Короли будущего - Екатерина Соболь

Когда крепкое деревянное сооружение, слегка просевшее от времени, наконец оказалось перед ними, Уилфред и Генри подхватили короля под руки и водрузили на прилавок. Карл быстро влез за ним, делая вид, что не может выпустить из рук ценную мантию, хотя ясно было: ему просто хочется оказаться подальше от толпы. Ветер нес от мастерских запах дыма, холодил лоб, звенел в ушах, – но, глядя в решительное лицо короля, Генри вдруг поверил: все будет в порядке.

– Мои дорогие подданные! – начал король. Голос у него был слабый от боли, но Генри впервые понял, от кого принцу досталось умение красиво говорить. – Я знаю, короли нечасто к вам выходили, да и я не слишком отличился на этом поприще. Но что, если настало время это изменить? Смотрите, что я принес. Я не вполне уверен, но очевидцы утверждают, что это – Сердце волшебства.

И он с трудом вытащил из сумки тяжелый ларец с Сердцем, внимательно глядя на него. Позавчера, увидев ларец впервые, он думал, что это просто красивая безделушка. Но сейчас сияние, пробивающееся сквозь переплетение кораллов, стало теплым, сильным, его уже нельзя было не заметить. Цветы Розы, лампы Агаты, наряды Уилфреда, руки принца, мусорные дворцы мальчика – все это слилось вместе, наполнило ларец светом. И Генри, глядя на короля снизу вверх, понял, что тот в одном шаге от того, чтобы поверить: это и правда Сердце, то самое, из сказок, спрятанное Сивардом и найденное снова. А если это случится, он поверит и в остальное: в дары, в Барса, в волшебство. Нужен только один шаг.

Теперь толпа напирала Генри и остальным на спины куда меньше – все замерли, глядя на короля. Но Генри все равно было неуютно, и, запрокинув голову, он понял, в чем дело: тьма стянулась ближе. Над окраинами города небо почти очистилось, налилось светом, но на площади тьма стала сильнее, будто кто-то…

Будто кто-то управлял ею.

И тогда в голове у Генри наконец все сошлось: шестеро, которых он подозревал, сейчас здесь, и вполне может оказаться, что один из них повелевает этой тьмой. Две недели назад это показалось бы ему сумасшедшей выдумкой, но после скриплеров, ледяных лесов, исчезающих волшебников и говорящего Барса представления Генри о жизни сильно изменились. Он вытянул шею, забыв о короле, пытаясь увидеть каждого, кто стоял рядом, но их, как назло, оттеснило друг от друга. К тому же охранники теперь стояли как вкопанные, отгораживая придворных от зрителей. Эти здоровяки расставили руки так, что Генри видел вокруг только их могучие плечи, руки и приподнятые копья. Генри чуть не застонал. Он был уверен: кто-то из шестерых совсем не рад тому, что сейчас происходит, и если бы он только мог заглянуть им в глаза…

Ветер взвился сильнее. Теперь Генри чудился в нем какой-то шепот, едва различимый, на грани слышимости. Король поежился и выше поднял голову.

– Да зачем нам этот ящик! – неожиданно взревел чей-то голос в толпе. – Нам нужны дома!

– Деньги!

– Нет, защита от Освальда, вдруг он снова придет!

– Долой мастерские, надоели!

– Подождите! – взмолился король. – Пожалуйста, говорите по одному!

Но высказаться хотели все, и его голос потонул в сотнях куда более мощных. А небо над ними все сильнее наливалось чернотой, ветер заставлял людей кричать громче, срывал с них шапки, раздувал куртки. Король беспомощно встретился взглядом с Генри – и тот вздохнул, решаясь. С предателем он позже разберется, сначала надо как-то убедить людей, что все будет в порядке. Генри запрыгнул на прилавок и взял у короля из рук ларец. «Пожалуйста, свети, – подумал он. – Свети как можно ярче».

И открыл крышку.

Результат превзошел самые смелые его ожидания. Площадь залил такой ослепительный свет, что Генри зажмурился было, а потом понял, что он не режет глаза, – странный, живой, ни на что не похожий. Люди ахнули, закрыли лица руками, а потом медленно, недоверчиво опустили ладони. И лица у них были…

Генри почувствовал, что улыбается. Тот, кто расплодил вокруг тьму, не подумал об одном: чем темнее вокруг, тем ярче кажется свет. Если бы Генри нарочно выбирал момент, чтобы поразить людей, он и то не смог бы подстроить такую впечатляющую сцену. Все дети на площади разом перестали плакать, и воцарилась полная, совершенная тишина. В ней больше не было ни злобного шепота, ни воя ветра – тот разом ослабел, будто начал растворяться.

– Это Сердце волшебства, – громко сказал Генри. – Все, что вы слышали, правда. Оно вернулось, а у вас теперь есть дары, нужно просто их найти. Вы больше не те, кем были неделю назад.

