Даруй им покой - Валерия Вэл

Дирхарт снова сделал глоток из фляги, заткнул горлышко, потом таким же машинальным жестом снова вытащил пробку и подошел к окну. Внизу, в тени свисающего с колонн галереи плюща, стояли две девушки, состоящие при леди Эрмине. Стоило Дирхарту появиться в окне, как обе мигом опустили лица и заспешили прочь. Выглянувший из-за плеча Дирхарта Джон хмыкнул.

– Господин, вы, конечно, очень красиво сложены. Но для благовоспитанных девиц это… В общем, смутили вы их, господин!

– Да?

Дирхарт усмехнулся и позволил Джону надеть на себя рубаху.

– А что эти благовоспитанные девицы под моим окном делали?

– Известная вы личность в замке, господин. То неприступную мистрис Маргарет соблазните, то с секретарем баронским подеретесь, то слуг самого сенешаля побьете… Опять же – мертвое тело нашли не без вашего участия… – Джон вздохнул и перекрестился.

– Много, значит, обо мне болтают?

– Не без того, господин.

– А скажи-ка мне, что в замке говорят о бароне Доноване?

– Ничего не говорят, господин.

– То есть? – Дирхарт снова заткнул флягу, потом открыл, повертел и вернул пробку обратно. – Про меня, значит, говорят черт-те что, а про самого лорда молчат? Не верю.

– Ну, понимаете, господин… Что господа между собой говорят, я знать не могу. А слуги любят обсуждать только не шибко опасные вещи. Кто что ест, кто сколько пьет, кто с кем дерется или любовь крутит… Но только если знают, что это не особая тайна. Чем выгоднее место, тем молчаливее слуги. А если есть шанс не просто места лишиться, а еще и похуже что на себя навлечь, так все становятся слепыми, глухими и немыми.

– Про других ясно. Но ты что думаешь о бароне?

Джон едва не присвистнул.

– Разве ж я могу что-то думать о самом бароне, господин!

– Про сенешаля ты, между прочим, только что очень дельно рассуждал.

– Вырвалось, господин. – Джон чуть притворно опустил глаза. – Но про барона – это чересчур. Чем я от других слуг отличаюсь? Я ж только что объяснял вам…

– Джон, ты от других слуг очень отличаешься хотя бы тем, что ты мой слуга. И ты вовсе не простой слуга. Ты больше чем слуга. Гораздо больше. Ты… – Дирхарт опять открыл флягу и сделал глоток. – Джон, чума тебя забери! Сейчас оплеуху схлопочешь. Я ж помощи у тебя прошу. Соловьем тут перед тобой заливаюсь, а ты молчишь, как будто тебе черти в…

– Понял, господин, понял! Что я думаю о бароне Доноване? Думаю, что с ним странное творится. Слышал я о нем много, еще когда вы у него не служили. Он личность известная. Блестящий такой кавалер, отчаянный дуэлянт, любимец дам… Это я о нем слышал. А вижу я совсем другого человека. Ко всему равнодушного, замкнутого, блеклого. Будто тот, о ком я баек наслушался, и тот, которому вы сейчас служите, – вообще разные люди. – Джон помолчал, потом поднял на Дирхарта вдохновенный взгляд: – Знаете, господин, а вдруг у него брат-близнец есть? Нет, ну почему вы усмехаетесь? Может же такое быть. Родятся иногда близнецы. Только все равно непонятно, с чего этот как светильник прогоревший. Казалось бы, молодой, здоровый, а выглядит, будто могильной плитой задавленный…

– Ты умница, Джон! – Дирхарт отсалютовал ему флягой. – Что бы я без тебя делал?

– Не знаю, господин, что бы делали… Я впрямь помог вам?

– Да, Джон. И очень. Только если дело обстоит именно так, то… – Дирхарт снова глотнул виски и с безнадежным видом покачал головой. – То все очень и очень плохо.

– А что плохо-то, господин?

– Догадка твоя о плохом говорит.

– Какая догадка, господин?

– Твоя… Ну или моя… Наша, в общем. Если она верна, то все очень плохо.

Дирхарт поболтал флягу, выясняя, сколько в ней осталось, и отдал ее озадаченному Джону.

У ног сидящей в беседке леди Эрмины возились воробьи, отбирая друг у друга принесенные ею крошки. Самые смелые вспархивали на скамью, поднятые их крылышками пылинки оседали на шелке подола и атласных туфельках. Рядом раздалось отрывистое карканье, и стайка с возмущенным чириканьем унеслась прочь, а на каменную спинку опустилась крупная ворона. Искоса поглядывая черным глазом на неподвижно сидящую девушку, птица стала боком подбираться к ее склоненной голове.

– Миледи!

В просвете между колоннами беседки возник женский силуэт. Ворона вздрогнула, но не прекратила мелких неспешных скачков.

– Миледи! Господи, что с вами?.. Кыш, нечисть! Господи, миледи!..

Нехотя ворона перепорхнула на крышу беседки. От взмаха широких крыльев светлый локон девушки шевельнулся, упав на щеку и смазав кровавую каплю, вытекшую из приоткрытых губ.

– Миледи, очнитесь… Господи… Господи!..

Посреди стола на испачканном кровью платке лежал длинный кинжал с загнутым к навершию щитком. Возле рукояти тоже были заметны высохшие кровавые следы.

– Благодари бога, что тебя допрашиваю я и что здесь нет сэра Роберта.

Барон говорил спокойно, едва ли не доброжелательно, но Дэмьен слишком хорошо знал своего господина, чтобы обмануться.

– Милорд! Как бы я смог?.. Ее…

Голос секретаря упал до шепота, но на его лице не было страха. Скорее недоумение, вот-вот готовое перейти в отчаяние.

– Кто-то смог. Почему я должен поверить, что это не ты?

– Но, милорд… – Дэмьен глубоко вдохнул и выровнял голос. – Милорд, это же мой кинжал. Разве я… если вам угодно считать, что это я… разве я оставил бы его… там?

Последнее слово он снова произнес с трудом, но это могло быть как осознанием вины, так и осознанием потери.

– Допустим, причин оставить его в ране могло быть достаточно. Например, боялся испачкаться кровью.

– Но я бы не стал брать кинжал, который легко узнать. Это же… это очевидно.

– Возможно, ты хотел, чтобы я так и подумал?

– Милорд… Я вообще не мог взять этот кинжал. Его у меня уже не было.

Теперь в голосе Дэмьена слышалась безнадежная усталость, и барону действительно было его почти жаль.

– Да? И где он был?

– Я не знаю. Наверное, где-то в камышах на берегу рва. Я думал, что он упал в ров и искать бесполезно… – Он помолчал и добавил упавшим, но спокойным голосом: – А оказалось, что кто-то нашел.

Барон с сомнением покачал головой.

– Дэмьен, ты понимаешь, как звучат твои слова? Как спонтанная и неумелая ложь. Или изволь объясниться, или признайся в очевидном. И покончим с этим.

– Покончим со мной, вы это хотели сказать, милорд?

– Я предложил тебе объясниться. Ты же видишь, я до сих пор готов тебя слушать. Но я прекращу это, если твои объяснения снова будут такими же невразумительными.

– Милорд, я потерял кинжал, когда дрался на дуэли.

– Ты? – Во взгляде барона проскользнуло слабое удивление. – Впрочем, это легко проверить. С кем ты дрался? И когда?

– Сегодня на рассвете. Возле причала.

– На рассвете возле причала нашли тело служанки.

– Так ведь это я его и нашел. Искал кинжал, а нашел…

– Ты? Мне доложили, что тело нашел Дирхарт.

– Мессир