Точка надлома (ЛП) - Уолкер Н. Р.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как насчёт ужина? Я приготовлю.
Я вздохнул, поражаясь его неисчерпаемому запасу любви.
— Ты всегда очень добр ко мне.
— Да, именно так. Чего ты хочешь? — поинтересовался он. — Могу сделать стир-фрай, или рыбу на пару, или запечённую курицу. Это легко и быстро.
— Поджаренный бутерброд с сыром?
— Бутерброд?
Я кивнул.
— Ты спросил, чего хочется. Мне хочется поджаренный тост и сыр.
Кира хохотнул. Я слишком давно не слышал этого звука. Он чмокнул меня в здоровый висок.
— Будет тебе бутерброд.
Я сел на кухонный диванчик, пока Кира готовил нам тосты с сыром и рассказывал про свой день. Я притворился, что глаз и рёбра не болят, что я не вру и не чувствую вины. Лишь для того, чтобы любоваться его улыбкой.
* * * *
В понедельник утром, придя в БК, я первым делом нашёл Джамаля и извинился перед ним за то, что не провёл честный бой.
Он решил, что в качестве возмездия хватило моего почерневшего и опухшего глаза.
— У тебя отличный правый хук, — сказал я, стараясь отшутиться. — В любом случае, ещё раз, прости, что не посчитался с тобой.
Джамаль фыркнул.
— Дай угадать. Дело не во мне, а в тебе?
Я хохотнул.
— Типа того.
— Эллиот! — проорал Босс с другого конца зала. — Сюда! Живо!
Джамаль рассмеялся.
— Удачи с ним.
Я подошёл к невысокому пожилому мужчине, ожидая, что он отчитает меня на виду у всех. Но нет, он схватил меня за подбородок, повернул лицо, чтобы осмотреть глаз.
— Не так плохо, как я думал.
— Вчера мама Киры прикладывала японскую травяную мазь, — объяснил я. — Она вроде как убирает отёк и заживляет повреждённые ткани, как сказала Юми. Воняет будто протухшее мясо.
— Хм, — промычал Босс, отпуская мой подбородок. — Что ещё Юми тебе сказала?
— Как только она меня не обозвала. Накричала, велела прижать задницу к стулу, а потом несколько часов хлопотала надо мной, — сообщил я.
Надеялся на улыбку, но Босс проигнорировал мои слова и снова резко выдохнул.
— У тебя две недели, Эллиот. Две недели до того, как ты снова зайдёшь в клетку. Физически, ты готов, не считая глаза. Твоя форма и выносливость очень хороши. Но здесь. — Он постучал по моему лбу. — Здесь долбаный бардак.
— Прости, Босс, — негромко ответил я.
— Не желаю слышать жалкие извинения, — холодно проговорил он и поднял свой планшет.
Я глянул на Аризону, державшегося на безопасном расстоянии.
— Я думал сегодня позаниматься с Аризоной, помочь ему со спаррингом и подержать лапы.
У Босса во рту была ручка. Он потянулся к ней движением заядлого курильщика. Как только он осознал, что это не сигарета, он выплюнул её и указал на меня.
— Твой парень справится, — начал он и резко остановился. — То есть, не твой настоящий парень… Не этот, как там его зовут. Я имел в виду Аризону, типа твоего нового лучшего друга. Он сможет пережить день без тебя.
Я постарался скрыть улыбку из-за оплошности Босса.
— Даже не смей, блин, смеяться, — рявкнул он мне. — Я объясню, что ты сегодня будешь делать. Начнём со скакалки. — Тренер указал на верёвки, лежащие у стены.
— Да, Босс, — отозвался я. — Сколько?
— Пока не велю остановиться, — вспыхнул он. — Или пока ты не отключишься, пока тебя не стошнит, пока ты не упадёшь замертво. Только тогда и закончишь. А лучше, — проговорил он, указывая на собственную голову, — пока ты не выкинешь из головы то, что путает тебе мысли.
— Понял, — подтвердил я. — Начинаю прыгать. Не останавливаюсь.
Босс хмыкнул и прошёл мимо Аризоны.
— Что, по твоему мнению, тут такого весёлого? — прикрикнул тренер на высоченного, словно гора, мужчину.
— Ничего, Босс, — ответил Аризона, посмотрел на меня и широко улыбнулся.
Я подошёл к скакалкам, выбрал одну и, уйдя в дальний угол, начал прыгать.
— Чувак, ты в порядке? — поинтересовался Аризона.
