Воровской дозор - Евгений Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через сорок минут Уилсон Райни с небольшой группой в количестве пяти человек был в аукционном доме «Козерог». За прошедшие полтора года интерьер заведения изменился в лучшую сторону. С каждого угла попахивало серьезными деньгами. У входа, подпирая широкие балконы, высятся колонны. Здание до второго этажа облицовано лабродоритом, сверкающим фиолетовым светом. Внутреннее убранство тоже впечатляло – полы выложены роскошным итальянским мрамором глубокого черного цвета, лестницы сделаны из красного гранита.
Бегло брошенного взгляда было достаточно, чтобы понять – дела у дома шли великолепно.
– Позвольте узнать, вам куда? – шагнул навстречу инспектору охранник, одетый в черный костюм.
– Скотланд-Ярд. – Сунув руку в карман, Райни достал небольшой кожаный футляр, в котором хранились фотография и значок, и, раскрыв его, продемонстрировал.
– Понимаю, – отступил охранник. – Может, вам чем-то помочь, офицер?
– Не беспокойся, сынок, – великодушно отозвался Райни, – сами разберемся. – И повернулся к заместителю: – А я все думал, чего это мне кричащие вороны снились? Вот и накаркали кому-то беду! Потопали, чего стоим? Время дорого!
Узнав от дежурного о неожиданных гостях, директор выскочил из кабинета и устремился навстречу полицейским – губы растянуты в широкой улыбке, в хитрых глазах радушие, не хватало лишь широко раскрытых объятий.
– Я не ожидал… Такая честь! – смущенно залепетал он. – Кто бы мог подумать…
– Мы к вам по делу, господин Мэйсон, – оборвал его инспектор.
– У нашего заведения безупречная репутация, – остановился директор в двух шагах от Райни, надвигавшегося на него как природная стихия.
– А я вот знал, что наша встреча состоится.
– Ах, да, вы все не можете простить мне уход Луизы… Где-то я вас даже понимаю, – смущенно улыбнулся директор и, слегка отстранившись от вошедших, спросил: – Так чем обязан?
Открыв каталог на заложенной странице, Райни холодно поинтересовался:
– Что вы на это скажете?
– А что? – пожал плечами директор. – Не вижу ничего необычного. Может быть, стартовая цена небольшая, но мы рассчитываем выручить за нее значительно больше.
– Ну да, конечно, – торжествующе хмыкнул Райни. – А теперь посмотрите сюда. Макс, где этот чертов альбом? – повернулся он к заместителю. – Покажи господину директору.
– Охотно, господин инспектор, – живо отозвался заместитель, раскрыв альбом Феоктистова.
– Вам это ни о чем не говорит?
– Ну-у… Даже не знаю, что вам сказать.
– А я вам напомню… Эти картины были украдены в России у господина Феоктистова. Каким-то неведомым образом они оказались в вашем аукционном доме и были заявлены на торги. Что вы на это скажете?
– Мне нечего вам сказать, – развел руками директор. – Документы были в порядке. Может быть, мы с вами пройдем в мой кабинет и все основательно обсудим?
– Как-нибудь в следующий раз, а сейчас снимите эти лоты с продажи.
– Хорошо, как скажете. Может, у вас есть еще какие-нибудь пожелания? – льстиво заглянул в лицо инспектору директор.
– Пожелания? – постарался скрыть насмешку Райни. – Это не пожелание, а требование! Пройдемте в ваши запасники, мне не терпится узнать, что там творится.
– Хорошо, как вам будет угодно. Подождите меня здесь, я сейчас отдам распоряжение, чтобы вас впустили… Знаете, несмотря на то, что вы полицейские, у нас существуют некоторые бюрократические формальности. Я потом спущусь вместе с вами.
– Только давайте побыстрее, я не люблю долго ждать.
Директор скорым шагом направился в свой кабинет, а Райни поднес телефон к уху и произнес:
– Что он там делает?
– С кем-то разговаривает по телефону.
– Записывай все, я не хочу пропустить ни слова!
– Можете не сомневаться, господин инспектор.
Сунув трубку в карман, Райни посмотрел на полицейских:
– Проверяйте каждую картину, каждую гравюру, каждую скульптуру! Этот подонок не должен уйти от правосудия!
– Не беспокойтесь, господин инспектор, не в первый раз. Справимся!
Еще через две минуты дверь кабинета распахнулась, и в коридор шагнул директор.
– Я вас не задержал?
– У меня прорва времени!
– Прекрасно! Тогда давайте пройдем в хранилище.
