Бункер. Иллюзия - Хью Хауи

— Питер, что происходит? Мне надо срочно встретиться с другом…

Он покачал головой:

— В сообщении сказано, что вы подозреваемая, мэм. И я лишь выполняю то, что мне велели…

И с этими словами он защелкнул второй браслет. Джульетта ошарашенно уставилась на свои руки, не в силах выкинуть из головы образ друга, висящего в петле.

26

Ей было разрешено принимать посетителей, но кому бы Джульетта позволила увидеть себя в камере? Никому. И она сидела, прислонившись спиной к решетке. Тусклый вид на внешний мир становился чуть ярче с восходом невидимого солнца, а на полу возле нее не было ни папок, ни призраков. Она осталась одна, лишенная работы, которую поначалу не очень-то и хотела, с несколькими мертвецами за спиной — а простая и понятная жизнь теперь была где-то очень далеко.

— Я уверен, что все обойдется, — послышался голос за спиной.

Джульетта обернулась и увидела стоящего позади Бернарда, который держался за прутья.

Она встала и пересела на койку, повернувшись спиной к экрану.

— Вы знаете, что я этого не делала. Он был моим другом.

Бернард нахмурился:

— За что, по-вашему, вас арестовали? Парень совершил самоубийство. Скорее всего, обезумел после недавних трагедий. Такое случается, когда люди переселяются в другую секцию бункера, оказываются далеко от друзей и семьи и берутся за работу, для которой не совсем подходят…

— Тогда почему меня здесь держат?

Джульетта вдруг поняла, что повторной очистки может и не быть. В стороне, в конце коридора, она увидела Питера. Тот расхаживал взад-вперед, как будто приблизиться ему мешал невидимый барьер.

— Несанкционированное проникновение на тридцать четвертый этаж. Угрозы, вмешательство в дела компьютерного отдела, вынос собственности отдела из охраняемых помещений…

— Чушь. Меня вызвал один из ваших работников. Я имела полное право там находиться!

— Мы это проверим. Точнее, Питер проверит. Боюсь, ему придется изъять ваш компьютер в качестве улики. Мои люди внизу достаточно квалифицированны, чтобы…

— Ваши люди? Вы кем пытаетесь быть — мэром или главой Ай-Ти? Я проверяла, и в Пакте сказано, что вы не можете занимать одновременно…

— Этот вопрос вскоре будет выставлен на голосование. Пакт и прежде корректировали. Он допускает изменения, когда того требуют обстоятельства.

— И поэтому вы хотите убрать меня с дороги. — Джульетта подошла к решетке, чтобы видеть Питера Биллингса, а он мог видеть ее. — Полагаю, вы уже давно нацелились на эту должность? Я права?

Питер юркнул в сторону и скрылся из виду.

— Джульетта. Джулс. — Бернард покачал головой и прищелкнул языком. — Я не хочу убирать тебя с дороги. Я не способен поступить так ни с кем. Я хочу, чтобы люди находились на своих местах. Там, где они приносят наибольшую пользу. А Скотти для Ай-Ти не подходил. Теперь я это вижу. И не думаю, что ты была рождена для работы наверху.

— Так что, меня отправляют в изгнание обратно в механический? Это запланировано? На основании каких-то идиотских обвинений?

— «Изгнание» — ужасное слово. Наверняка ты имела в виду другое. И разве ты не хочешь вернуться на прежнюю работу? Разве ты не была тогда счастливее? Здесь, наверху, нужно знать очень много такого, чему ты никогда не училась. И люди, решившие, что ты лучше всех подходишь для этой работы, и наверняка планировавшие готовить тебя постепенно…

Он не договорил, заставив Джульетту мысленно завершить фразу. Она представила два свежих могильных холмика в садах и несколько брошенных на них ритуальных корочек и плодов.

— Я разрешу тебе собрать вещи, которые не понадобятся в качестве вещественных доказательств, а потом вернуться в механический. Если по дороге вниз ты будешь встречаться с помощниками шерифа и отмечаться у них, мы снимем с тебя все обвинения. Считай это продлением моего скромного… праздника прощения.

Бернард улыбнулся и поправил очки.

Джульетта стиснула зубы. Она вдруг поняла, что еще ни разу за всю жизнь не била кого-нибудь по лицу.

И лишь страх промахнуться, сделать это неудачно и разбить костяшки пальцев о стальные прутья не дал ей восполнить недостающий опыт.

