Ванильный запах смерти - Анна Шахова

– Назовете убийцу? Поздновато, мисс Марпл, – холодно сказала Даша.

Не отреагировав на ледяной тон, Люша села напротив хозяйки отеля и заговорила спокойно и тихо:

– Проанализировав ситуацию, я пришла к бесспорному выводу, что историй было две. Одна – с отравленным актером. Истоки заведомо громкого преступления можно искать в политической и коммерческой плоскости, и здесь кроется опасность для вас с Васей. И вторая история – кража чемодана и убийство Адели, свидетелем которого, видимо, оказался Бултыхов. Это чистая уголовщина, грабеж. Логика и здравый смысл подсказывают мне, что исполнителем двух совершенно различных преступлений не мог быть один и тот же человек. Тот, кто импульсивно хватает подвернувшиеся богатства и разносит голову бабуле и смертельно больному человеку, не может совершить преднамеренное, ловко замаскированное под несчастный случай убийство. Если бы не «попавший под разбор» Кудышкин, все так и осталось бы шито-крыто.

– Да не осталось, Юля! Не осталось! Вася, как упертый бультерьер, вцепился в этот проклятый отель, и никакие несчастные случаи…

– Это дело другое, Даша, не кричите – здесь прекрасная слышимость, – попыталась дотронуться до ладони Орлик Люша, но та откинулась в кресле, закинув руки за голову.

– Получив сведения от компетентного лица обо всех, находящихся в «Под ивой», я начала искать возможного исполнителя первого убийства, который должен тесно контактировать с влиятельными заказчиками, и… не нашла. Для меня стало очевидным – действовало третье лицо, находящееся вне этих стен.

– То есть Федотову отравленные сигареты передали не в отеле, и он в то же время не привозил их с собой?

– Конечно.

Орлик с сомнением покачала головой:

– Он все время был на виду. Ни разу не ходил в одиночестве ни в лес, ни на реку. Даже на прогулку по окрестностям ездил, кажется, с Левой.

– Нет, Лева не подходит. Он, честно говоря, и на импульсивного «молотобойца» мало подходит, а уж на мафиозо-отравителя? Уверена – нет.

– Но кого же искать?

– Искать не нужно. Нужно серьезно поговорить с Костянским. И за это щекотливое дело возьмусь я. Мне, Даша, Василия пора спасать вместе с собственной репутацией. Уверяю тебя, что после моего разговора с Романом Романовичем Василий мгновенно окажется дома, но насчет бизнеса мне пока трудно что-нибудь сказать.

– Да гори он в аду, этот бизнес! – крикнула Дарья и разрыдалась.

В восемь утра Люша звонила адвокату. Ее не смутил недовольный голос бонзы, и она пошла в бескомпромиссную атаку:

– С вами говорит Юлия Шатова, сотрудник детективного агентства, ведущего расследование убийств совместно с полицией Б-ского района. Дело ваших добрых знакомых Говорунов осложнилось внезапным исчезновением Василия Ивановича. В связи с чем я категорически требую… – Люша сделала крохотную паузу, но лишь затем, чтобы услышать глухое молчание замершего на том конце человека. – Сделайте все возможное и невозможное, чтобы Василий сегодня же наслаждался травяным чаем в «Под ивой» с супругой, осознавая, что все волнения позади.

– Да с чего вы решили…

– Дослушайте, а потом я с удовольствием отвечу на все вопросы. Если они у вас еще останутся. Первое. Говорун, конечно, продаст отель за нужную вам цену. Второе – о заинтересованности в тендере участников, ваших партнеров, известно не только следствию, которое может по воле местных властей замыливать эти данные до посинения, но есть, как говорится, и «Божий суд». То бишь высшие правоохранительные инстанции, которым небезынтересна будет МОЯ информация о связи трех убийств, исчезновении человека и краже сокровищ с фигурантами прошлогоднего рейдерского дела. Известная вам коллизия? Третье. Прикормленный вашими сотоварищами журналюжка пытался мне впарить какую-то лабуду про несуществующие фирмы, но я все перепроверила. Компьютер, знаете ли, волшебная вещь! И достойные осведомители помогли кое в чем разобраться. Итак, мне известно, что фирма «Стропилон», возглавляемая Татьяной Рукавниной, не только давно освоила близлежащие стройплощадки в районе, но и является вашим давним партнером. Что, Роман Романович, тратить время на проверку звонков? Решите все с Рукавниной за три минуты и привозите Васю сюда. Если не хотите, чтобы к обеду приехали за вами!

Зловещее молчание в трубке сменилось частыми гудками.

«Испугался? Не принял всерьез? Вася убит, и Костянский помчался пересекать границу вплавь?» Несмотря на панические мысли, Люшу не оставляло убеждение, что она поступила правильно.

