Петру Гроза - Феодосий Константинович Видрашку
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А он? — не стерпел Маниу.
— Он? Он на этот раз раскрыл всю суть своей опасной демагогии… Он сказал мне, что цель его борьбы — сделать Румынию чистой. Вы слышите? Сделать Румынию чистой от всех других народностей. Он подсунул мне пожелтевший лоскуток газеты. Стал читать вслух: «Хотим такую Дакию, которой она была, поскольку история, право, прошлое и настоящее позволяют нам стремиться к румынской Дакии. Это земли, политые потом и кровью наших предков, и они являются нашими». Это была газета «Дакия будущего» от 16 февраля 1883 года. Даже не знаю, откуда он ее взял… «Я добьюсь такой Дакии — от стен Вены до Азовского моря! — орал Тави. — Я из земных глубин достану червонное золото и вышью национальным узором эти слова на знаменах моей партии! Вы в этом убедитесь. И ничто меня не остановит!» — «Это безумие, — ответил я ему. — А любое безумие останавливают. Правда, иногда с опозданием, но останавливают».
— Жалко Гогу, — после некоторого молчания промолвил как-то больше для себя Маниу.
— А мне его не жалко! — вскипел Гроза. — Мне его не жалко! Он носится с идеей чистого ромынизма и забывает, что одни румыны с жиру бесятся, другие не имеют куска мамалыги! И я буду бороться против него и против таких, как он, всеми доступными средствами и сделаю так, чтобы мой голос был слышен даже с того света… Вы же знаете, что все мои предки — священники. Они помогут.
Маниу улыбнулся шутке. Но ответил серьезно:
— Да, надо, конечно, бороться против таких… Но я бы не давал таких резких характеристик… Он все же патриот…
— Патриот?! И вы, дорогой мой, испугались.
— Не я, вы же знаете… Этот… — Маниу приложил указательный палец к виску, покрутил, потом жестом намекнул на длину национальной рубахи Михалаке.
— Вы согласны с Гогой или не согласны? — напирал Гроза. — Как вы оцениваете выступление Михалаке в парламенте?
— Мы поправим эту ситуацию, — сказал Маниу.
Большего от него Гроза не ожидал и понимал, что настаивать дальше — пустая трата времени. И так на эти дискуссии ушло целых два дня.
О беседе с Октавианом Гогой, а также о своей беседе с Юлиу Маниу Петру Гроза рассказал на заседании Центрального Комитета «Фронта земледельцев» довольно подробно. Но он не смог рассказать еще об одной встрече. Законы конспирации не позволяли этого.
После объявления результатов выборов у него была еще одна беседа с представителем ЦК КПР, секретарем областного комитета Клужа Гомбо Самуилэ. Этот давний знакомый и друг Петру Грозы передал ему просьбу ЦК компартии приложить все усилия, чтобы Народный фронт не разваливался, не обострять отношения с цара-нистами, сделать все, чтобы, не уступая им по принципиальным вопросам, идти вместе. Предстоят тяжелые годы, предупреждала компартия.
И Петру Гроза остался верен дружбе с коммунистами. Он делал все, что мог, чтобы не уходить от совместно принятого решения о создании Народного фронта. Пользуясь тем, что Маниу в свое время после объявления результатов частичных выборов поздравлял «Фронт земледельцев» с «общей победой», и тем, что в беседе Маниу выразил готовность дальнейшего сотрудничества на более широкой платформе «глубоких экономических и социальных реформ» (слова самого Маниу), Гроза предложил: критикуя самым серьезным образом действия национал-царанистов, продолжать добиваться союза с местными организациями и взаимопонимания с центральным руководством. Петру Гроза рассказал Центральному Комитету, что он изложил Маниу твердую позицию «Фронта» — идти против фашизации страны.
«Мы, — говорил Гроза, — поняли, что фашизм — враг народных масс, человека и культуры, что мы, для того чтобы заслужить имя человека, должны все до единого подняться против фашизма и разгромить его! Сегодня на бой с фашизмом мы должны выйти объединенными в единую армию, под единым знаменем. Вот чего мы добиваемся для победы мира, процветания и свободной жизни!»
Центральный Комитет «Фронта земледельцев» согласился с предложениями Петру Грозы о продолжении борьбы вместе с Народным фронтом.
Признавая заслуги Петру Грозы и «Фронта земледельцев» в борьбе за мир, Румынский комитет международного союза борьбы за мир избирает Петру Грозу своим вице-председателем. «Фронт земледельцев» принимает активное участие во многих манифестациях в защиту мира.
Опыт «Фронта земледельцев» на выборах 1936 года был использован в полной мере в процессе подготовки к выборам коммунальных и уездных органов власти в 1937 году.
Активизации демократических организаций страны правительство либералов противопоставляет усиление террора по всем линиям. Но и в этих условиях Петру Гроза ориентирует «Фронт земледельцев» на новые акции в пользу расширения Народного фронта. Следуя традициям Цеби, «Фронт земледельцев» заключает 27 июня 1937 года в Деве соглашение о совместных действиях с социал-демократической партией Румынии. Чтобы не дать крестьянству попасть в сети фашистской демагогии, «Фронт земледельцев» по инициативе Петру Грозы готовит брошюру Ромулуса Зэрони «Почему румынский крестьянин не должен быть фашистом?» и издает ее массовым тиражом для распространения по всей Румынии. Руководители «Фронта земледельцев» предпринимают и другие меры для расширения влияния своей организации. Но они все больше и больше наталкиваются на сопротивление руководителей национал-царанистской партии единым действиям и на репрессии со стороны правительства.
Руководство «Фронта земледельцев», его местные организации хотят обратиться к королю Румынии Каролу II с обширным заявлением, в котором были бы изложены жалобы крестьян.
Петру Гроза знал судьбу всех заявлений к верховным правителям народов. Он понимал, что любое заявление па имя короля останется только на бумаге. И говорил об этом своим товарищам. Он напоминал им:
— Хория собирал мешки заявлений. Судьба этих заявлений и самого Хории известна. Судьба меморандистов тоже известна…
— Это хорошо, мы знаем, — возражали ему. — Но и Хория и меморандисты отправляли свои петиции, свои заявления чужому, не румынскому монарху, а австро-венгерскому. Мы же напишем письмо нашему, румынскому королю. Это уже другое дело…
«Другое дело! — горько смеялся в душе Гроза. — Но напишем. Крестьяне должны пройти и через этот опыт». Гроза считал, что собственный опыт крестьян — это великая школа их политической борьбы, и соглашался с тем, что нужно обратиться к его величеству Каролу II.
В обширном послании, под которым стояли десятки тысяч подписей и отпечатков пальцев, крестьяне жаловались королю на беззаконие, чинимое местными органами правления, на аресты и истязания безвинных людей, на террор и насилие, на безжалостность
