Возлюбленная колдуна - Дебра Дайер

Лаура колебалась, думая о мороженом и тех условностях, которые мешали ей пола­комиться им. Однако почему бы им не купить лимонных леденцов для Меган, верно?

Вооружившись таким достойным мотивом, она вошла в лавку. Теплый воздух кондитер­ской был полон сладких запахов шоколада, мяты и кленовых ирисок.

— Добрый день, мисс Салливен, и вам, сэр. — Мистер Халлоран положил свои пухлые руки на деревянный прилавок. Его седая го­лова едва ли на фут поднималась над поли­рованной поверхностью. — Вам ваше обычное, мисс?

— Обычное — это какое? — спросил Кон­нор, взглянув на Лауру и улыбнувшись. Лаура облизала губы.

— Обычное — это шоколадное. Очень вкус­ное шоколадное мороженое.

— Что такое мороженое? — спросил Коннор у маленького человека за прилавком.

— Это сметана, сахар и яйца, смешанные с разными добавками, — Халлоран открыл крышку за прилавком и наклонился, чтобы зачерпнуть из серебристого ведерка. — Затем смесь замораживают и получается вот такое.

Коннор взял предложенную ему ложку, глядя на наполняющую ее темную субстан­цию.

— Это — с шоколадом.

— Самым лучшим в мире, — прошептала Лаура.

Коннор засунул ложку в рот и улыбнулся, распробовав сладкое лакомство.

— Я хочу попробовать все сорта. Лаура потянула его за рукав.

— А как же ленч?

— Устроим его здесь. — Коннор указал на три белых столика около витрины. — Съедим на ленч мороженое.

Лаура покачала головой.

— Мороженое на ленч не едят.

— Тогда съедим мороженое, а ленч — по­том.

— Нельзя есть мороженое перед ленчем! — Лаура уперла руки в бедра. — Мороженое едят на десерт.

Коннор нахмурился.

— Еще одно правило?

Лаура наморщила лоб.

— Нет, просто десерт едят после главного блюда.

— Почему? — спросил Коннор.

— Потому что… — Лаура бросила взгляд на мистера Халлорана, который смотрел на них улыбаясь. — У тебя в животе не останется места для нормальной еды.

— Но если я съем нормальную еду, у меня в животе может не остаться места для мо­роженого, — Коннор взглянул на пустую лож­ку, как будто это было самое печальное зре­лище, какое он когда-либо видел. — Я думаю, что сперва съем мороженое, а затем попытаю счастья с ленчем.

С этим человеком просто невозможно спо­рить!

— Ладно. Но только не шесть порций, — Лаура подняла руку, когда Коннор попытался возразить. — Тебе станет плохо, если ты съешь шесть порций мороженого на пустой желудок.

— Против этого ничего не возразишь, — он улыбнулся ей. — Как ты считаешь, с чего мне начать?

— С шоколадного, ванильного и… — Ла­ура взглянула на вывеску за прилавком, — и попробуй персиковое.

— Ты должен понять, что это ребячест­во! — Лаура сидела с Коннором за одним из круглых столиков около окна кондитерской, запуская ложку в пухлый шарик шоколадного мороженого. — Ни один разумный человек не станет есть мороженое перед ленчем.

— Я никогда не пробовал ничего подобно­го! — Коннор взял ложкой персиковое моро­женое. — Это чудесно!

Лаура не могла не улыбнуться, глядя, как его лицо просияло.

— Многие люди любят есть мороженое только летом.

Коннор указал ложкой на ее блюдечко.

— Ты не входишь в их число.

— Должна признаться, что могла бы есть мороженое круглый год.

— Ну и ешь, если хочешь. — Коннор под­нес к губам ложку ванильного мороженого, отправил ее в рот, улыбнувшись от удоволь­ствия.

— Мы не всегда можем делать то, что нам хочется. — Она опустила глаза к своей вазочке, почувствовав укол вины за неподобающий по­ступок. — Моя мать подумала бы, что я сошла с ума, если бы сейчас увидела меня.

— Я согласен, что есть правила, которые нельзя нарушать. — Коннор простым, но изящным движением промокнул губы салфет­кой. — А иные правила предназначены только для того, чтобы лишить нас свободы. Эти правила не стоит соблюдать.

— Но если все будут так считать, то в мире воцарится хаос.

— От того, что мы едим мороженое перед ленчем?

— Конечно, нет. — Лаура погрузила ложку в мороженое. Правила, по которым она жила всю свою жизнь, казались ему глупыми. — Я так и знала, что ты не поймешь.

— Потому что я — викинг и разбойник? Лаура взглянула прямо в его бездонные синие глаза, которые снова и снова поражали ее своей красотой. Она глубоко вздохнула, пы­таясь успокоить колотящееся сердце, но сдав­ленное горло не пропускало воздуха.

Если не замечать взъерошенной черной гри­вы, Коннор выглядел настоящим викториан­ским джентльменом в белой рубашке, галстуке и светло-сером пальто. Но все же за изыскан­ной внешностью скрывалась могущественная сила, которую он излучал и которая окутывала Лауру, как солнечное тепло, грозя сжечь ее, если она окажется слишком близко. Но какая-то часть ее существа, глупая девочка, продол­жавшая жить в глубине ее души, пыталась представить, что будет, если дать этому пламе­ни лизать свою кожу. Она содрогнулась, испуганная мыслями, возникающими в ее мозгу.

— Ты боишься чего-нибудь? Он нахмурился, явно удивленный внезап­ным поворотом ее мыслей.

— Я не был бы человеком, если бы не испытывал страха.

— Но похоже, ты не боишься ничего. Ты ко всему подходишь так, как будто это чу­десное новое открытие, которое ты собираешь­ся объявить своей собственностью.

— Ваш век полон для меня новых откры­тий.

— Да, конечно. Но большинство людей ис­пугалось бы таких огромных перемен за такое короткое время.

Коннор выглянул в окно. Солнечные лучи били ему в лицо, золотя кончики густых чер­ных ресниц.

— Ты когда-нибудь видела единорога?

— Конечно, нет. Никаких единорогов не бывает.

— Их теперь не осталось. — Он улыбнулся и взглянул на нее глазами, полными озорных искорок. — Но когда-то единороги населяли холмы великой островной страны. Они были любимыми животными Туата-Де-Дананн, лю­дей, которые правили Атлантидой.

— Атлантидой? — Лаура засунула в рот ложку мороженого, чувствуя, как шоколадная смесь тает на языке. Но в ее памяти стоял запах экзотических пряностей, преследуя и со­гревая ее изнутри; она всегда будет помнить этот вкус. Лаура проглотила комок. — Я чуть-чуть старовата, чтобы верить в сказки.

— Если вспомнить все, что случилось за последние несколько дней, тебе действительно трудно поверить, что Атлантида и единороги существовали. — Он проглотил ложку моро­женого, и на его губах осталась липкая белая полоска.

— Хорошо. — Взгляд Лауры был устрем­лен на его язык, слизывающий мороженое с губ, и у нее во рту пересохло, когда она вспомнила, как этот скользкий язык прикасал­ся к ее губам. — Так что же случилось с едино­рогами в Атлантиде?