Написав смс-сообщение Сергею Быстрову об исчезновении Говоруна и ультиматуме Костянскому, она в задумчивости пошла к калитке. Самохин с Идой накрывали завтрак, но есть сыщице абсолютно не хотелось. Она чувствовала бесконечную усталость и какое-то духовное оцепенение.

– Здравствуйте! Можно вас на два слова? – раздался сзади женский голос.

На тропинке, ведущей в лес, манящий одуряющим пением птиц и девической свежестью утра, стояла крепкая женщина средних лет.

– Вы так быстро идете – еле догнала, – выпалила она, поравнявшись с Люшей. – Это ведь вы – следователь? Я караулю вас.

Люша неопределенно мотнула головой, подивившись скорости распространения информации в деревне, и вгляделась в миловидное лицо незнакомки, которая, преодолев робость, пояснила:

– Я тут неподалеку живу. И у меня квартирант пропал – думаю, случилась беда и это как-то связано с убийствами в отеле.

Когда Юлия с Еленой подходили к дому бдительной селянки, на них вихрем налетела почтальонша. Глаза женщины были неестественно вытаращены, лицо смертельно бледно, а речь бессвязна:

– Там… Сашка-укурок… Я ему перевод из Москвы, как всегда пораньше, а он молчит, синий он. Удавился Сашка на кровати-и!!! – прорвало вдруг словесную плотину, и Ритка заголосила, не в силах с той минуты до вечера умерить причитания.

Вызвав следователя Рожкина, Люша, направляемая Еленой, бросилась к дому Сашки. Запретив попутчице входить в избу, Шатова переступила порог и в первую секунду инстинктивно отпрянула, зажав рот руками: ее отчаянно замутило. Но, сделав героическое усилие, она повернулась к кровати, на которой лежал, запрокинув безобразную иссиня-черную голову, маленький тощий мужчина. На стене над ним висела фотография Глеба Архиповича Федотова, пронзенная огромным ножом.

«Вот он, неизвестный?» – едва успела подумать Люша, как вдруг услышала странный звук, идущий откуда-то снизу.

«Стон души грешника-самоубийцы из ада?» – От дикой догадки у Юли взмокла спина, кровь бросилась в лицо, и она с гортанным криком выскочила из дома, угодив в объятия сердитого Рожкина.

– Там… там… – стуча зубами, пыталась сказать Люша.

– К трупам непривычные, что уж…

– Нет! Кто-то стонет внизу. Может, в погребе или…

Геннадий Борисович, передав сыщицу с рук на руки оперативнику Паше, юркнул в дом. Паша похлопал «коллегу» отечески по плечу и, подтолкнув к «уазику», также скрылся в доме.

Погреб и в самом деле нашелся. Люк, вырезанный в половых досках, был незаметен в темном жилище с грязными оконцами, едва пропускавшими свет. Посветив фонариком в черную прогалину, детективы увидели мужчину, привалившегося к низкой, в половину человеческого роста, бетонной стене. Руки его были связаны, рот криво заклеен пластырем, а глаза выражали предсмертную обреченность.

Вытащив узника из подпола, дознаватели обнаружили на его темени запекшуюся рану. Похоже, мужчину оглушили со всей силы тяжелым предметом, а потом уж засунули в погреб. В кармане рубашки нашелся паспорт на имя Кулонова Даниила Константиновича, тридцати трех лет, москвича. Пленник на краткие мгновения приходил в себя, выкрикивал что-то бредовое, вроде «пересолили, пересолили эскарго! воды…» или «добавьте рикотты… нежнее…» – но тут же терял сознание. Допросить его не представлялось возможным. Когда «скорая» увезла потерпевшего, принялись за осмотр места трагедии.

Все указывало на самоубийство хозяина. Сашка, прозванный в деревне «укурком», удавился веревкой, привязанной к металлическим прутьям в изголовье кровати.

– Даже записка. Во как! Все чин чинарем! – радостно воскликнул Рожкин, обнаружив на полу листок из блокнота с написанными дрожащей рукой словами: «Не могу так».

Посмотрев на скептически нахмуренную Шатову, Геннадий Борисович рассмеялся:

– Снова кандидат не подходит?

– Не-а, не подходит, – покачала головой Люша. – Тут не только блокнота или тетради, в доме и клочка газеты не наблюдается! И потом рост. Смехота, а не рост. Опять же орудие нападения на Кулонова отсутствует, и это совершенно объяснимо.

Оперативники скучающе переглянулись: только умозаключений впечатлительной дамочки не хватало им для полного счастья. Но Шатова, рубанув ручонкой, стремительно покинула зловонное обиталище. Все, что нужно, она увидела и сделала выводы.