Внизу - Сванетия - Александр Кузнецов (3)

— Чего стоишь над душой? Иди начинай, я подойду. Поднявшись в нашу комнату, я сел за стол и написал:

«Пик Победы находится в Центральном Тянь-Шане. По нему проходит наша граница с Китаем. У этой вершины необычная история и мрачная слава. Необычная потому, что пик Победы фактически был открыт топографами только в 1943 году. До этого высшей точкой советского Тянь-Шаня считался пик Хан-Тенгри (6995 м). Альпинисты знали или, во всяком случае, подозревали о существовании более высокой вершины в этом районе. Впервые ее увидели в 1932 году участники украинской экспедиции альпинистов. Затем группа Абалакова, совершая в 1936 году первовосхождение на Хан-Тенгри, сквозь разрывы облаков заметила эту неизвестную вершину, явно превышающую по высоте все остальные. Но сплошная облачность не позволила определить ее местоположение для того, чтобы сказать, находится она на нашей территории или за границей. В следующем году вершину видели члены экспедиции академика альпиниста А. А. Летавета и альпинисты группы И. Л. Черепова. Но все это было так невероятно, настолько расходилось с давно существующими представлениями и картами района, что никто не взял на себя смелость утверждать, что Хан-Тенгри не высшая точка Центрального Тянь-Шаня, к югу от неё есть вершина выше семи тысяч метров. В 1938 году А.А. Летавет снова повел экспедицию на Тянь-Шань, и его альпинисты А.И. Сидоренко, Л.А. Гутман и Е.И. Иванов даже поднялись на плечо пика Победы, приняв его за другую вершину, высотой 6930 м. Вершину эту альпинисты назвали «Пиком 20-летня комсомола». В значительной степени такой путанице способствовала тянь-шаньская погода. В этом углу Тянь-Шаня редко выдаются солнечные дни, обычно горы закрыты облаками, затянуты сплошной пеленой тумана. Киргизы говорят если пурга и снегопад начинаются здесь в августе, то кончаются только в ноябре.

В 1943 году топографическая экспедиция под руководством П. Н. Рапасова установила, что к югу от Хан-Тенгри поднимается вершина высотой 7439 метров, то есть почти на полкилометра выше Хан-Тенгри. Вторую по высоте вершину СССР после пика Коммунизма (7495 м) топографы назвали пиком Победы.

Мрачная история у пика Победы оттого, что ни одна другая вершина не унесла столько жизнен альпинистов, как эта. Обычно не любят говорить и писать о спортивных неудачах, и поражениях, гораздо приятнее рассказывать о достижениях и победах в спорте. Но ведь без поражении не бывает и побед. Факт остается фактом, пик под названием «Победа» принес немало поражений и снискал себе дурную славу. Никто из нас, из альпинистов, не сможет забыть трагедий, разыгравшихся на склонах этого пика, забыть погибших тут друзей. У каждого своя боль. Для меня пик Победы — это могила товарищей, с которыми я начинал ходить в горах. Володя Шепилов, Паша Черепанов. Кузьма Александров, Иван Солодовников... Их было двенадцать человек. В живых остался один...»

Пришел хмурый Миша. Сел и, что с ним случается редко, закурил:

— Ну, что написал? Я прочел.

— Может, не стоит об этом? — сказал он.

— Стоит. Стоит, Минан. Для чего мы все это затеяли? Чтоб люди узнали, что такое Сванетия и что такое альпинизм. А от кого они это узнают, как не от тебя?

Он долго молчал, а потом спросил:

— С чего начинать?

— Как хочешь — твой рассказ.

— Шестьдесят первый год, это было в шестьдесят первом году,— начал Миша.— Я работал в школе инструкторов альпинизма, Джумбер Кахиани и каш Миша — в альплагере «Адыл-су». Приезжают начальник грузинской экспедиции Гигинейшвили и его заместитель Калабегошвили, приглашают нас троих на «Победу». В мае это было. Ребята ждут, что я скажу. Я сначала отказался. Потом подумал и согласился. Из-за Миши, он хоть и был уже мастером, но на высотные восхождения еще не попадал. А ему очень хотелось испытать себя на высоте.

Полетели в Тбилиси, потом в Прежевальск. Как всегда в больших экспедициях, что-то не ладилось, перепутали грузы, потеряли контейнеры с молотками и штормовками. Дождались их только на леднике Диком. Но это все ничего, в порядке вещей. В состав экспедиции входили двадцать три альпиниста, все из грузинского клуба, кроме Кирилла Кузьмина, появившегося только что на базе в Чон-Таше. Его включили в состав экспедиции по просьбе Федерации альпинизма. Состав подобрался сильный, все имели право идти на любой маршрут. Но многие не хотели серьезно тренироваться, не было четкого порядка.

Принялись вырабатывать тактический план. Решили, что шесть человек под руководством Медзмариашвили, включая Кузьмина, пойдут траверсом по новому пути, с запада на восток. Я предложил остальным подниматься с перевала Чонторен. Заодно мы могли подготовить им спуск. Мое предложение приняли.

Вышли на заброску продуктов, разведку, акклиматизацию. Мы подошли под Чонторен (около 6 тысяч), они вышли на гребень, на 5500 метров. Погода плохая. Пришлось отсиживаться, но, чтоб не съесть продукты из заброски, решили спускаться в пургу.

Те почему-то спускались не на Дикий, а на ледник Звездочка. Мы решили им помочь, вытоптали площадки для палаток, сварили для них обед. Но они не захотели воспользоваться нашей помощью, отказались от обеда и сказали, что идут вниз, сразу в базовый лагерь. Нам это показалось странным и обидным. А утром мы начали спускаться, смотрим: на Звездочке между трещин стоят красные палатки. Не успели они уйти, просчитались. В базовый лагерь их группа вернулась только на второй день после нас.

Тут начались разговоры, разгорелись споры, кто был прав, кто виноват. Начальник экспедиции собирает всех и говорит: «Раз сами не смогли договориться, будете выполнять мои приказы. Кто ослушается — вниз». Со мной поговорил, поддерживай, мол, иначе все развалится. Я беспрекословно подчиняюсь. Та группа просит к себе двух Михаилов Хергиани. Начальник приказывает создать штурмовую группу в составе: Джумбер Медзмариашвили (руководитель штурма), Кирилл Кузьмин, оба Хергиани, Илико Габлиани и Теймураз Кухианидзе. Остальные работают на них. Начальник вспомогательной группы — Борис Гварлиани. В случае болезни одного из членов штурма восхождение прекратить и всем спускаться.

Вышли на 5300, заночевали в снежной пещере. Следующая ночевка на 5600, потом на 6000 метров. Все в пещерах. Погода плохая, все время очень сильный ветер. На 6500 ночевали в палатках, рыть пещеру нет сил. От 6500 поднялись всего до 6700, опять ночевали в палатках. На следующий день прошли всего сто метров и поставили палатки на скалах.

Я слушаю этот лаконичный рассказ и думаю, как передать читателю ту картину, те ощущения и переживания людей, ту чрезвычайно сложную и трудную обстановку, когда альпинисты на высоте под 7000 метров могут пройти в день всего лишь сто метров?! Как это объяснить людям, никогда не бывавшим на высоте?!