Небо, полное звезд - Олег Авраменко

Немного поразмыслив, я кивнул:

– Пожалуй, что-то в этом есть. Хотя более правдоподобным мне представляется вариант, что создатели Сети могли доставить ваших предков на Юнай с Земли.

– Да, это популярная среди новоземлян гипотеза. Правда, она грешит тем, что наш язык не имеет ничего общего ни с одним земным. Во всяком случае, из тех языков, которые содержались в памяти «Ковчега».

– А юнайцы что об этом думают?

– Тоже разное. Хотя у нас преобладает так называемая «божественная» версия. Она объясняет сходство религий тем, что они обе – истинные. Разница только в том, что на Землю Бог послал своего Сына, а на Юнай – Дочь. Многие наши в это верят.

– А ты?

Эя неопределённо пожала плечами.

– Не знаю. Трудный вопрос. Вообще-то я неверующая – но, с другой стороны, отвергаю материализм. Считаю его оскорбительным для человеческого достоинства.

– Почему?

Она внимательно посмотрела на меня своими ясными изумрудными глазами.

– А разве непонятно? Ведь если всё во Вселенной подчиняется исключительно законам природы, то наши поступки, наши мысли, чувства, желания являются не чем иным, как следствием химических реакций и воздействия окружающей среды. Мы не выбираем, как нам жить; всё предопределено заранее. Судьба каждого человека запрограммирована ещё в момент Большого Взрыва. Материализм не оставляет места для свободы воли и осознанного выбора.

– Ты преувеличиваешь, Эя, – мягко сказал я, понимая, что затронул болезненный для неё вопрос. – На самом деле законы природы не жёстко детерминистичны. Они допускают случайность на самом фундаментальном уровне.

Она упрямо покачала головой:

– Это ничего не меняет. Случайность не равнозначна выбору. Теория вероятностей – такой же строгий математический закон, как и все остальные. Я не знаю, есть на свете Бог или его нет, однако твёрдо верю, что люди обладают свободной волей и выбирают свой жизненный путь осознанно. А значит, в каждом из нас должна быть некая нематериальная сущность, которая позволяет нам вырваться из пут предопределённости и слепой случайности.

– Душа?

– Пусть будет душа. Слово ничем не хуже других. – Эя забрала у меня альбом с репродукциями и водворила его обратно на полку. – Нам пора возвращаться, Эрик. Если отец заметит, что мы долго отсутствуем, то… Нет, конечно, он ничего не скажет. Но может подумать невесть что – у него бурное воображение.

Обменявшись смущёнными улыбками, мы вышли из библиотеки и спустились на первый этаж. Там играла плавная, очень приятная на слух музыка, а посреди гостиной кружились в медленном танце несколько пар, среди которых были и наши – Краснова со Штерном, Сьюзан с Йосидо и Гамбарини с кем-то из гостей, чьего имени я не запомнил.

– Вот здорово! – обрадовалась Эя. – Отец всё-таки решил устроить танцы. Давайте и мы потанцуем, а?

Я замялся в нерешительности.

– Ну, я бы охотно… Только не умею.

– Другие ваши тоже не блещут, – заметила Эя и бросила быстрый взгляд в сторону Красновой и Штерна, которые скорее топтались по паркету в такт музыке, чем по-настоящему танцевали. – Но это им совсем не мешает. А я умею – и вам помогу.

Не желая слушать дальнейших возражений, она увлекла меня в центр зала, положила мои руки себе на талию, а свои – мне на плечи и решительно повела. Я старался следовать её движениям и не наступать ей на ноги. Как ни странно, мне это удавалось.

Увидев меня среди танцующих, к нам присоединились Симон и Марси – причём я отметил, что на этот раз инициатива исходила от Симона. А младшая сестра Эй, Йива, попыталась пригласить Милоша, но тот лишь отрицательно покачал головой и остался стоять в углу гостиной. Минуту спустя он отшил ещё одну девочку, после чего к нему больше никто не подходил.

Эя, также обратившая на это внимание, сказала:

– Милош очень грубый и невоспитанный. Если не хочет танцевать, мог бы отказать и повежливее.

– Обязательно с ним поговорю, – пообещал я.

– Зато Симон прелесть, – продолжала Эя. – И Марси тоже. Кстати, они красиво смотрятся вместе.

К концу танца я немного освоился, поэтому без малейших возражений согласился на следующий. Не то чтобы мне сильно понравилось танцевать – но очень уж приятно было держать в объятиях Эю…

А остальные наши сменили партнёров. Симон проявил истинную галантность и пригласил Йиву, а Хироши Йосидо – вторую девочку, которой отказал Милош. Марси танцевала с пареньком, года на два старше её, Сьюзан – с молодым аристократом, дальним родственником полковника, Гамбарини – с Фернандесом, а Краснова – с королевским кузеном. И только Штерн решил, что одного танца с него хватит, и присоединился к Лопесу, окружённому толпой гостей.

