Стальные посевы. Потерянный двор - Мария Гурова

– Отнюдь, Первый Советник. Мой рассказ напрямую связан с обсуждением королевского брака, – ответил Вельден и откашлялся, чтобы говорить дальше. – Итак, когда всё утвердили, молодых людей стали готовить к гекатомбе, внушать им, что это честь, и успокаивать, чтобы они не разрыдались прямо перед камерами. Только двое фельдъярлов еще не прислали своих детей, но прибыли с семьями в столицу. И когда дом Сиггскьяти осадили бунтовщики, Бона увидела, к чему приведет их бездействие. Она сама вызвалась жертвой. Держалась стоически на всех обращениях, успокаивала младших, объясняла избранным юношам и девушкам, зачем они это делают.

Слова об избранности полоснули Илию по живому. Он снова согласился с Вельденом, а тот продолжил:

– А когда она прошла через порт и взошла по трапу в белом платье и золотом венке, все сработало так, как обещал кесарь. Видите ли, у нас в Кнуде нет пальеров, чтобы демонстрировать жертвенность привилегированных слоев общества. И нам пришлось идти на радикальные меры.

– И что же, временный секретарь, вы хотите признаться, что затопление было ложным и все дети на «Бриде» ныне живы? – поторопил его Первый Советник.

– Ни то, ни, увы, другое. «Бриду» действительно затопили в прямом эфире. И часть детей действительно мертва.

– Но позвольте! – снова вмешался неуемный советник. – Это было пять, нет, шесть? Шесть лет назад! Выживать на затопленной подлодке столько невозможно!

Присутствующие подтвердили, что у детей не нашлось бы ни единого шанса.

– Вы правы, господа, – согласился Вельден. – Детям оставалось рассчитывать только на чудо. Оно случилось, – заявил он и, перекрикивая поднявшийся шум голосов, сообщил, – В проливе Бланша действительно имеется место, в котором корабль может «затеряться». Недавняя экспедиция туда доказала это. Да, мы исправляем ошибки прошлого, но я бы в жизни не потратил столько средств, чтобы поднять подлодку с мертвецами. Однако один магнат все не унимался и убедил меня в том, что снарядить поисковый отряд имеет смысл. Двадцать один день назад мы подняли подлодку и доставили к берегам спорной межи. Мы эвакуировали часть живых детей. Прошу вас, тише! Я объясню королю! Часть – только потому, сир, что подлодка погрузилась на границу этой аномалии. Расчеты оказались не слишком точны из-за дрейфующих островов, а потому привели к трагедии. Хвостовая часть «Бриды», в том числе камбуз, в котором находились мальчики, оказалась снаружи этой границы. И там мы нашли только трупы, к сожалению. Но ближе к носу, в командирском отсеке, заперли девушек. Они все остались живы, более того, сир… Прошу тишины! Более того, им столько же лет, сколько и было до затопления. Об этом легко судить по самой младшей, одиннадцатилетней Клавдии, которая уж за шесть лет бы заметно повзрослела. Но она все тот же ребенок, как и прочие. У них не закончились припасы, вода, воздух. По словам девочек, прошло несколько часов…

Зал Совета гудел. Все снова спорили. Часов почти не было слышно, если не вслушиваться, игнорируя прочие звуки. Илия молчал. Он верил Вельдену. Только спросил, подняв руку, чтобы все умолкли:

– Почему вы не рассказали мне это вчера, Хаммер?

– Я надеялся, у нас будет время, сир. Думал обсудить это спокойно и заручиться помощью вашего адъютанта. Насколько мне известно, сэр Трувер сведущ в подобных делах. Я успел встретиться с ним, но, к сожалению, а возможно и к счастью, ваши советники работают оперативно. И вот мы здесь.

Илия выжидал. Слова копились, а чувства искали в них свои места. И вот одно из них нашлось, но выразил его вовсе не сам король, а Вельден:

– Сир, не прошу вас принимать предложение, а прошу только о встрече. Хотя убежден, что Бона – идеальная невеста для вас. Потому что из всех девушек в мире только ей дано вас понять, как и вам – ее. Вы шли схожими путями. Может, настало время им пересечься?

Глава II

Эта замечательная жизнь

Насколько я могу судить, в ней нет ничего дурного, но много странного.

Фридрих де ла Мотт Фуке, «Ундина»

Ехать из столицы было всего ничего: пришвартовав «Бриду» в маленькой гавани, Вельден разместил в гостинице рыбацкой деревни спасенных девушек. Места эти едва оживали после войны. Репортеров съехалось пара десятков; Илия даже пожалел, что решил ехать сам, а не пригласить Бону ко двору. Но так бы он навел бо`льшую шумиху, чем заявившись на межевые земли, которые, по словам Радожен, ему и предполагалось забрать, чтобы посмотреть на чудом спасенных из пролива Бланша. Вельден после короткой беседы с Илией и Тристаном смылся в свой Кнуд. Дел у него тоже скопилось достаточно, да и показываться с королем на спорной земле, пока еще шли суды, было бы опрометчиво. О его сводничестве подавно стоило помалкивать. В машине с королем сидела Ренара. Илия позвал сестру, потому что был уверен: ее проницательность и учтивость ему пригодятся. Ренара, морща нос, выглядывала в окно, придерживая занавеску, и отмечала вслух:

– Во имя Истины, сущая голь! Конечно, Радожны не согласятся на такой мен.

Илия даже не отдернул штору со своей стороны. Он хорошо знал, как выглядит земля, на которой больше десятка лет велись бои.

– Будем бодаться, – заявил он. – Но и здесь эскалотские земли и оставшиеся люди – эскалотцы. Мы спорим за маннгерд, а межой швыряемся. Хотя какая это межа? Для меня ее отдать, как часть себя ампутировать.

Ренара вцепилась в его локоть и погладила по предплечью, предложив:

– Может, выкупим?

– Не трави меня иллюзиями, лисонька, – опечалился он. – Из какого кошелька? Все прохудились настолько, что на несчастную Кампани не хватит.

– Тогда маннгерд нам нужен в первую очередь.

– Всем нужен – в том‑то и беда. Невозможно просить народ затянуть пояса, потому что они все кожаные вещи в голодный год съели.

– Грустно, что это никакая не шутка.

– Я все исправлю, – пообещал Илия, легонько ущипнув сестру за нос, чтобы не хмурилась.

Автомобиль въехал на центральную площадь деревни – вытоптанную плешь, обложенную бордюром из крупных булыжников. От гостиницы до местной администрации протянули три гирлянды цветных флажков. Все это смотрелось жалко. Шофер открыл дверь со стороны Илии. Местные жители и репортеры выстроились полумесяцем, а впереди всех в ряд стояли семнадцать девушек от мала до велика: каждая в белом платье. Илия с ужасом подумал, что на них надеты, должно быть, те самые наряды, в которых девочек отправили на смерть. Разве что постирать успели. Где бы еще