Грешная и святая - Джо Беверли

Трис вышел из комнаты. Крессида видела, что он сложен, как великолепная мраморная статуя.

Воин. Нет, атлет.

Крессида подтянула на себя одеяло; она внезапно замерзла, оставшись без горячих объятий Триса.

«Сегодня ты станешь совсем иным человеком». Так говорил Трис.

О да! Но это не было завершено. А теперь он ушел. Наверное, она сделала что-то неправильно. Неужели он бросил ее на всю ночь?

Это казалось вечностью, но она не думала, что прошло много времени. Он вернулся со стеклянным пузырьком в руках. Он не казался уже возбужденным. Он был совсем другим. Что произошло?

Она вопросительно посмотрела на него, и он покраснел.

Ей хотелось засмеяться от такого открытия, она обратила внимание на пузырек в его руке.

– Что это?

– Масло. Для массажа. Надеюсь, что ты сумеешь втереть его в мою кожу.

Он подарил ей такое наслаждение! Теперь она доставит удовольствие ему. Она улыбнулась. Возможно, она выглядит слишком счастливой, показывает те чувства, которые не должна демонстрировать мужчине, но ничего не могла поделать. Она соскользнула с постели и взяла у него пузырек.

– Ложись, мой султан.

Он откинул одеяла, но затем остановился и посмотрел на нее.

– Когда мужчина хочет женщину, его пенис увеличивается и становится твердым. Чтобы он мог войти в нее. Это приятно, но также похоже на боль. В этом состоянии трудно себя контролировать. Идеальное удовольствие приносит тело женщины, даже прикосновение руки. – Его губы дрогнули. – Иногда это называется «встреча с госпожой Ладонью и ее пятью дочками».

Крессида закусила губу, но не выдержала и засмеялась.

– Спасибо за урок.

Его улыбка была нежной.

Она вспомнила о том, что видела на оргии.

– А рот женщины тоже может доставить удовольствие?

Он вздрогнул.

– И рот.

Трис лег на простыни, положив руки под голову.

В руках у Крессиды было масло, и она больше всего хотела сделать ему подарок такой же прекрасный, как и тот, что он сделал ей.

Она вытащила стеклянную пробку из пузырька и понюхала. Нежный запах, но это не его любимое сандаловое дерево.

– Что это? – спросила она, налив немного масла на ладонь.

– Разные восточные пряности.

– С возбуждающим эффектом?

Трис улыбнулся.

Крессида отставила пузырек в сторону, потерла ладони друг о дружку, затем поднесла их к носу. Запах не свел ее с ума от вожделения в одну минуту, но сладким облаком закружился в ее голове.

Девушка забралась на кровать и начала гладить руками спину Триса. Она собиралась доставить ему удовольствие, но и сама получала наслаждение от прикосновения к соблазнительным изгибам и впадинам его тела.

Крессида закрыла глаза и отдалась ощущениям, чувствуя упругость его мышц. Она массировала то сильнее, то нежнее.

Девушка посмотрела на него. Глаза закрыты, лицо расслаблено – именно таким счастливым она и хотела его видеть.

– Напиши свое имя у меня на спине.

– Как?

– Ногтем. Нежно.

Она начала с поясницы и стала писать снизу вверх – Крессида. Вдоль позвоночника она начертила Элизабет, затем – Мэндевилл.

Он двигался под ее руками, потягивался, как кот.

– Это так чудесно? – спросила она.

– Позже я покажу тебе.

Крессида взяла пузырек и снова намазала руки. Неуловимый аромат окружал ее – она почувствовала, как надвигаются слезы, поборола их.

– Как я еще могу порадовать тебя, Трис?

– Еще осталась кожа, не намазанная маслом.

Его длинные, сильные ноги.

Она подвинулась ближе к его лодыжкам и помассировала их, затем бедра, закусив губу, несмело провела рукой по ягодицам.

Он напрягся под ее руками, и она остановилась.

– Тебе больно?

Он рассмеялся.

– Я могу вытерпеть.

Этот массаж возбудил ее так же, как и его. Ей хотелось принести ему облегчение, самой испытать наслаждение.

Однако это станет для них катастрофой. Сейчас они были как в волшебном сне, но они должны быть осторожны. Никто из них не хотел, чтобы эта ночь связала их какими-то обязательствами.

Существовали безопасные удовольствия, и это было одним из них. Безопасные? Они шли по лезвию ножа, и она знала это – самой большой опасностью был ее слабый характер. Как жестока судьба – они встретились в этом мире, но их брак невозможен.

Судорога в ноге вернула ее к реальности. Крессида поменяла позу. Она оседлала его бедра. Ах, так гораздо удобнее. Так она может легко гладить его тело, сильнее массировать и даже подняться, чтобы перенести вес тела на руки.

Крессида наклонилась и прижалась губами к его пояснице, почувствовав вкус масла и кожи Триса.

Он лениво заворочался под ней. Она окинула глазами его тело. И вдруг увидела… Она отвела взгляд, но затем снова стала рассматривать длинный, покрытый венами столб, более темную головку с щелью посередине, откуда должно выходить его семя. Набравшись храбрости, она коснулась его кончиками пальцев.

– Он такой твердый. Почему?

Трис рассмеялся:

– Если ты спрашиваешь о физиологии, то я не берусь просвещать тебя. – Его рука накрыла ее руку, обвивая ее пальцы вокруг возбужденной плоти. – Если же мы говорим о другом, то это произошло из-за твоей близости, Крессида. Из-за тебя.

Слащавая сентиментальность. Ей это совсем не нравилось. Это ложь.

– Это значит, что такого никогда с тобой не было до нашей встречи?

– Мужчины есть мужчины. Мы – животные. Но сейчас это из-за тебя.

– Или из-за массажа.

– Меня массировали профессионалы, любовь моя, и я не реагировал так.

«Любовь моя» – так он сказал. Их взгляды встретились. Но Крессида опустила глаза, чтобы он не прочитал ее мысли. Наверное, в постели он называл всех женщин «любовь моя». Мужчины часто называли женщин «дорогая», хотя те не были им дороги, называли себя «покорными слугами», хотя вовсе ими не были.

Но зачем думать об этом? Здесь, сейчас он хотел ее. Доказательство было в ее ладони. Она скользнула рукой вверх и вниз.

Его губы снова раскрылись. Именно этого она хотела. Трис был так красив, но возбужденный, с закрытыми глазами и растрепанными волосами он разбивал ей сердце.

Да, есть опасности, о которых она и не подозревала, отправляясь в это путешествие. Она была готова пожертвовать своей добродетелью, но она не знала, что может потерять свое сердце.

Не потому, что он красив, обаятелен, не потому, что он богат и знатен. Даже не потому, что он искушен в делах секса.

Но потому, что он нравился ей, потому, что она переживала за него, была без ума от его нежности и искренности. Его глаза открылись, в них появились настороженность, беспокойство. Она улыбнулась и снова скользнула по нему рукой.

Что теперь? Она знала, что он скажет ей, если она сделает что-то не то.