Запасное хранилище размещалось на втором этаже в огромном помещении, больше напоминающем зал. Оно было разбито на несколько отсеков, в одном из которых хранились полотна, аккуратно развешанные по стенам, в другом рядком стояли шкафы со стеклянными дверцами, на полках которых аккуратно расставлены вазы, шкатулки, предметы обихода и много чего такого, что могло бы представлять интерес для настоящего коллекционера.
– Можете смотреть, все это в вашем распоряжении.
– Вы очень любезны.
Полицейские и эксперты, прихватив альбомы, разошлись по залу.
– Я бы хотел остаться здесь, – сказал директор.
– Вас никто не выгоняет, – ухмыльнулся Райни.
– Вас не интересует, как поживает Луиза?
– Совершенно не интересует. У нее своя жизнь, а у меня своя. Для меня она уже давно чужая женщина. Все в прошлом!
– Ах, вот как… А знаете, для меня тоже.
– Вы с ней расстались? – Райни поднял удивленный взгляд на соперника.
– Увы, это так.
– И как давно?
– Полгода назад… Так бывает. Как выяснилось, у нас оказалось мало общего, так что, если вы хотите мне как-то досадить… то ваш удар мимо цели, она теперь не моя!
Неожиданно для себя Райни испытал чувство облегчения, даже некоторую жалость к своему некогда более удачливому сопернику. Теперь он тоже в полной мере почувствовал, что значит остаться без любимой женщины, когда твой привычный дом, прежде наполненный ее теплом, становится чужим и опостылевшим.
– Послушайте, вам нечем заняться? Если вы будете мешать мне исполнять свои обязанности, вас просто выведут из зала.
– Хорошо, я больше не стану вам надоедать, – замкнулся директор.
Эксперты, под присмотром служащих аукционного дома, открывали шкафы и рассматривали картины, сравнивая их с фотографиями в альбоме.
Пошел третий час поисков, но результатов пока не было.
– Мистер Райни, – подошел самый опытный полицейский, прослуживший в Скотланд-Ярде почти четверть века.
– Что у тебя, Курт?
– Я тут простучал одну стену, и мне кажется, что в ней есть какая-то небольшая полость. Что прикажете делать?
– Где это?
– В самом конце зала, под окном.
– Пойдем посмотрим.
Подошли к окну, подле которого уже стояли двое полицейских и аккуратно простукивали подозрительные места. Потом один из них, удовлетворенно кивнув, обвел мелом предполагаемые границы пустоты.
– Что у вас здесь? – спросил Райни у подошедшего директора.
– А что там может быть? – спокойно выдержал тот строгий взгляд инспектора. – Стена как стена… Недавно у нас был ремонт. Даже не знаю, чем она вам не понравилась.
– Эта часть стены полая и прикрыта каким-то картоном.
– Я не дизайнер, может быть, так и нужно, – пожал плечами директор.
– Вы не станете возражать, если мы посмотрим, что там такое?
– Мне нечего вам сказать, делайте, как считаете нужным.
– Вот что… У запасного входа я приметил пожарный щит с инструментами, – сказал Райни, обратившись к одному из полицейских. – Принеси что-нибудь подходящее.
– Слушаюсь, господин инспектор, – с готовностью отозвался полицейский и тотчас удалился в указанном направлении.
Подошел заместитель, в руках у него была небольшая картина.
– Вам нужно посмотреть, господин инспектор, – торжественно произнес он. – Это то, что мы искали, картина Джованни Беллини «Мадонна с младенцем». – И, открыв альбом на нужной странице, добавил: – Совпадение стопроцентное!
– Что ж, отлично!.. Вы что-нибудь хотите сказать, господин директор? – повернулся к побледневшему Мэйсону Райни. – Дайте нам вразумительный ответ, как к вам попала украденная картина, и проваливайте на все четыре стороны!
– Так же, как и остальные. Мы не несем ответственности за все проданные картины. Можете поинтересоваться у продавца.
– Не беспокойтесь, поинтересуемся у всех, у кого нужно. Но с вами тоже будет разговор… особый.
Подошел полицейский, который нес в руках небольшой топорик и короткий инструмент, похожий на средневековую алебарду.
– Вскройте по границам полости, только поаккуратнее, – предупредил Райни, – еще неизвестно, какой сюрприз нас там ожидает.
Полицейский приладил орудие к начерченной карандашом рамке и сильно надавил. Острое металлическое жало с хрустом провалилось вовнутрь. Потом еще разок – опять такой же хруст. Вцепившись руками в край полотна, он, что есть силы, потянул его на себя. Некоторое время материал усиленно противился насилию, лишь слегка предупреждающе потрескивал, а потом, окончательно сдавшись, лопнул, показав спрятанные рулоны.