Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

«Неужели тебе нравится мучить бедную девчонку и заставлять её неделями спать в хлеву? У тебя совести совсем, что ли, нет, Марк?» - единственное, о чём мог думать Кобра, глядя на неё. – «Ей может и плевать, а тебе? Спать без Громдака ты не можешь, а она пеной изойдётся, но убедится, что с тобой самим всё в порядке. Может всё-таки уже продать жука? Сколько можно мучиться?»

- …И исследователи с дальних земель придут к нам на поклон, и помогут нам, как и завещал славный владыка. Но испытания дней наших покажутся нам пылью рядом с тем штормом, что грядёт за ними… Зелёное Море, где нет ни воды, ни жизни, только безумие и смерть. Великая пустыня и тысячи глаз, что таращатся из каждого тёмного угла, но судьба твердит нам о победе; она грядёт, даже если нас будет только пятеро… Обязательно грядёт…

Когда она говорила, Кобре мерещились витающие вокруг еле заметные зелёные пятнышки. Как те, что появляются, если резко встать. Боль в мышцах внезапно отступила, а Сова продолжала бормотать, даже засыпая. Кобра видел, как закрылся её светящийся глаз, пока она продолжала бормотать.

Нет. Если он сейчас уйдёт снова навестить Ворчуна, то она скорее всего опять проснётся и последует за ним. Нет. Продолжать так больше нельзя. Ситуацию с жуком нужно было решать; это хотя бы сон наладит, если конечно Кобра не начнёт винить себя за продажу.

Думая об этом, Кобра вновь провалился в сон. На сей раз до самого утра.

***

Он перебрал уже шесть предложений; купить тяглового и умного жука стремилось достаточно народу, но чтобы “сбагрить” жука, Кобре не нужен был кто попало.

Он отдавал в чужие руки целого друга; а сможет ли он себя простить, если покупатель окажется злым?

Кобра с радостью взял бы Громдака с собой, но просто не мог, и он думал об этом уже не первую неделю. Зелёное Море убьёт Громдака, как его не снаряжай. Отпусти его в пустыне, и если он выживет, вероятно его отловят бедуины.

Его нужно оставить, иначе никак. Отдать тому, кому можно довериться.

Последние дни перед этим решением он даже не позволял себе уходить из стойла, подолгу проводя время с жуком и совершая объезды, чтобы проветрить голову и не давать простаивать лапам Громдака.

И всё же, всё хорошее должно было подойти к концу. Это было неизбежно.

Продать его фермеру казалось преступлением против Громдаковой сообразительности, тот заслуживал намного лучшего, это был факт. Но отдавать его замаскированному рейдеру, что угнал бы его в пустыню и обращался с ним как с простой скотиной, тоже не хотелось.

Надо признать, Кобра никогда не умел продавать жуков. Он брезговал торговать живыми существами последние пару десятков лет и считал это неправильным, подобно иномирцу, но увы, такова была реальность Десейры. Живых тут продают, и не важно, насколько они разумны – с этим нужно либо смириться, либо бороться, либо уходить.

Наконец нашёлся подходящий Кобре покупатель: здоровенный мужик-караванщик человеческих кровей с широченной бородой, одетый как хороший торговец или погонщик и даже имевший на лице след от песчаных очков.

Говорил тот нормально, с животными раньше обращался хорошо, состоял в группе караванщиков-торговцев всяким снаряжением, доступным для искателей, что Кобре импонировало. Казалось бы, подвоха нет.

Однако полностью довериться караванщику Кобра не смог, даже когда деньги пересыпались, туго набив кошелёк. Кобра напоследок обнял могучий жучиный хитин, понимая, что вероятно, друг его больше никогда не увидит.

Жук, казалось, тоже всё понял, и грустно шевелил усами, но не сопротивлялся, приняв свою судьбу как блаженный. Иногда казалось, что это создание было куда умнее людей, хотя Кобра до конца не мог сказать, запомнил ли его жук.

“Береги себя, друг”, - сказал тогда Кобра, но подумал, что всё же бережёного пусть Кобра ещё немного побережёт.

Разойдясь с новым владельцем, Кобра на следующий день выследил их с жуком и устроился на соседнем здании от постоялого двора, где остановился караванщик.

С биноклем в руках, лёжа на черепице, Кобра жарился под солнцем и внимательно наблюдал на протяжении часов, как караванщик разговаривал со своими друзьями, с другими своими животными, подмечал его повадки в довесок к тем, какие обнаружил, пока наблюдал за ним до продажи.

Всё сходилось - человек был достойный, и всё же сердце Кобры не успокаивалось. Что, если этот караванщик с гнильцой? Где-то он должен совершить ошибку, люди далеко не прекрасны. Они любят быть жестокими, уж Кобра это знал как никто другой. Если легендарные миротворцы способны на ошибки, то чего стоят простые смертные работяги?

- Что делаешь?

Кобра вздрогнул, перевалился на спину и, увидев Сову, откинулся на кровлю. Опять она его преследовала.

- Ох чёрт, почему ты меня так пугаешь?

- Я не чёрт, я светолит, - хитро и широко ухмыльнулась Сова, устроившись рядом на кровле и сложив крылья. - Духи нашептали, что скоро солнце прожжёт в тебе дыру, вот я и пришла посмотреть. Что делаешь?

- Наблюдаю, - отмахнулся Кобра и дополнил, предвещая поток вопросов. - Я продал жука одному караванщику, но думаю, что в том есть гниль. Мне просто нужно в этом удостовериться…

- Если в человеке есть гниль, её надо вычистить, - серьёзно добавила Сова. - Я могу пустить ему кровь. А ты удостоверишься, есть ли в нём гниль.

- Нет, - Кобра посмотрел на неё даже более серьёзно, чем она на него. - Это погоды нам не сделает… Гниль у него может быть в душе, её надрезом не вытащишь. Почему тебя, блин, так постоянно тянет на кровь?

- Меня не тянет, она сама тянется. Кровь - основа всей жизни. В ней вся человеческая сущность. Вылей из него кровь, и от человека ничего не останется.

То ли от солнца, то ли от речей Совы, но голова Кобры была готова поплыть.

- Как ты вообще меня нашла?

- Признаться, это несложно, когда умеешь летать, - Сова улыбнулась. - Зачем ты вообще следишь за тем, кому продал своего жука? Это ведь ты его продал, теперь он чужая собственность, значит и чужая головная боль, разве нет?