Декстер без демона - Джеффри Линдсей

Я поискал автоматический зловещий ответ и ничего не нашёл.

"Вот увидите," сказал он своим хриплым ровным голосом. "Он всё равно вас достанет, даже без меня. Для вас уже слишком поздно."

Это было оно. Практически то самое, необходимое мне признание, что он следил за мной со зловещими намерениями. Но единственный вопрос что я смог придумать, был: "кто – он?"

Он забыл что приклеен к столу и попытался покачать головой. Это не сработало, но и не слишком ему помешало. "Они найдут вас," повторил он. "Уже скоро." Он немного дёрнулся, словно пытаясь махнуть рукой, и сказал, "Продолжайте. Убейте меня. Они вас найдут."

Я смотрел вниз на него, такого пассивно приклеенного и готового к проявлению особого внимания, и был полон ледяным восхищением от предстоящей мне работы – и я не был. Я не был полон, ничем кроме пустоты и чувства безнадежной бесполезности, которое пришло ко мне когда я ждал за пределами дома.

Я встряхнулся и заклеил Старжаку рот. Он слегка вздрогнул, но помимо этого продолжил бесстрастно смотреть прямо перед собой.

Я поднял нож и взглянул на свою неподвижную жертву. Я всё ещё слышал его ужасное хлюпающее дыхание, вдох и выдох через ноздри и хотел прекратить это, погасить его свет, отключить эту вредную штуку, разрезать на куски и упаковать в аккуратные сухие мусорные мешки, неподвижные куски компоста, которые больше не смогут угрожать, есть, испражняться и колотиться в лабиринте бессистемной человеческой жизни…

И не смог.

Я молчаливо воззвал к знакомому биению тёмных крыльев, чтобы они развернулись внутри меня и наполнили мой нож диким сиянием предназначения, но ничего не появилось. Ничто не двигалось внутри меня с мыслями об острых и необходимых вещах, которые так много раз делали меня счастливым. Единственная вещь что заполняла меня, была пустотой.

Я опустил нож, развернулся и вышёл в ночь.

ГЛАВА 24

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Я С ТРУДОМ ВЫЛЕЗ ИЗ КРОВАТИ И ЗАСТАВИЛ СЕБЯ РАБОТАТЬ, не обращая внимания на острое чувство унылого отчаяния которое расцвело во мне целым садом хрупких шипов. Я чувствовал себя окутанным в одеяло глухой боли, которая присутствовала лишь ради того чтобы напоминать о себе, о том как всё бессмысленно. Казалось что не было никакого смысла завтракать, ехать на работу, вообще никакого смысла кроме глупой рабской привычки. Но я всё это проделал, позволив своей мускульной памяти усадить меня на стул у рабочего стола, включить компьютер и утащить в серую бездну рутинной работы.

Я облажался со Старжаком. Я уже не был собой и понятия не имел кто или что я теперь.

Когда я добрался до дома, Рита ждала меня в дверях с выражением беспокойства в глазах.

"Мы должны что-то решить с группой", сказала она, "Их уже пора заказывать".

"Хорошо", согласился я. Почему бы и не решить проблему с группами? Это было также бессмысленно как и всё остальное.

"Я собрала диски там где ты их бросил вчера и рассортировала их по стоимости приглашения".

"Я их послушаю сегодня вечером" уверил её я, и хотя Рита все еще казалась раздраженной, в конечном счете вечерняя рутина поглотила её, она успокоилась и занялась готовкой и уборкой, пока я слушал рок-группы, исполняющие "Танец цыплят" и "Электрическую лавину". Я уверен что обычно это занятие ни чуть не веселее зубной боли, но так как сейчас я не могу придумать ничего стоящего, я усердно прослушал всю пачку дисков с записями и вскоре снова настало время ложится спать.

В час ночи ко мне вернулась музыка, и я не имею в виду "Танец цыплят". Это были трубы и барабаны и хор голосов которые накатывали на меня сквозь сон, унося к небесам. Я проснулся на полу, всё еще слыша эхо этой музыки в голове.

Я долго лежал на полу, неспособный сформировать хоть сколько-нибудь последовательную теорию что всё это может значить, и к тому же боясь снова уснуть – вдруг оно вернётся? В конце концов я снова залез под одеяло, и кажется даже уснул, так как проснулся от солнечного света и звуков идущих из кухни.

Было субботнее утро, и Рита приготовила черничные блинчики, которые были хорошим началом дня. Коди и Астор впивались в лепёшки с таким энтузиазмом, что в любой другой обычный день я поступил бы так же. Но сегодня был не обычный день.

Без преувеличения шок должен быть очень сильным, если Декстер не может принимать свою пищу. У меня очень быстрый метаболизм который требует постоянного топлива чтобы поддерживать такое замечательное устройство, коим я являюсь, а блинчики Риты это как высококлассный бензин. И все же, снова и снова я глазел на вилку которая зависала между тарелкой и ртом и был совершенно бессилен собрать достаточно сил и закончить движение – положить еду в рот.