Примерно через минуту после начала второго танца Эя нерешительно произнесла:

– Простите за любопытство, Эрик, но… какие у вас отношения с техником Грегори? Имею в виду не служебные, а чисто личные.

Надеюсь, я не покраснел.

– А почему ты спрашиваешь?

– Да вот заметила, что она странно поглядывает на меня. Не ревниво, нет. И не сердито. А скорее грустно. И немного с завистью… Поверьте, я не выдумываю. Так и есть.

Я ей поверил и проверять не стал. Опасался, что посмотрю на Сьюзан в неудачный момент и встречусь с тем самым взглядом, о котором говорила Эя.

– Сейчас наши отношения сугубо профессиональные. Ну и ещё дружеские.

– А раньше?

– Раньше было больше.

– Это как – «больше»? Вы были женаты?

– К счастью, нет, не успели. Вовремя спохватились.

– Но вы были любовниками? – допрашивалась Эя.

Мне хватило честности ответить утвердительно.

Неожиданно быстро танец подошёл к концу, и Эя с сожалением сказала:

– Хотелось бы ещё, но нельзя. Мы должны меняться парами. Надо выждать хотя бы три танца – тогда можно снова. Договорились?

– Да, договорились, – согласился я, провожая её к свободному креслу у стены.

Ни с кем другим, кроме Эй, танцевать я не хотел, поэтому последовал примеру Штерна и влился в компанию особо важных персон. Мне снова и снова пришлось отвечать разным гостям на одни и те же вопросы о Земле, но минут через двадцать я был за это вознаграждён – после трёх танцев Эя дала мне знак, что я снова могу присоединиться к ней.

Такой номер мы провернули ещё дважды, а потом вечер закончился, и гости стали собираться домой – одни уезжали на своих машинах, другие улетали на небольших частных самолётах. Но не успели мы попрощаться с последними из них, как в поместье прибыли двое новых посетителей на электромобиле. Я сразу догадался, кто они такие – в отличие от юнайцев, в большинстве своём светлолицых блондинов, оба были, как и Фернандес, смуглыми и темноволосыми.

Полковник представил их нам как Виктора Алонсо и Педро Нуньеса. Они тоже были его знакомыми – но, видимо, не настолько близкими, чтобы быть приглашёнными на приём. Впрочем, торжественные мероприятия Нуньеса и Алонсо не интересовали. Они вручили нам диск со схемой маршрута от Юная до Новой Земли и принялись выяснять у нас, когда мы собираемся посетить их родную планету.

Мы отвечали осторожно и уклончиво, не говоря ни «да», ни «нет». Это было не то, на что они рассчитывали, но в конце концов им пришлось откланяться, удовольствовавшись нашими неопределёнными обещаниями подумать над их просьбой.

– Боюсь, это только начало, – произнёс полковник, когда машина с новоземлянами выехала из ворот усадьбы. – Но вы не беспокойтесь, нашествие вам не грозит. Я сейчас же распоряжусь усилить охрану. Гм… А вы, как я понимаю, не собираетесь лететь на Новую Землю?

– Нет, – ответил я очень твёрдо. – Отложим это до следующей экспедиции.

– Думаю, капитан прав, – согласился Лопес, но не слишком убеждённо.

Ещё днём полковник предложил нам своё гостеприимство на всё время нашего пребывания на Юнае. С нашей стороны было бы невежливо отказаться, к тому же за два месяца, проведённых в космосе, мы соскучились по открытому пространству, траве и деревьям, земле под ногами и голубому небу над головой.

Но все вместе мы никак не могли воспользоваться этим любезным приглашением. Я и без того нарушил правила, оставив на корабле меньше половины экипажа, поэтому в дальнейшем мы решили гостить в усадьбе по очереди. Сегодня ночью был мой черёд, а также Штерна и Красновой. Что же касается наших ребят – Марси, Милоша и Симона, – то я и вовсе дал им увольнительную на всё то время, пока мы будем на Юнае. К моему удивлению, Милош этим не воспользовался и, явно чем-то недовольный, вызвался вернуться на корабль вместе с адмиралом, Гамбарини, Йосидо и Сьюзан.

Перед самым отлётом челнока Лопес мне сказал:

– Возможно, мы совершаем ошибку, Эрик.

– Вы о Новой Земле? – догадался я.

– Да. По логике всё вроде бы правильно: пусть этим занимается следующая экспедиция. Но моё чутьё – то самое, которое ещё никогда меня не подводило, – подсказывает мне, что тогда будет поздно.