так; она знала, что ты жив, потому что ей так хотелось, и поэтому ты жил. Не сдох от кровопотери и шока, не ушёл с Караванщиком от голода и жажды, и, самое главное, не сумел добить себя самостоятельно, и всё-таки дожил до того светлого мига, когда я собрал твои бренные останки и доставил на историческую родину. Маленькая влюблённая девочка волокла на себе не только свои собственные Иллюзионистские психические трудности, но и твою отчаянно пытающуюся самоубиться личность.