Скоро все уже закончили с едой, а я всё ещё сидел уставившись на свою почти полную тарелку. Даже Рита заметила что не всё в порядке в Царстве Декстера.

"Ты совсем ничего не съел", обеспокоено сказала она, "Что-то случилось?"

"Это дело над которым я сейчас работаю", объяснил я, что наполовину было правдой, "Постоянно думаю о нём".

"О! Ты уверен, что … В смысле, это очень жестокое преступление?"

"Не в этом смысле", ответил я, и мне стало интересно, что же она хотела услышать в ответ, "Просто это… очень запутанно".

Рита кивнула, "Иногда когда перестаешь думать о чём-то на время, то ответ сам приходит".

"Может ты права", протянул я.

"Ты собираешься доедать свой завтрак?"

Я посмотрел на кучку надкушенных блинчиков и полузасохшего сиропа. С научной точки зрения, я сознавал что они ещё съедобны и очень вкусны, но в этот момент они мне показались комком старой мокрой газеты. "Нет", отказался я.

Рита смотрела на меня с тревогой. Когда Декстер не заканчивает свой завтрак, мы находимся на неизвестной территории. "Почему ты не поплаваешь на своей лодке?", спросила она, "Это всегда помогало тебе расслабиться". Она подошла и положила свою руку мне на плечо с агрессивным беспокойством, а Коди и Астор посмотрели на меня с такой надеждой покататься на лодке, что внезапно я почувствовал будто меня засасывают зыбучие пески.

Я встал. Это было уже слишком. Я не смог оправдать даже свои собственные надежды, а исполнять ещё и их желания было выше моих сил. Было ли тому причиной то что я облажался с Старжаком, или музыка преследовавшая меня, или то что меня засасывала рутина семейной жизни, я не знаю. Может это было комбинацией всех этих составляющих, которая сначала жестоко разрывала меня на куски будто в изменённом гравитационном поле, а потом склеивала эти частицы в вихре стандартности. Это побуждало меня заорать, в то время как я был неспособен даже шептать. Что бы это ни было, я должен уйти отсюда сейчас же.

"У меня дело. Мне бежать надо", сказал я, и они все с удивлением посмотрели на меня.

"О! А что за дело?"

"Свадебные дела", произнес я, даже не подозревая что сказать дальше, но доверился своей интуиции. И к счастью, по крайней мере одно было верным – я вспомнил как разговаривал с краснеющим и запинающимся Винсом Масукой. "Мне надо побеседовать с кейтерером".

Рита просияла, "О, ты будешь говорить с Мэнни Борком? О, это ведь…"

"Точно", уверил я её, "Вернусь поздно". И вот в прекрасное субботнее утро, в без пятнадцати десять, я сказал прощай грязной посуде и домашним делам, и сел в свою машину. Было необычно тихо на утренней дороге. Не было видно ни насилия, ни правонарушителей, пока я ехал к Саут Бич, что было сродни увидеть снег на Фонтенбло. Из-за событий последнего времени, я всё время смотрел в зеркало заднего вида. На минуту мне показалось что маленький красный джип следит за мной, но как только я снизил скорость он проехал мимо. Движение по-прежнему было тихим, и было всего десять пятнадцать, когда я припарковался, прокатился в лифте и постучал в дверь Мэнни Борка.

За дверью стояла тишина, и я постучал уже более громко. Я уже собирался помахать на прощание закрытой двери, как вдруг она распахнулась и совершенно сонный, да к тому же практически голый Мэнни Борк захлопал глазами, "Сиськи господни! Который час?"

"Десять пятнадцать", мягко произнёс я, "Почти ланч".

Может он ещё не проснулся или просто думал что это забавно, но он ещё раз пробормотал, "Сиськи господни!"

"Можно войти?", вежливо спросил я, и он поморгав, распахнул дверь пошире.

"Это должно быть что-то стоящее", проворчал он, и я проследовал за ним внутрь, мимо отвратительного произведения искусства к высокому карнизу у окна. Он запрыгнул на свой стул, а я сел напротив.

"Нам надо поговорить о моей свадьбе", сказал я, он сердито кивнул и вдруг завизжал, "Френки!". Ответа не последовало и он оперся на свою крошечную ручку, а вторую вытянул на столе. "Лучше бы этому маленькому сучёнку…Чёрт побери, Френки!", взревел он снова.

Мгновение спустя в глубине квартиры раздался быстрый звук и к нам выскочил юноша, на ходу запахивая халат и зачёсывая назад свои каштановые длинные волосы. Он остановился напротив Мэнни, "Привет+То есть, ты понял – доброе утро".