По правде говоря (СИ) - Риз Екатерина

Андрей усмехнулся.

- Верю.

- Почему? Я выгляжу заучкой?

- Нет. Я уже сказал: ты выглядишь домашней девочкой. Смотри, мы почти дошли до моего дома.

Я остановилась, огляделась. Если честно, в недоумении.

- И как мы здесь оказались?

Из ресторана мы шли узкими улочками, сворачивали на одну, на другую, на третью, и я в темноте, по всей видимости, потеряла всякие ориентиры. Да ещё разговор о моей сестре меня взволновал, и я окончательно утратила бдительность.

Андрей только руками развёл.

- Как-то оказались. Думаю, нам следует зайти.

- Правда?

- Ты против?

- Не вижу причины для этого.

- Я могу найти сразу несколько, - заверил он.

- Не сомневаюсь.

- Вика. – Андрей потянулся ко мне, взял за руку и притянул ближе к себе. Я сделала всего шаг и оказалась рядом с ним, едва не ткнулась носом в его плечо, но поспешила отстраниться. Но всё же успела сделать вдох, и меня окутало ароматом его острого одеколона. А Андрей уже наклонялся ко мне, с весьма определённым настроением, он даже коснулся губами моих губ, и я ответила, но практически тут же отстранилась. Уперлась рукой Андрею в грудь.

- Перестань.

- Вик, ты же знаешь, что ты мне нравишься.

- Ты считаешь, что сегодня это важно? Андрей, я утром рассталась с другим человеком. А ты предлагаешь мне вечером отметить это событие сексом с тобой?

Он медленно выдохнул, явно был разочарован, но спорить не стал, отодвинулся от меня. Правда, продолжал держать меня за руку.

- Ты права. Я бесчувственная сволочь.

- Если бы ты таковой являлся, даже не понял бы, о чём я говорю. Так что, успокойся.

- Всё не так плохо? – улыбнулся он.

- Не так.

- Мне полегчало.

Он отпустил мою руку и приобнял меня за плечи. Погладил, сжал моё плечо. В глаза мне заглянул, и от его пристального, многозначительного взгляда, у меня внутри всё огнём загорелось. Но я тут же напомнила себе свои же слова: ещё утром я была с другим человеком. Но как же волнительно и приятно было стоять рядом с Андреем, чувствовать тяжесть его руки, его дыхание, аромат одеколона, а ещё жар его тела и понимать, что не только я волнуюсь и трясусь внутри от ожидания чего-то большего. Он тоже этого хочет и ждёт.

- Я вызову тебе такси, - проговорил Андрей в конце концов. – И отправлю тебя домой. Точнее, к отцу. – Он хмыкнул. – Надеюсь, он не будет тебя ругать за позднее возвращение.

- Не знаю, - призналась я. – Об этом я как-то не подумала.

Слава богу, папа внял голосу разума, и ждать моего возвращения не стал. А, может, и не собирался, хотя, я в этом сильно сомневаюсь. Я на цыпочках прошла по тёмной квартире, зашла в детскую, осторожно прикрыв за собой дверь. Мальчишки крепко спали. Обидно, что я не провела с ними этим вечером ни минуты, убежала на свидание к Андрею. Я второпях переоделась в темноте, и нырнула на предусмотрительно расстеленный для меня диван. Зажмурилась, чувствуя, как колотится сердце. Будто у преступницы. Или у неразумной дочери, решившей вдруг окунуться с головой в подростковую влюблённость. Именно подростком я себя и чувствовала. Лёгкой, воздушной, молодой. В голове ветер и хоровод грёз, которые совсем не подходят для взрослой, разумной девушки, какой я себя давным-давно считаю.

Ещё не хватало влюбиться в Андрея Веклера. Это уж, точно, было бы совершенно некстати.