С момента ее появления наверху прошла всего неделя, и уходила Джульетта с меньшим количеством пожитков, чем пришла сюда. Ей выдали синий комбинезон механика, слишком большой по размеру. Питер даже не попрощался с ней — Джульетта решила, что больше от стыда, чем от злости. Он проводил ее от кафе до начала лестницы, а когда она повернулась, чтобы пожать ему руку, то увидела, что Питер стоит, глядя на ботинки и сунув большие пальцы в карманы комбинезона. Слева на груди у него болталась криво приколотая звезда шерифа.

И Джульетта начала долгий спуск через весь бункер. Физически он должен был оказаться легче, чем подъем, но стал более изнурительным в другом отношении. Что именно происходит в бункере и почему? Она невольно оказалась в гуще событий, и на нее легла часть вины. Ничего не случилось бы, если бы ее оставили в механическом, если бы на встречу с ней вообще не приходили. Она так и продолжала бы воевать с разладившимся генератором, не спать по ночам в ожидании аварии и неизбежного хаоса, когда всем придется учиться выживать на резервном электропитании в течение десятилетий, которые понадобятся для восстановления главного генератора. Вместо этого ей пришлось увидеть аварии другого типа, когда отказывали не детали, а тела. Тяжелее всего ей было думать о Скотти, таком многообещающем и одаренном парне, ушедшем, так и не успев дать своим талантам раскрыться.

Шерифом она пробыла совсем недолго, звезда появилась на ее груди лишь на мгновение, и все же ей неудержимо хотелось расследовать смерть Скотти. В его самоубийстве явно что-то было не так. Определенные признаки, конечно, имелись. Он боялся выйти из своего офиса, но прежде он учился у Уокера и мог перенять у старика привычку к затворничеству. И еще Скотти хранил секреты, слишком серьезные для его молодого ума и настолько его напугавшие, что он попросил ее немедленно прийти, — но Скотти когда-то учился и у нее, так что она знала наверняка: у него не было склонности к самоубийству. Джульетта вдруг подумала: а имелась ли такая склонность у Марнса? И если бы Джанс сейчас оказалась рядом с ней, то не потребовала бы мэр, чтобы Джулс расследовала обе эти смерти? Разве она не сказала бы, что обе официальные версии — ложь?

— Не могу, — прошептала Джульетта призраку.

Торопящийся наверх носильщик повернул к ней голову.

Остальные мысли она оставила при себе. Спустившись до лестничной площадки роддома, где работал ее отец, Джульетта надолго задержалась и еще сильнее, чем по пути наверх, задумалась о встрече с ним. В тот раз ей помешала гордость. А теперь стыд заставил ее отправиться вниз, прочь от него; она проклинала себя за мысли о призраках из прошлого, казалось бы уже давно изгнанных из памяти.

На тридцать четвертом, перед входом в Ай-Ти, ей тоже захотелось остановиться. В офисе Скотти должны были остаться улики. Возможно, даже нечто такое, от чего не смогли избавиться. Но она покачала головой. Как бы ни было тяжело оставлять за спиной место преступления, она понимала, что ей не дадут даже приблизиться к офису Скотти.

Спускаясь, она задумалась о местоположении компьютерного отдела в бункере и решила, что оно не случайно. Ей нужно будет пройти еще тридцать два этажа, чтобы отметиться у первого помощника шерифа, офис которого находится в центре средней секции бункера. А офис шерифа располагался на тридцать три этажа выше. Таким образом, отдел Ай-Ти находится на максимальном удалении от любого из органов правопорядка.

Джульетта тряхнула головой — подобные мысли были уже на грани паранойи. Так диагнозы не ставятся. И отец сказал бы ей именно это.

С первым из помощников шерифа она встретилась около полудня, получила от него ломоть хлеба и фрукты, после чего в хорошем темпе прошла средние этажи. Шагая мимо жилых верхних этажей, она задумалась, на каком из них живет Лукас и знает ли он вообще про ее арест.

Усталость прошедшей недели словно тянула ее вниз по лестнице, сила тяжести впечатывала ботинки в ступени, а бремя пребывания в должности шерифа стало ослабевать, когда она оставила свой прежний кабинет далеко позади. По мере приближения к механическому отделу все это постепенно сменялось нетерпеливым желанием вернуться к друзьям, пусть даже с позором.

На сто двадцатом этаже Джульетта зашла отметиться к Хэнку, помощнику шерифа в нижней секции. Его она знала уже давно, а теперь ей все чаще стали встречаться знакомые люди. Ей махали, но лица у всех были угрюмы, как будто они знали о том, что с ней случилось. Хэнк попытался уговорить ее остаться и немного отдохнуть, но Джульетта задержалась у него совсем ненадолго, только из вежливости, наполнила флягу и быстро прошла оставшиеся двадцать этажей, добравшись до места, которое считала домом.