Добро пожаловать в Некрополь - Сергей Бортников

— Понял. Подполковник Белобородов!

— Майор!

— Мне лучше знать… Вам поручено сформировать личный состав новой оперативной группы по выявлению лаборатории на озере Свитязь.

— Слушаюсь! Одного участника группы я уже знаю.

— Кто этот счастливчик?

— Иван Иванович Ковальчук.

— Товарищ майор, как вам не стыдно? Оставьте наконец ветерана в покое.

— Это его внук, товарищ Председатель. Младший лейтенант, оперативник Волынского управления КГБ.

— Понял. Бери ещё четверых товарищей — и за работу!

— Есть!

Часть 3

Добро пожаловать в Некрополь

Волынская область Украины, начало XXI века

Пятый день подряд я «горел». Температура даже утром не падала ниже отметки «39», несмотря на то что матушка, имевшая за плечами сорокалетний опыт работы в медицине, регулярно «подкармливала» меня антибиотиками. Голова трещала так, будто в ней копошились десятки пчел. Ужасно ныли мышцы. Незначительное расстояние между спальней и сортиром приходилось преодолевать десять, а то и пятнадцать минут. Ноги предательски подкашивались, и, если бы не заботливая родительница, я бы уже не раз грохнулся на пол и разбил дурную башку.

Это ж надо так вляпаться посреди лета!

Вода в Сарновке давно прогрелась до +20, и мы с Кливанским[60] никак не предполагали нарваться на неприятность. Полезли за раками уже через час после того, как я приехал домой в очередной отпуск. Потом хорошенько врезали — и вот результат!

…«Пчелы» на мгновение оставили в покое мою бедную головушку, и в сознании, как в калейдоскопе, промелькнули события давно минувших дней. Поповое поле, бандеровский схрон… Даже замок королевы Боны вдруг предстал перед глазами… Но его быстро слизали языки пламени…

— Привет, братишка!

Кто это?

Черт возьми, Клёва!!!

Удосужился наконец проведать своего, как он любит выражаться, «кореша». Принес каких-то заморских таблеток и целый пакет цитрусовых…

«Эх, дружище, мне бы пивка да пару десятков членистоногих!»

— Хватит прикидываться. Вставай!

Володя безжалостно сбросил одеяло и застыл возле кровати с широко раскрытым ртом. Интересно, что так поразило его? Еле оторвав от подушки тяжёлый затылок, я перевел взгляд на собственную грудь. Все тело было покрыто реденькой сыпью, характерной для больных корью. Но ведь я давно вышел с детского возраста!

Не теряя времени, мама вызвала неотложку. Ждать долго не пришлось: пять минут — не больше. Такая сверхоперативность, совершенно нетипичная для нынешних кризисных времен, имела простое логическое объяснение. Количество людей, нуждающихся в медицинской помощи, летом всегда существенно уменьшается. Главным образом за счет тех, кто привык набирать «03» при наименьших проявлениях хвори, в надежде получить справку или больничный. Нужно быть полным идиотом, чтобы симулировать болезнь в такую прекрасную погоду…

Вывод симпатичной докторши оказался неутешительным:

— На простуду это не похоже… Кажется, у вас что-то инфекционное!

Она предлагала немедленно отправить меня в больницу каретой «скорой помощи», но Клёва был категорически против. Что ж, в его «мерсе» действительно комфортнее, чем в потрепанном «рафике»…

Была суббота. К тому же семь часов вечера. Поэтому в Волынской областной инфекционной больнице нам удалось разыскать только дежурного врача — Петра Николаевича Гагаловского.

— Плохи твои дела, Серега… Похоже, ты подхватил какую-то опасную инфекцию. Скорее всего, лептоспироз, — компетентно заявил он, осмотрев сыпь, которая так встревожила моего друга Кливанского.

— Что за хрень? — навострил уши Володя.

— Есть такая зараза… Хуже нее только холера и чума…

— Ого!..

— Переносится грызунами — мышами да крысами. Придется наслать на тебя санэпидемстанцию!

— Но у нас в доме отродясь не водилось этой гадости.

— Странно, странно… Тогда давай подумаем вместе… Ты давно в Луцке?

— Неделю…

— В воду уже лазил?

— Конечно. Как же я без раков?

— По норам шарил?

— Ага…

— Где?

— На Сарновке…

— А водные крысы там есть?

— И крысы, и бобры, и нутрии — полный фарш…

— У тебя на теле не было никаких повреждений?

— Отчего же нет? Накануне я продырявил руку, когда ставил запаску…

— И плавал с открытой раной?

— Разве это рана? Так — царапина… Залепил пластырем — и вперед.

— Ты еще Бортнева не знаешь! — рассмеялся Клёва. — В прошлом году он насквозь пробил ладонь и натягивал на нее резиновую перчатку. Но нырять не перестал.

— Идиот! — откровенно оценил мою опрометчивость Петр Николаевич. — Чтобы подцепить лептоспироз, достаточно намочить поцарапанный палец в том месте, где недавно проплывала инфицированная тварь. Или глотнуть немного речной воды.

— Выходит, в наших водоемах уже и купаться нельзя? — возмутился я.

— Купайся сколько угодно… Теперь у тебя иммунитет…

— Давай, братишка, быстренько заражай меня, — шутливым тоном взмолился Владимир. — Я тоже хочу иметь гарантию на будущее!

— Он незаразный… Если хочешь лежать с Сергеем в одной палате, погоняйся еще немного за крысами, — в таком же духе ответил Гагаловский.

Свежеиспечённого пациента немедленно положили под капельницу. Стройная девчушка в белом халатике сразу сделала первую инъекцию… Когда через три недели меня выпишут из больницы, моя задница будет похожа на дуршлаг. Кололи по часам, как сифилитика: день или ночь, прошло четыре часа — снимай штаны, подставляйся…

Персонал медзаведения оказался на редкость заботливым и чутким. Сестрички не отходили от меня ни на шаг, а очаровательная Нина Семеновна Пастрик[61] — бывшая заведующая отделением, а с выходом на пенсию ведущая специалистка по инфекциям, в число пациентов которой, по счастью (или несчастью?), угодил ваш покорный слуга, — просто светилась добротой и желанием помочь.

Именно она сообщила: анализы подтвердили предварительный диагноз. Правда, «лепты» в моем организме нашли совсем немного. Это давало основания надеяться: осложнений не будет.

В конце концов мой крепкий организм преодолел недуг. Но полноценную жизнь я не мог вести еще полгода. Ни с того ни с сего вдруг впадал в депрессию, нервничал и замыкался в себе… Особенно допекали необычная сонливость и непонятные приступы тревоги, регулярно случавшиеся со мной. Поэтому события тех дней вспоминаются с трудом, натужно… И, может быть, ничего сверхъестественного тогда не случилось, а та мистичность, которая будто бы просматривалась во всех наших приключениях, просто плод моего больного воображения?