Утром я проснулась рано. Ещё восьми не было. Проспала бы дольше, но вокруг меня началось движение, шорохи, перешёптывания, за стеной слышался негромкий, но ворчливо-обеспокоенный голос отца, а ещё до меня долетел аромат пекущихся блинчиков. Хочешь – не хочешь, а проснёшься. Я глаза открыла, улыбнулась пацанам и тут же получила приглашение прокатиться с ними на роликах. В каникулы им дома не сиделось, а проводить много времени за компьютером не разрешали родители, вот они и торопились сбежать на улицу. Папа всячески прививал братьям любовь к спорту и свежему воздуху, они круглый год посещали спортивные секции и долго на месте сидеть не могли, не привыкли. Конечно, это было здорово, но порой, очень редко, но у меня появлялась легкая зависть или сожаление, я даже не понимала до конца своих ощущений. Но мне вспоминалось наше с Ксеней детство, и я не помнила такого внимания отца к нам. То ли потому, что мы были девчонками, со своими интересами, которых отец не понимал и вроде как побаивался; то ли он сам в то время ещё был достаточно молод, и хотелось больше времени уделять себе. Но, скорее всего, я на отца возвожу напраслину, и он, на самом деле, не до конца понимал, что ему делать с двумя девочками, тем более, подростками, одна из которых жила в обнимку с учебниками, а другая всегда торопилась убежать к друзьям и подружкам. Туда, куда родителям хода не было. И вот папа нашёл себе отдушину, и со всем своим нерастраченным энтузиазмом воспитывает детей жены. Я искренне радуюсь за него, вообще, за всю их семью, но себя частью их семьи не чувствую. И частью маминой семьи я тоже, так выходит, что не являюсь. И меня это откровенно гложет, как бы я не пыталась показать родителям, что уже достаточно взрослая, чтобы переживать из-за распада нашей общей семьи. Родители развелись, Ксюша пропала, а я осталась как бы не удел. Сама по себе. Временами становилось горько и тоскливо.

- Проснулась?

Вера встретила меня в коридоре и кинула на меня странный взгляд. Словно предостеречь меня пыталась, хотя, улыбаться старалась, как ни в чём не бывало.

- Проснулась, - отозвалась я, и тут же добавила, громче, чтобы отец, сидящий на кухне, меня услышал: - Мальчишки меня зовут на роликах кататься. Думаю, мы весело проведём время.

Вера снова вытаращила на меня глаза, явно пытаясь мне что-то сказать, а затем прошмыгнула мимо меня в комнату. А передо мной возник отец. Выглядел он, мягко скажем, серьёзно призадумавшимся. И даже заговорил, начав со слов:

- Вика, я тут подумал… Пройди на кухню и позавтракай, - вдруг перебил он сам себя.

Я спорить не стала, на кухню прошла, а папа уже тише мне сказал:

- Я подумал, что мне стоит поговорить с Вовой.

Я обернулась и взглянула на отца в полном непонимании.

- О чём?

- О вас. О том, что случилось. В конце концов, я твой отец, я должен вмешаться, должен помочь… если смогу, вернуть вам взаимопонимание. Вы ещё молодые, импульсивные…

- Папа, я никогда не была импульсивной, и ты отлично это знаешь. И говорить тебе с Вовой совершенно не о чем.

- Вика, вы же жениться собирались!..

- Собирались, - согласилась я, даже кивнула, подтверждая его слова. – Но не всегда всё происходит, как планировалось. У нас вот ничего не вышло.

Отец внимательно вглядывался в моё лицо. Затем поинтересовался:

- Ты совсем не расстроена?

- Я расстроена, - возразила я. – Была. Но всё моё расстройство осталось в подъезде на лестнице, пап. После такого поступка мне не о чем разговаривать с этим человеком. Меня выкинули из дома, как кошку, а ты ещё хочешь пойти к нему что-то пообсуждать?

Папа отвернулся от меня с крайне недовольным видом. А я задумалась.

- С чего вдруг ты собрался с ним разговаривать? – задалась я вопросом. – Ты никогда не был от Вовки в особом восторге. А сейчас переживаешь, что он меня замуж не взял?

- Мне было бы куда спокойнее, будь с тобой рядом мужчина, а не останься ты вдруг одна. Сама понимаешь, такая ситуация…

- Какая ситуация?

И тут до меня дошло. Как-то неожиданно и под звук пришедшей на мой телефон смски. Я автоматически за телефоном потянулась, а сама раздумывала над поведением отца. Его ведь не Вовка беспокоил, и не наше с ним расставание, вчера папа готов был ему голову оторвать, не говоря уж о том, чтобы отправить меня с чемоданами к нему, а сегодня вдруг такая перемена.

Сообщение я открыла, прочитала, и тут же закрыла обратно. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, чтобы подобрать подходящие слова. Затем подошла к отцу и погладила того по плечу. Ксения, конечно, в такой ситуации, без всяких колебаний, бросилась бы отцу на шею, и получила всё, что захотела, а вот у меня никогда так не выходило. Я всегда осторожничала и сдерживала себя, почему-то. Вот и сейчас лишь коснулась отца, хотя, мне очень хотелось прижаться к нему, но он стоял ко мне полубоком, смотрел в окно, и не выглядел готовым принять мою настойчивую ласку. И я не осмелилась.