Сломанная печать - Иванна Осипова

— Здорово-о-о! — восторженно выдохнула Келена.

Распахнув глаза Мариса, смотрела на яркую, праздничную красоту вокруг. Захотелось настоящего искреннего веселья, дружеского смеха, объятий. Она была готова позабыть обо всём, что тяготило и пугало. И у неё было бы всё, не случись истории с печатью на дверях Зала Иллюзий. Если бы отец не захотел что-то сделать с магической защитой, сейчас Мариса бы была наследницей древнего рода, не знала забот, наслаждаясь вместе со всеми праздником. Нет, нельзя винить отца. Фрост Талес никогда напрасно не играл с магией. Значит, поступить иначе он не мог, а Мариса всё равно станет счастливой. Сегодня она постарается получить от внезапного веселья как можно больше.

— Смотри, бастардка Дэев, — незнакомый сензитив ткнул приятеля в бок, указывая на Марису.

— Не-е-ет! Я слышал она любовница магистра. Он подобрал её в каком-то провинциальном пансионе.

— Данис Лазар говорил, что у неё совсем нет магии. Разбавленная кровь не несёт в себе дара.

— Тогда что она делает в Академии?

Девушки рядом с ними рассмеялись и принялись шептаться. На их юных и радостных лицах отразилось любопытство, смешанное с презрением. Мариса, мгновенно сброшенная с небес на землю, ответила им ледяной отстранённостью, словно колючие слова касались вовсе не её.

Келена незаметно сжала пальцы подруги, пытаясь поддержать. Они сделали ещё несколько шагов по зале, где, казалось, все глазели только на Марису Дэй, бездарную студентку первого курса, неизвестно как попавшую в общество юных магов. Она ясно читала в этих взглядах: «Это бастард Дэя? Что она делает на празднике? Кто её пригласил? Ей хватило наглости считать себя равной нам?!»

Все они, представители знатных и богатых родов, смотрели свысока, презрительно кривили губы, отворачивались со смехом или недовольством. Редко Мариса встречала приветливые лица, но и такие были среди толпы.

— Только не убегай, прошу тебя, не убегай, — прошептала Келена, опуская голову.

Наверное, и она пожалела, что уговорила соседку пойти вместе на праздник. У Марисы в груди стало пусто и холодно, только горячая сила креаторов, тщательно сдерживаемая разученными заклинаниями эмпатов, начала биться о преграды.

— Пусть смеются, — она высоко подняла голову и намеренно отвечала каждому открытым и решительным взглядом.

— Нахалка, — одна из студенток, заметив, что Мариса с достоинством прошла рядом, фыркнула и повернулась спиной.

Дёрнувшись, словно от удара, не выдержала Келена.

— Сплетница! Вот ты кто! — стихийница горячилась.

— Не нужно, Кели́, — Мариса пыталась её урезонить и потянула за собой дальше.

Девица смерила северянку насмешливым и высокомерных взглядом. Она принадлежала к роду Фолэнтов. Платиновые локоны красиво обрамляли кукольное лицо.

— Деревенщина, — студентка презрительно поджала губы и демонстративно начала разговор с друзьями, делая вид, что не замечает двух первокурсниц.

Марисе всё-таки удалось увести подругу, которая готова была сплести парочку атакующих заклинаний, чтобы поджарить спину аристократки. Протиснувшись через несколько небольших компаний, они остановились, чтобы осмотреться. Зал Огня вместил студентов разных курсов. Конечно, не все из учеников Академии пришли на праздник, но Мариса не находила достаточно свободного места, чтобы спокойно пристроиться в уголке. Наконец она обнаружила свободный диванчик в самом тёмном месте возле колонны.

— Я посижу, — она кивнула Келене, которая крутила головой в поисках своего спутника на этот вечер.

— Не обидишься, если я… — северянка с сочувствием заглянула в лицо подруги.

С улыбкой Мариса заверила её, что отлично проведёт время одна, наблюдая за весельем. Оставшись в одиночестве, она села, удерживая плечи расправленными, а спину прямой. Никто не должен догадаться, что свора аристократов способна ранить девичью душу. Мариса ничего никому не собиралась доказывать. И раньше, когда до неё долетали злые сплетни, она думала не открыться ли ей, не крикнуть в эти презрительные лица, что ничуть не хуже других студентов в Академии и имеет древнее право находиться среди магической знати. Она представляла, как все удивятся и поймут, что ошибались. Только чувство собственного достоинства сдерживало Марису, следом она вспоминала об отце-преступнике и родственниках, которые не проявили никакого интереса к пропавшей девочке. Поэтому она сама всего добьётся и докажет, чего стоит Мариса Дэй. Магистр единственный человек, проявивший сочувствие и заботу, и она с гордостью понесёт дальше его скромное, но благородное имя. А та, прежняя, избалованная кукла Талес, имя которой не хотелось и вспоминать — утонула в проливе Юингов.

Моргнув, Мариса очнулась, так как почувствовала, что на неё смотрят. С самым скучающим видом неподалёку стоял стажёр Брум. Его приятель из лаборатории точных измерений крутился поблизости, развлекая шутками нескольких девушек. Увидела она и Келену. Стихийница, запрокинув голову, заливисто хохотала и держала за руки смущённого юношу с мягкими каштановыми волосами. Порадовавшись за подругу, Мариса вздохнула. Что она здесь делает? А господин Брум? Вокруг всё бурлило весельем и жизнью, и лишь холодный ментал казался непричастным к этому миру. Они оба были чужими в Зале Огня.

Помедлив, стажёр подошёл и сел на диванчик, а Мариса опустила взгляд, уставившись в узорную плитку пола. Вот так просто. Приблизился, оказавшись рядом, и молча занял место возле Марисы. Она бы сбежала, если бы сумела найти свободное место.

— Вы нашли свои вещи, студентка Дэй? — размеренный ровный голос обволакивал низкими тонами и плавностью.

Оставаясь строгим и полностью закрытым, он не говорил — гладил, словно… Да он же слышал каждую насмешку над Марисой! Каждое ядовитое слово коснулось и ушей Северина. Сделалось очень больно и мерзко.

— Да, благодарю вас, — горло сжало.

Мариса шептала, чувствуя, как щеки наливаются краской. Кроме новой причины для стыда, она во всех подробностях вспомнила свою выходку в библиотеке. И после этого господин Брум ещё разговаривает с ней. Невероятно! Быстро поразмыслив, Мариса с подозрением обернулась на Северина, чтобы увидеть бесстрастную маску скуки на его лице. Неожиданно ментал показался ей весьма приятным, даже привлекательным мужчиной. Противоречие смутило Марису.

«Что ты задумал? Какую игру затеял со мной?» — почувствовав опасность в собственном интересе к Северину, она отодвинулась на краешек диванчика.

За несколько мгновений в сознании вспыхнули образы: вот преподаватель Брум касается пальцами её руки на практикуме, вот его ладонь осторожно сжимает её локоть, а лицо с чётко очерченными, твёрдыми линиями скул, носа и губ наклоняется ближе, ещё ближе…