— Ага. Но Босс устроил мне выволочку, — проговорил я. Каждый прыжок отдавался болью в голове. — Спасибо ещё раз за то, что в пятницу подкинул меня домой.
— Без проблем, — отреагировал Аризона. — Ты поговорил с Кирой?
— Немного, — соврал я.
— Аризона! — проорал Босс, подзывая его. — Оставь его, нахрен, одного, — гаркнул он. Невысокий грубоватый тренер начал твердить Аризоне, что мне было необходимо пространство, чтобы прочистить голову. Но я отключился от звуков разговора.
Я прыгал на скакалке, регулировал дыхание. А в голове, кроме невыносимой боли, был только стук, с которым ноги приземлялись на пол.
Не знаю, как долго я прыгал.
Босс позанимался с остальными парнями по их программам и ушёл в офисную часть, даже не взглянув на меня.
Я так и не остановился. Скакал на автопилоте, не думая.
Минут через двадцать Босс вернулся и улыбнулся, увидев, что я продолжаю. Пот струился по моему лицу, по спине. Каждая мышца горела огнём.
Но я не остановился.
Все остальные в зале начали бросать на меня взгляды. Некоторые сочувствовали, некоторые, я был уверен, делали ставки: я скорее отключусь или меня стошнит.
В конце концов, Босс проявил милосердие. Он встал передо мной, пока я продолжал прыгать, и читал что-то на планшете.
— Хмм, — задумчиво выдал он. — Отдаю тебе должное, Эллиот. Твоя дисциплинированность иногда тебе не во благо. — Потом Босс поднял взгляд от планшета. — Ради бога, остановись ты уже.
Я отбросил скакалку и свалился на скамью у стены. Босс кинул мне бутылку воды. Я отхлебнул между отчаянными вдохами. Потом вытер лицо, совсем забыв про глаз.
— Ой, блядь.
— Как глаз? — спросил Босс.
— Болит.
— Голова?
— Болит.
— Не сомневаюсь, — ответил тренер. — Мысли чуть прояснились? Или до сих пор ужасный беспорядок?
Я пожал плечами и несколько раз глубоко вздохнул, игнорируя вопрос.
— Ты хочешь заниматься так каждый день на протяжении двух недель?
— Нет.
— Тогда предлагаю тебе собраться. Или завтра я снова отправлю тебя на скакалку.
— Да, сэр.
— И что я тебе, блин, говорил про это звание?
— Извини, Босс.
— Так-то лучше.
— Какое следующее упражнение?
Тренер уставился на меня так, будто я отрастил вторую голову.
— Следующее? Господи, ты ненасытен до наказаний.
Босс покачал головой и посмотрел, как я пытаюсь выровнять дыхание.
— Ты выкинул все ненужные мысли? — спросил он. — У тебя на уме остался только стук твоих ног?
Я кивнул.
— Ага.
— Отлично, теперь ты в нужном месте, — подтвердил он. — Избавься от дерьма, которое забивает тебе мозг, и оставь его за дверью. В клетке места для него нет.
Я мог только кивать.
— Теперь иди в душ и вали домой, — велел он как обычно. — От тебя воняет.
Я встал и сдержал стон, чувствуя боль во всём теле.
— Спасибо, Босс.
— У тебя две недели, Эллиот, — напомнил он. — Две недели, чтобы всё исправить.
* * * *
Две недели тренировок, спаррингов и двойной жизни.
Две недели вранья Кире.
Я сказал ему, что не дерусь. Точнее, я не сказал ему, что дерусь. Говорил, что помогу Аризоне с подготовкой к бою, но не признался, что собираюсь вернуться в клетку.
И, конечно, врал.
Снова.
Что значит ещё одна ложь, когда за плечами уже сотня? Шесть месяцев ежедневной лжи.
Кто я, что делаю.
Зачем делаю.
Всё — ложь.
Кира работал, и я знал, что нет ни единого шанса, чтобы он увидел мой бой. Я не собирался позволять сопернику нанести даже один удар. По плану я входил в клетку, бил соперника по кулаку, а затем вырубал его к чертям.
Мой глаз почти зажил. Глазное яблоко всё ещё было немного налито кровью. Синяки пожелтели, а отёк почти полностью спал.
Док не был счастлив, что я возвращаюсь в клетку, но Тресслер настаивал. Судя по всему, с ним не решались спорить ни Док, ни Босс. Если Леон хотел, чтобы человек дрался, то выбора не оставалось.