Воля и разум - Ирина Дмитриевна Субач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Матрена, а откуда вы знаете про этот их разговор? Вас же там не было?
– Так я когда в субботу пришла с Касей поговорить, она сама и рассказала, очень многое для себя переосмыслила. Была рада, что освободилась от приворота, благодарила судьбу за возможность избавиться от Курочкина, за то, что правда раскрылась. Говорила, что ребенка, несмотря ни на что, оставит, будет одна воспитывать, если потребуется. Мы очень долго беседовали, а потом я стала невольным свидетелем новой ссоры. Курочкин, которого тогда не было дома, вернулся и с порога заявил, что собирает вещи и уезжает к любовнице. Не знаю, кто она, да и существует ли вообще, но у Кассандры будто крышу сорвало. Она кричала, спрашивала, давно ли у него другая? Под каким приворотом он держит свою новую жертву? Никогда не видела ни у кого подобной истерики. Кася хватала фамильные статуэтки и с криками кидала в этого гада, а он словно специально доводил ее. Я пыталась остановить это безумие, успокоить ее, но, как назло, ничего не вышло. Я ведь немолодая уже, это у тебя от волнения силы зашкаливают, у меня, напротив, сердце разболелось. Даже сонное заклинание не смогла сотворить. А в Кассандру словно бес вселился: орала, плакала, швырялась вещами. А потом вдруг в сердцах как выкрикнет: «Мне от тебя ничего не нужно, ни ты, ни твой ребенок. Будь все оно проклято!» – за живот схватилась и осела. Я почему-то сразу поняла, что произошло. И Курочкин сразу понял, как будто только этого и ждал. Развернулся и ушел из дому.
– Выходит, он подстроил выкидыш?
– Магию я не почувствовала, но то, что он ее специально довел, как пить дать. Ох, Василиса, тебе ли не знать о силе материнских проклятий.
– Но ведь папа говорил, проклятье силу имеет, только если есть магические способности, а Кассандра – человек.
– Твой папа мог и ошибиться, но я это своими глазами видела.
– Выходит, Кася сама своего ребенка прокляла?
Если честно, в моей голове это не укладывалось. Не могла эльфийка в здравом уме так поступить. Что же тогда произошло в доме законника?
– Выходит, сама.
Матрена отставила от себя чашку с холодным чаем. За весь разговор она так и не притронулась к нему ни разу.
На кухне в очередной раз повисла гробовая тишина.
Я же сидела и размышляла, как теперь жить Кассандре с таким грузом на душе. Она ведь на всю жизнь запомнит, как в сердцах прокляла собственного ребенка.
В груди же коварно точил сердце злобный червячок сомнения. Если бы мы не разбили зеркало, ничего бы и не произошло.
– Надо сделать так, чтобы Кася забыла этот день, – твердо сказала я. – Нам нужен менталист, согласный стереть ей память.
Матрена посмотрела на меня новым взглядом.
– А как же лучше горькая правда, чем сладкая ложь? – сощурив глаза, спросила она.
– А вы бы хотели помнить о таком, будучи на ее месте? – ответила я вопросом на вопрос. – Моя совесть выдержит такой обман, а ее сознание может не вынести правды.
Еще раз прицельно измерив меня взглядом, Матрена легонько кивнула и тихо прошептала:
– Видимо, настало время познакомиться с Оксаной.
Глава 9
Верес стоял у окна администрации и рассматривал темную улицу. Шкрябинка полностью погрузилась в ночной холод и мглу. Дождь, идущий столь долгое время, немного сбавил обороты и превратился в мелкую морось. Очертания соседних домов стали едва различимы и угадывались лишь по отблескам света из окон.
Где-то вдалеке слышался жалобный лай собаки, и неудивительно, в такую гадкую погоду любой уважающий себя хозяин обязан забрать даже самую хилую псину в дом. Ну, по крайней мере, так считал Верес.
Он всегда мечтал о собаке, но служба боевого оперативника не позволяла заводить привязанностей: ни собаки, ни семьи, ни дома. Нет, квартира у мага была – фешенебельная трешка в одном из престижнейших районов столицы. Но домом он ее назвать не мог. Местом ночевки – не больше. Какая-то она была неуютная, не хватало чего-то в полупустых дорогущих квадратных метрах.
Сослуживцы предлагали завести домработницу, ну или любовницу. Так, без обязательств. Как минимум дом убран будет. Но в квартире Верес появлялся редко, хорошо, если раз в месяц, и ни в первой, ни во второй даме необходимости не видел. Нет, женщин он не чурался, как раз наоборот, очень даже любил.
Как и все военные, если выдавалась возможность, он отдыхал с размахом. Мог щедро угощать понравившихся девушек коктейлями, заказывать им дорогие салаты, модных лобстеров и прочих морских гадов. Как правило, такие кутежи заканчивались одинаково, из стайки девушек он выбирал одну, что поскромнее, а ее более наглых подружек отправлял по домам на такси. Девушки пищали от восторга и давали счастливице-скромняжке «полезные» советы по совращению богатого ухажера.
Дар к маскировке помогал Вересу скрывать свои магические способности, поэтому никто из девушек даже не догадывался о роде его работы. Не догадывались они и том, что каждый такой «совет» он слышал, едва те слетали с губ лучшей подруги, желающей подложить более везучую «скромницу» в постель к новому знакомому.
И оперативник не отказывался, а зачем? Время он проводил хорошо и в очередной раз убеждался, что бабы ведутся на деньги и внешность. Впрочем, последнее он менял часто, и все равно новые мотыльки прилетали на отблеск купюр и вкус халявных коктейлей.
Внутреннего наслаждения Верес от этого не испытывал, мук совести – тоже, разве что удовлетворение физических потребностей, не больше. Он часто задавался вопросом, зачем ему все это? Если в первые годы подобных развлечений мог оправдаться натурой хищника, то в последнее время к нему приходила другая мысль.
Совращением подобных «скромниц» он в очередной раз пытался убедить себя, что ничего не потерял, променяв семью, очаг, дом и детей на работу. Если все потенциальные спутницы жизни такие, то служба явно лучше. Работа не предаст! Она может многого лишить, но никогда не изменит!
Хотя одна из девочек все же запала ему в душу. Наверное, это были самые длительные отношения в его жизни – целых три дня.
Они, как обычно, познакомились в клубе, и схема, работавшая без осечек, дала сбой: девушка с ним никуда не поехала. Ее звали Таней. Единственное имя, которое он запомнил из десятков девиц, прошедших через его постель.
На следующий день он встречал её из университета с букетом цветов, они прогулялись по ближайшему парку, поели мороженого в кафе,
