Лестница, ведущая вниз - Ольга Баскова

— Что вы такое говорите? — Вадиму казалось: он видит страшный сон. — Я старался для вас!

— Да, да, не отпирайся. — Рука с пистолетом не дрожала. — После приезда на дачу сестры Воронцова ты догадался, где он может скрываться, но предпочел начать охоту самостоятельно. Если бы ты случайно не вычислил его, то все равно бы пришел ко мне с жалобой на Льва. Судьба подарила тебе более удачный случай. Такой удачный, что ты приказал убрать соперника — Мамедова.

Шпиленко открыл рот, собираясь возразить.

— Да, да, ты приказал его убрать. Недаром я заметил: о его любовнице знали только мы. Однако вы ненадолго с ним расстались. Прощай, Вадим. — Почти не целясь, Полоцкий выстрелил, попав юристу в лоб. Молодой человек свалился как подкошенный. Валерий нажал на кнопку селектора.

— Одному моему гостю стало очень плохо, — сказал он. — Потребуются санитары.

Потом он позвонил по мобильному:

— Джафар? Здравствуй, дорогой. Прими мои глубочайшие соболезнования. Да, да, я знаю, кто убил твоего брата и моего помощника и друга. Не надо, я уже сам с ним расправился. Его тело через минуту будет в моем подвале. Хочешь — отдам его тебе, не хочешь — выброшу в канаву. Решай, дорогой. Нужна какая помощь — звони, — по лицу всемогущего разлилась довольная улыбка. Сегодняшний день явно обещал быть более чем интересным.

Глава 40

Наталья Кунцевич и Сергей Воронцов сидели в подвале дачи, ожидая звонка. Женщину била нервная дрожь, а молодой человек, видя это, налил ей вина:

— Выпейте, Наташа. И не переживайте так.

Она покорно взяла пластиковый стаканчик:

— Как я могу не переживать!

— А вот так. — Впервые за много дней измученное лицо беглеца озарила счастливая улыбка. — Мне кажется, раз уж судьба предоставила столько возможностей для спасения такому охламону, как я, еще рано играть похоронный марш. Мы еще поборемся.

Губы жены Кунцевича дрогнули. Сергей присел возле нее на корточки и взял ее холодные ладони в свои:

— Наташа, я хочу вам сказать. Выслушайте меня, пожалуйста. Может быть, здесь мои слова будут звучать банально и пошло, и вы вправе мне не поверить. — Он достал из кармана скомканный платок и вытер внезапно выступивший пот. — Не знаю, как начать. Смущаюсь, словно мальчишка средней школы, впервые пришедший на свидание к девочке, — мужчина вздохнул. — За эти дни вы мне стали очень дороги.

Наталья хотела что-то сказать, однако Сергей жестом остановил ее:

— Да, да, это истинная правда. Боюсь утверждать, что отношение к вам — это настоящая любовь, хотя я понял это, сидя в маленькой каморке и ожидая вашего прихода. Боюсь, что вы не поверите мне — слишком уж все быстро, как в плохих кинофильмах. Однако это так. Мое чувство к вам — не благодарность за помощь.

Женщина опустила глаза. Она не знала, что ответить ему. Но Воронцов сейчас и не нуждался в ее ответе.

— Благодаря вам я многое понял, — продолжал молодой человек. — И мне стыдно за прошлую жизнь. Кто я? Что я? Просто сожитель Татьяны Юхненко, пустое место. Я пригрелся под крылом богатой дамочки. А ведь я закончил математический факультет университета и первые три года работал школьным учителем. Не скажу, чтобы мне не нравилось это занятие. Знаете, что заставило меня бросить преподавание в школе? Насмешки моих однокурсников. Почти все они имели либо родителей, либо родственников, сумевших найти им теплые места в фирмах. Фраза «ты работаешь в школе» резала мне слух, развивая комплекс неполноценности. Сестра и мать предлагали мне получить заочно второе образование, экономическое (для его получения не нужно было учиться пять лет), и поработать пока в другом месте. Экономический я так и не закончил, а вот работ сменил много. Причина этого проста: ни одна мне не давала красивой жизни. С Юхненко мы познакомились на пляже. Татьяна была намного старше и далеко не красавица, но… — он обхватил руками голову. — Боже, как тяжело, как стыдно говорить об этом! В общем, я стал ее любовником на содержании, — Воронцов поднял голову и посмотрел Наталье в глаза. — Я вам противен?

— Ну что вы! — Она ласково погладила его мягкие волосы. — Вы осознали свои ошибки, и это делает вам честь.

