'Сварщик' с Юноны 3 книга - Сергей Трунов

- Резану, - поправил Савелия внимательный Базаров.

- А?

- Ну, от фамилии Резанов, так ведь?

Савелий внутренне ухмыльнулся, такая трактовка ему в голову не приходила и оттого ответил с задержкой: - Ну, где-то так. Но, чтобы уж совсем не возноситься резина. Тем более, что по латыни resina, как Вы знаете — смола.

"Головастая" братия закивала, проворно сгребла новые "игрушки", малость, потолкавшись, но по-интелегентности не доводя до драки, кинулись на выход, опыты ставить, а, то засиделись без серьёзного дела. О первых успехах, захлебываясь доложили уже вечером и Савелий облегчённо выдохнул.

Потом, за ужином, и когда Кончита сидела, касаясь его плечом, Савелий, лишившись Резанова, ощутил себя "не в своей тарелке".

При Резанове он научился отстраняться, когда тот любезничал с супругой. И в это время размышлял о своих делах. Да, самые яркие эмоциональные всплески ощущал от впрыска в общую для обоих кровь гормонов Резанова, подобно кайфу наркомана после укола. Чувствовал эйфорию, но не более того.

А теперь, лишившись совладельца организма, оставшись в одиночестве в теле, происходящее приходится воспринимать осмысленно. И если раньше казалось, что Кончита это вторая Машка, то теперь он отчётливо замечал разницу. Да, она очень похожа, Но Машка повыше даже без каблуков. А на каблуках так почти вровень с ним. Фигура у Машки более спортивная. По-другому льнула к нему. Даже запах от неё был иной. Если голос Кончиты напоминал звонкий бодрящий ручеёк, то глубокий голос Машки обволакивал.

Савелий рассудком понимал, что поступает некрасиво, но ничего не мог с собой поделать, а тело действовало само по себе: отстранялась, краснело, а ноги сами несли подальше от Кончиты.

Но разумом Савелий каждый раз кострошил себя, что такими поступками выдаёт себя, ведёт себя не как Резанов.

Он ощущал Кончиту чужой. И вечером, чтобы не выдать себя и исчезновение хозяина тела, скрепя сердце лёг в одну постель.

Но, отговорившись усталостью от перехода и суматошного дня, отвернулся от разочарованной, истосковавшейся молодой женщины и притворился, что заснул.

А сам ещё долго пялился в окно, сна ни в одном глазу, ломал голову как теперь поступать.

Хорошо, что на улице горят фонари! Благо, керосина в достатке и мы можем себе позволить роскошь: освещать улицы ночью.

Савелию вспомнились слова из припева рекламной песенки: "Керосин, керосин, он под номером "один", тот, кто купит керосин, тот теперь и господин".

И с этим завязшим на языке речитативом он и уснул.

Со всеми треволнениями и суматохой последних дней Савелий совсем позабыл, что назавтра, 27 сентября 1808 года, ровно девять дней с того момента, когда у дуба-портала разделился с хозяином тела. Да и помни он, разве принял бы всерьёз то, что до сей поры считал не более чем "поповскими байками"...

Глава 9: Дело керосин

в которой Савелий, как он думает, теряет гормоны Резанова

А ночью Савелию приснился Резанов.

"Вашбродь, ты чего меня тут одного бросил? - с надрывом спрашивает Савелий, - Я!? - задыхается от возмущения Резанов, - Ты, Сергей Юрьевич, притащил меня сюда, - обвинительно тычет пальцем в дуб, возле которого стоит, - ничего у меня не спрашивая! И ничего, - палец теперь осуждающе упирается в грудь Савелию, - мне не потрудился объяснить. И вот теперь я, по твоей, между прочим, беспечности, угодил, аки кур в ощип!" Савелий сник. А что тут скажешь, прав Резанов. Тот между тем продолжает обличать: "И ведь тебя предупреждали! - Кто?" - вскидывается Савелий. - "Кто, кто, "конь в пальто"! - с сарказмом передразнивает Резанов, - А разве затмения луны тебе мало? Или падения секвойи поперек тропы к