Расскажи мне три истории - Джулия Баксбаум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы с ней поссорились.
– Это просто спор, Джесс. А не конец света.
– Но она сказала...
– Иногда, я забываю, что ты просто подросток. Но я помню, каково это – всё кажется значимей или, не знаю, как-то серьезнее в твоем возрасте.
– Только посмей быть снисходительным, – огрызаюсь я. Тон мой резок, и конечно же я лицемерю, когда обвиняю его в том, что он снисходительно со мной разговаривает, и при этом веду себя как типичный подросток. Прекословя и надувая губы.
Да пошел он.
Серьезно.
Пошел. Он.
Отец вздыхает, будто я невыносима, словно я единственная, кто не понимает смысла.
– Она сказала «уходи и не возвращайся». Я слышала ее.
– Перестань говорить «она» и «ее». Рейчел. Ее зовут Рейчел. И люди говорят глупости, когда злятся.
– И люди совершают глупости, когда скорбят. Например, женятся, переезжают в другой конец страны и плюют на собственного ребенка.
– Прекрати.
– Что прекратить? – Теперь мой голос сорвался на крик. Не знаю, когда я потеряла контроль. Потому что вот он. Выпущенный гнев – цельный и нерушимый. Горячий и неуправляемый. Плацентарный.
– Хочешь уехать? Ты об этом говоришь? – спрашивает отец.
Думаю о НН, о Дри и Агнес, об Итане с его синей электрогитарой и пренебрежительным «привет». Нет, не хочу уезжать, но и так чувствовать себя я не хочу. Будто пришелец в чьем-то доме. Даже если меня сегодня вырвет, что в данной ситуации более вероятно, чем нет, то я не желаю беспокоиться о том, как почистить туалет Рейчел. Не хочу жить с постоянной угрозой выселения.
Нет, ничто из не имеет значения. Чего же мне на самом деле хочется? Дать отцу по лицу – кулаком в нос, раздавить до хруста, чтобы он истекал кровью. Нанести сильный удар и увидеть, как он сложится пополам, повизгивая и выкрикивая «прости меня».
Это чувство так ново. Такой гнев. Я всегда находила способ избежать боли и никогда не позволяла ей целиком поглотить меня, как сейчас.
Теперь мой отец совсем не выглядит учтиво, как накануне вечером или как он ведет себя на протяжении последних нескольких лет. И почему только я одна постоянно вынуждена идти на уступки?
– Я ничего не говорила. Забудь, пап. О чем ты хотел поговорить? – Руки сжимаются в настоящие кулаки. Я же могу доверять себе и удержаться от реального причинения вреда, ведь так?
– Просто хотел поинтересоваться, как у тебя дела. Как учеба. Просто любопытно. Знаю, я был занят. А накануне вечером даже не спросил, как прошел твой день. И из-за этого почувствовал себя виноватым.
– Занят? Да я могу по пальцам одной руки пересчитать все наши разговоры, которые произошли с момента нашего переезда. – Гнев все такой же чистый и ярко-красный – цвет напитков на минувшей вечеринке. Он хотя бы может представить, на что была похожа моя жизнь? Забавно, что он решил поинтересоваться этим именно тогда, когда я наконец-то начала вставать на ноги.
Слишком поздно.
– Я просто. Вау. Я не понимал…
– Не понимал что, пап? Что переезд сюда дался мне тяжело? Ты сейчас серьезно?
– Давай…
– Давай что? Поговорим об этом позже? Отлично, замечательная идея. – Я отталкиваю тарелку, сопротивляясь порыву запустить ее в лицо отца, и бросаюсь вон с кухни.
– Проблемы в раю? – спрашивает Тео, потому что, естественно, он спускается с лестницы, когда я бегу по ней наверх, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Меня трясет от гнева, я покачиваюсь на его волнах. Во рту привкус желчи. Представляю, как переключаю мишень и обрушиваю кулак на челюсть Тео. Разбивая его хорошенькое-прехорошенькое лицо.
– Да пошел ты, – бросаю я.
Он равнодушно пожимает плечами.
– Гнев тебе к лицу.
Позже, в «Купи книгу здесь!», я потягиваю травяной чай и играю в телефон. Было всего два покупателя и еще один придурок, который сфоткал книгу, чтобы приобрести ее онлайн. К концу дня, когда наступает вечер, я начинаю чувствовать скуку и одиночество, звенит колокольчик – новый покупатель. на чистом рефлексе я поднимаю голову и застываю от неожиданности.
Калеб.
Парень Килиманджаро в серой футболке. Тот самый, которого я застала печатающим что-то в своем телефоне на вечеринке. Никто из школы, кроме Лиама, никогда не заходил в этот магазин за время моей работы, даже Дри, хотя она обещала нанести визит. Я рассказала НН лишь об этом месте лишь в это утро. Поэтому не нужно обладать великолепной дедукцией, чтобы прийти к заключению, что, должно быть, передо мной он, наконец-то, во плоти. Сердце екает – выходит, вот на этого человека я вываливала все свои проблемы последние два месяца – и я жду, когда меня настигнет разочарование. Но этого не происходит.
Наоборот, чувствую я себя сбитой с толку – как когда спрашиваю у кого-нибудь дорогу и забываю слушать, понимая, что все так же потеряна, как и до этого. Трудно вообразить слова НН, исходящие изо рта этого парня. Да, он привлекателен и даже горяч, но в обычном, заурядном смысле. Ничем не выдающийся. Разновидность потенциального короля бала, которого вы можете найти в любой старшей школе Америки. Не специальный соус. Что мне сказать? Следует ли мне представиться? Или же притвориться дурочкой? Сделать вид, будто я думаю, это просто странное совпадение?
На нем все та же серая футболка, как и в прошлый вечер, так и в первый учебный день, когда я буквально зааплодировала ему за то, что он взбирался по горам. Должно быть, ему было неловко за меня тогда, показалось, что мне нужна некоторая помощь, раз я даже не могу найти правильный класс. Все-таки надеюсь, что он не заметил пучок травы, прилипший к моей заднице.
Мой мозг официально взорван. Пуф.
Парень Килиманджаро в серой футболке.
– Привет, Лиам здесь? – спрашивает он и улыбается мне, будто пошутил, хотя тут особо и не над чем шутить. Так неловко. Так вот почему он не хотел встречаться со мной до сих пор? Знал, что будет так неуклюже и хаотично?
– Эм, нет, извини. Сегодня он не работает.
Джесси, это НН. Твой ход.
– О, думаю, мой телефон у него, – говорит он. – Я потерял его вчера на вечеринке. Ты же тоже учишься в Вуд-Вэлли, да?
– Ага, я Джесси, – отвечаю я и тянусь к нему – слишком официально, понимаю мгновением позже, чтобы пожать его руку. Его пальцы длинные и сухие, а пожатие немного вялое. Не соответствует голосу.
– Калеб, – говорит он. – Приятно познакомиться.
– И мне. – Я улыбаюсь в ответ и пытаюсь сказать глазами то, что не хватает духа произнести вслух: «Я знаю, что это ты». Мы играем в странную игру, но, предполагаю, это все из-за анонимности в мессенджере.
– Так как обстоят твои дела? Я про школу.
– Думаю, ты мог бы сказать, что я до сих пор приспосабливаюсь.