Генри и себя тоже чувствовал другим человеком. Еще недавно он бы не поверил, что может говорить со столькими людьми разом. Но за последние дни он твердо выучил: слова имеют значение. Слова – это тоже оружие.

И он заговорил снова:

– Вам не нужно выпрашивать деньги или дома. У вас есть то, что ценнее этого. То, что поможет вам добиться всего на свете. Теперь каждый на этой площади, каждый в королевстве может стать великим мастером, если найдет свое дело. А король вам поможет. Он долго болел, поэтому так плохо выглядит, но теперь ему лучше. Темнота над городом скоро рассеется, я уверен, и все теперь будет по-другому. Просто давайте все друг в друга поверим.

Он перевел дыхание и обвел взглядом площадь. И горожане, и бездомные, и придворные смотрели на ларец так, будто никогда в жизни не видели ничего прекраснее. А потом кто-то захлопал в ладоши, остальные подхватили, и скоро вся площадь радостно кричала, хлопала, подбрасывала шапки. На этот раз в их гвалте не было ничего угрожающего.

– Так это и правда оно, – завороженно выдохнул у него за спиной король.

Генри тихо рассмеялся и поднял ларец выше. Он чувствовал радость такой силы, что она не помещалась в этой минуте, протягивалась в будущее, словно он победил раз и навсегда и ничего плохого больше не случится. Темнота над площадью пошла клочьями, разошлась, как туман, и солнечный свет ударил о землю, сливаясь с сиянием ларца.

– Ого, Сердце волшебства! – крикнул в толпе знакомый насмешливый голос. У Генри похолодела спина. – А что, желания оно тоже исполняет, как в сказке сказано? Любые желания?

И волшебство, окутавшее площадь, сразу разбилось.

– Желания? – медленно переспросил у Генри за спиной король.

– Желания? – пронеслось по рядам людей.

– Уж наверняка от одного желания такой могущественный предмет не погаснет! – продолжал все тот же голос. – Или даже от двух.

Глаза у людей сузились. Генри попятился, но натолкнулся на короля.

– А он ведь прав, – без голоса выдохнул король. Генри повернулся – и вздрогнул, увидев его лицо. – Оно такое яркое. Конечно, от одного желания не погаснет.

– Это Освальд! Не слушайте! Не слушайте его! – отчаянно крикнул Генри. Он никак не мог разглядеть отца в толпе, хотя это было и не важно, он и так отлично понял, что тот пытается сделать. – Он хочет, чтобы вы его погасили! Не слушайте!

Но король будто оглох. Он протянул руку и коснулся Сердца.

«Ты должен быть не просто быстрым. Быстрым как ветер», – повторял отец все его детство, и сейчас Генри успел сбивчиво подумать: знал бы отец, что он использует эти уроки, чтобы бороться с ним самим, не стал бы учить.

Генри понятия не имел, сколько нужно времени на то, чтобы с помощью Сердца загадать желание, – секунда, две, – но он дернулся назад в то же мгновение, захлопнув крышку и прищемив королю пальцы. Того это не остановило, он тут же попытался вырвать у Генри ларец. Генри пережил мгновение такого сокрушительного ужаса, что даже не сразу понял: Сердце не погасло, свет по-прежнему пробивается сквозь кораллы. Король не успел – но не собирался отступать.

– Дай его мне, – сквозь сжатые зубы выдавил король. На лице у него было такое остановившееся выражение, что Генри испугался. – Открой! Оно может их вернуть.

И Генри вспомнил, что король сказал ему тогда, в комнате. Что-то про жену и сына, которых он потерял. Генри уже открыл рот, чтобы попытаться объяснить ему, что Сердце предназначено не для этого, что Освальд своей выдумкой с желаниями нарушил весь порядок вещей, но еще раз вгляделся в лицо короля и понял: бесполезно.

Людям тоже было бессмысленно что-то говорить. Кажется, новость про исполнение желаний докатилась уже и до задних рядов. Лица у всех вокруг разом изменились. Каждый лихорадочно думал, как бы добраться до Сердца прежде соседей. Тьма в небе снова сошлась, прорехи затянулись, и произошло то, чего Генри боялся больше всего. Люди рванулись к нему, давя друг друга, и Генри шарахнулся было назад, но оттуда король кричал охране:

– Отнимите ларец! Он должен, должен его открыть!

«Ну, спасибо, отец», – сбивчиво подумал Генри.

Тут Роза завизжала так, что Генри вздрогнул, – ее и остальных чуть не затоптали, и он дернул ее за руку, втаскивая на прилавок. Потом спрыгнул вниз, но перепуганная охрана, вместо того чтобы помочь Генри спасти ларец, выставила перед собой копья и пошла в его сторону. Генри беспомощно огляделся. Собственное сердце колотилось так, что он боялся им подавиться. Бежать было некуда. Хотя…