Рождение легиона - Gedzerath

– «Ты права, Освободительница! Это дело!» – после моего предложения, работа пошла гораздо быстрее, и вскоре, труп был раздет, а в наших копытах оказались доспех, дорогой дублет красно-оранжевой расцветки и короткий меч, выпавший из лап грифона – не слишком богатая добыча. Увы, никаких бумаг, а уж тем более признаний у павшего руттера с собой не нашлось, что еще больше укрепило меня в мысли о том, что погибший был явно мерзавцем и негодяем – так подгадить мне после смерти могло бы только крайне плохое существо, из врожденной подлости, утащившее свои секреты с собой, в могилу – «Ну что там, Майт?».

– «Ничего».

– «Доспехи забрать, труп оставить» – деловито распорядилась я, чувствуя, как последние кисловатые кристаллы порошка растворяются на языке. Боль отступила, заглушенная странным, отупляющим безразличием, цвета становились все более блеклыми и невыразительными, и даже кровь, пачкающая наши копыта, казалась темным вареньем, густо расплесканным вокруг каким-то шутником – «Двинулись, ребята. Надеюсь, наши еще держатся».

Что ж, хоть в чем-то я была права – «наши» еще держались, причем настолько крепко, что изрядно уменьшили рвавшуюся на нас стаю, оставив от нее лишь жалкие ошметки, мечущиеся по небу между группами преследующих их пегасов. Кажется, первая битва расставила все по местам, и ненужный пацифизм как испарился из ранее сдержанных легионеров. На моих глазах несколько грифонов, пытавшихся прорваться сквозь показавшийся им наиболее уставшим десяток, были буквально нашпигованы пилумами и копьями, полетевшими в них с одного из облаков. Теперь, летающих крепостей было три – разделившись, пегасы, с усталыми криками, толкали их по небу, сжимая, будто в тисках, сбегающие стайки грифонов, и прижимая их к кучерявым бокам, безжалостно кололи и рубили отчаянно сопротивлявшихся птицекошек. Часть из врагов решила попытать удачи на земле, но там их встретил не менее жесткий прием – пережив весь ад первой атаки, земнопони и немногочисленные единороги были настроены не более мирно, чем дорвавшийся до врагов викинг, укуренный мухоморами до самых бровей. Но этих, по крайней мере, даже брали в плен, в отличие от их подельников, словно спелые желуди, сыпавшихся с неба.

– «Пожалуй, тут и для нас найдется работа…» – я на автомате выдала что-то бравурно-ободряющее, хотя сама не ощущала никакого энтузиазма. Похоже, мои подчиненные прекрасно справлялись и сами, и прекрасно могли бы обойтись без моей помощи, но увы, я ощущала, что бесцельно шатающийся по полю боя командир выглядел бы очень глупо, особенно – в моем лице, поэтому, пошатнувшись, лишь вскинула меч на плечо, и стараясь не слишком громко стонать, раскинула крылья, и медленно, словно голубь, контуженный крышкой помойки, полетела к ближайшему скоплению врагов, вновь нацелившихся на прорыв к чернеющему неподалеку лесу.

«Решено – завтра же ухожу в декрет!».

– «Так что увы, это была просто случайность. Но все опять повесили на меня, хотя когда он напоролся на меч, я была от него метрах в пятидесяти!».

– «Ага. А по возвращении ты расскажешь, что вообще, просто рядом постояла, когда он сам себя зарезал» – застонал Буш, ноги, шея и голова которого представляли собой одну большую, пропитанную кровью, повязку – «Скрапс, это даже не смешно!».

– «Да пошел ты, Буши!» – устало пробубнила я, слишком уставшая даже для того, чтобы просто фыркнуть в сторону сидящего в углу палатки пегаса – «Слушай, ты не знаешь, чья это была идея? Ну, с облаками».

– «Моя!» – даже не задумавшись, гордо ответствовал пегас, но тут же притух, нахмурившись от воспоминаний о недавно закончившемся бое – «Случайно это вышло, Раг. После первого же удара наших сразу под сотню смело с неба. Мы не выдержали, расступились, а когда эти твари занялись остальными, стоявшими под нами, внизу, мы похватали тех, кто еще мог держаться на крыле, и покидали их на облако, только эти сволочи нас все равно заметили – уж слишком много их было. И тогда я подумал – а почему нам не использовать облака? Мы положили на них щиты, сверху – раненых, и встали над ними, защищаясь со всех сторон. Представь себе, унгоны не смогли пробить такую вот мобильную крепость!».

– «А растащить?».

– «Грифоны не могут контролировать погоду, как пегасы, Скрапс. Маленькое облачко они еще могли бы растащить по кускам, а вот большое они бы долго драли своими когтями, да все без толку» – пояснил мне Тэйл, страдальчески морщась и глядя в сторону выхода, где образовалась целая вереница из носилок, которые подносили и подносили оставшиеся на ногах легионеры. Наши потери были велики, хотя глядя сквозь пелену прожитых лет, я понимаю, что именно наша новая, непривычная для грифонов тактика, позволила нам устоять в тот страшный день. Будь пернатых кошек чуть больше, или прими мы решение, как Гвардия, бороться «подобными с подобным», то история Легиона так и закончилась бы там, на росчищи, перед догоравшим замком Дарккроушаттен. Но мы сдюжили, выдержали, и теперь, все единороги, из каждой кентурии, без устали светили своими рогами, раз за разом озаряя медицинские палатки вспышками магии – простой, и может быть, даже и безыскусной, на взгляд матерых врачей из клиник Хэлпингхуф или Крылатых Целителей, но дающей нам именно то, чего, в таких случаях, больше всего не хватало – время. Под действием заклинаний, или, как говорила Твайлайт, «внутренних сил единорога, требующих изучения и тренировок», раны затягивались, боль ослабевала, и многие из раненных покидали палатки врачей уже не на щитах, но на своих, еще нетвердо державших их ногах. Я старалась как могла, и скрывая многочисленные порезы, ушибы и синяки под положенным каждому разведчику плащом, обходила расположившиеся возле сгоревшего лагеря кентурии, выслушивая краткие доклады измотанных сотников. Но любым силам, рано или поздно, приходит конец, и самую главную свою встречу я безбожно завалила.

– «Скраппи! Примипил! Аааа, Дискорд вас всех раздери!» – выглянувший из палатки Хай подорвался, и коршуном кинулся ко мне, когда я, самым позорным образом, завалилась на входе, споткнувшись о плохо натянутое крепление палатки – «Скрапс, ранена? Почему молчишь?!».

– «Затащи меня внутрь… И ХВАТИТ УЖЕ ОРАТЬ!» – свирепо прошипела я, тычась носом в грязную, истоптанную ткань. Силы покинули меня в самый неудачный момент, и лишь тихо простонала, когда мой исполнительный кентурион Первой кентурии, временно повышенный до звания командующего походом, втащил меня внутрь палатки, подальше от любопытных глаз оживающих на глазах легионеров – «Тоже мне, няньки выискались… Уйййй, да аккуратнее ты! Эта повязка тут не просто так!».