— Да, я осознал, — Сергей судорожно вздохнул. — И сейчас думаю: только бы не слишком поздно. Только бы судьба дала мне шанс! Страшно подумать, что жизнь оборвется. Когда еще ничего не сделал и лишь успел по-настоящему полюбить. Скажите, Наташа. — Воронцов приблизил к ней лицо. — Если я спасусь, вернее, если Кравченко что-нибудь придумает и у меня появится возможность уйти от преследований Полоцкого, вы будете со мной? Конечно, я подлец, раз рискую задавать вам подобные вопросы. Кто я и кто вы? Но мне не нужны ваши деньги. Мне теперь вообще нет никакого дела до чужих монет. Они не приносят счастья. Я сам заработаю на жизнь.

— Сколько вам лет, Сережа? — мягко спросила Кунцевич.

— Тридцать пять, — ответил парень.

— А мне — сорок два. — Женщина грустно улыбнулась. — У меня две взрослые дочери и двое внуков. Я рано вышла замуж и рано стала мамой и бабушкой. А вы еще не были женаты. Даже если я поверю вашим словам и на минуту почувствую себя любимой и желанной (как давно я этого не испытывала), мне хочется знать: зачем я вам? Усталая, измученная, безработная бабушка. Сейчас в вас говорит благодарность, поверьте мне, но никак не настоящие чувства. А мнимые очень быстро пройдут, и я стану вам такой обузой, что вы возненавидите меня!

— Конечно, у вас больше жизненного опыта, — Воронцов не выпускал ее руки, — и поэтому мои слова кажутся навеянными минутным чувством. В таких случаях обычно спрашивают: как мне доказать вам, что вы ошибаетесь? Что с того, что вам сорок два года, вы мама и бабушка? Если мужчина полюбит по-настоящему, его никто и ничто не остановит. Пообщавшись с вами, я понял: вы нужна мне такая, какая есть. Я хочу сделать вас счастливой. Не откажите мне, тем более в такие минуты, когда…

Звонок мобильного Натальи помешал ему закончить:

— Алло? Да, я слушаю. — Женщина радостно улыбнулась и подмигнула Сергею. — Рядом со мной человек, желающий с вами поговорить. Передаю трубку. Это Кравченко. — Ее тонкая рука дрожала от волнения и чуть не выронила телефон.

— Здравствуйте, Алексей Степанович, — голос Воронцова звучал бодро и уверенно. — С вами говорит любовник ныне покойной Татьяны Юхненко, той самой, чья юридическая контора на днях была взорвана. Я знаю, почему это сделали.

Воронцов рассказал, как в контору Татьяны обратилась Марина Радушнова, пытавшаяся при помощи компромата на Полоцкого сохранить себе жизнь, как Юхненко, сделав копии, собиралась шантажировать Полоцкого, как Полоцкий вычислил Татьяну и взорвал офис вместе с хозяйкой, и как Кунцевич вспомнил о нем, Сергее Воронцове, виденном им с Татьяной в супермаркете, и, убедившись, что сожитель погибшей жив и здоров, начал на него охоту: спалил его временное пристанище — дачу сестры. Отчаявшийся беглец решился просить помощи у Натальи Кунцевич. Она пошла ему навстречу и поселила в своем загородном доме, где он пребывает и сейчас, имея на руках компромат, хранимый Татьяной не в конторе, а дома, в портфеле, случайно захваченном им при бегстве. Во время этой исповеди полковник не задал ни одного вопроса, слушая очень внимательно, и только по окончании рассказа поинтересовался:

— Вы еще на даче Кунцевичей?

— Да, — ответил Воронцов.

— Как вы думаете, вас еще не вычислили?

— Не знаю, что вам и ответить, — молодой человек вздохнул. — Если такое пришло в голову мне, почему же оно не могло прийти в голову моим преследователям?

— Вы правы, — Кравченко принял строгий официальный тон. — Я считаю, на даче вам находиться опасно. Выбирайтесь из дома как можно скорее и спрячьтесь в ближайшем леске. Я подъеду на старых белых «Жигулях» и просигналю три раза. Только тогда вы можете выйти из своего укрытия. Поторопитесь, пожалуйста. Через пять минут я выезжаю.

Дав указания, полковник отключил телефон.

У Сергея стучало в висках.

— Спасены, спасены! — Он впервые за долгое время дал волю эмоциям, сначала крепко обнял Наталью, а потом поднял ее на руки и закружил по комнате. — Я верю, Наташа, верю, что все у нас будет хорошо. Собирайся, тебе тоже нельзя здесь оставаться. — Он бережно опустил женщину на стул и принялся складывать вещи. — Кстати, ты не ответила на мой вопрос.

— Я ухожу с тобой, Сережа. — Наталья потянулась за сумкой. — Знаешь, я подумала: даже если ты меня бросишь, со Львом я не смогу больше жить. Я ушла бы от него рано или поздно. Так что…