'Сварщик' с Юноны 3 книга - Сергей Трунов

Савелий собирался в дорогу, когда подошёл Фернандо и, помявшись с ноги на ногу, обратился: - Ваше СоВеличество...

- Что такое, Фернандо? - нехотя отвлекся от предвкушения дороги Савелий.

- Нуу, тут как бы это... Проводника как-то наградить надо бы... Вы, наверное, забыли. Раньше всегда в таких случаях отмечали людей.

Савелий чертыхнулся мысленно, стукнул себя по лбу - как же он забыл! Резанов-то всегда с людьми подолгу разговаривал, выяснял все их обстоятельства, помогал по мере возможности. Повернулся к секретарю: - Как ты думаешь, чем мы его можем отблагодарить?

- Нууу, - Фернандо воздел очи.

Тут подошёл Орлиный Коготь: - Чего спорят бледнолицые братья?

- Да вот, не знаем чем наградить шошона, - посетовал Савелий.

Орлиный Коготь хмыкнул: - Он с моего топора глаз не сводит. Давайте отдам. У индейцев железо ещё в цене, особенно у таких отдалённых племён, как его. Я другой добуду.

- Не, - покачал головой Савелий, - Так не пойдёт. Фернандо, возьми-ка такой же плотницкий топор на бригантине, у плотника. - Порылся в кармане, достал и протянул золотой червонец: - За топор отдашь. А потом вручишь проводнику.

- Я?! - брови испанца взлетели аркой.

Савелий передёрнул щекой, буркнул: - Ну, принесёшь мне, я сам вручу.

"Да, - подумал он, когда Фернандо убежал, - много мне ещё придётся постичь без Резанова. Эх, не вовремя ты, Вашбродь, упылил".

25 августа 1808 года, порт Галичье.

Добрались довольные, Орлиный Коготь показал более-менее ровную, без расщелин, дорогу. Правда, перед самым поселением полил дождь, который хотя и осадил туман, но раскиселил покрытие под копытами лошадей.

"Надо же, Америка, а грязюка как в России", - Оскальзываясь на раскисшей глине, с досадой думал Савелий, приближаясь к дому.

Едва открыл калитку, на порог выскочила босая Кончита, кутаясь в подаренный Резановым Оренбургский пуховый платок, так идущий ей.

- Коля, Как сходил? - в голосе тревога.

- Нормально, Кончита, - придал Савелий как можно больше бодрости словам.

- Ко-Кончита? - поперхнулась молодая женщина. Лицо вытянулось, в уголках глаз блеснули слёзы: - Ты стал другим... Почему ты больше не называешь меня Катей? - пролепетала.

- К-к-хааа, - закашлялся, пустил "петуха" Савелий. К горлу подкатил ком и он почувствовал, что не в состоянии выговорить простое женское имя. Словно пропавший Резанов хватает за глотку.

Молодая женщина удивлённо скинула соболиные ресницы: - Давно ты меня так не называл.

"Тьфу ты! - подумал он про себя, - и то, правда". - Резанов-то называл её по-домашнему": - Да это я так, Кааа-ттяяя, - на втором слоге горло перехватило спазмом. "Что за ерунда?! - в панике подумал он, - Неужто это тело Резанова так реагирует? Неужто в теле осталось Его память?"

Когда-то Савелий читал статью о замене органов. Суть заключалась в том, что после пересадки печени у пациента поменялся характер. Он стал таким, как у донора. И автор сделал вывод, что, мол, представление о том, что личность человека базируется в головном мозге неверно. На самом деле она распределена по всему телу. Подсознание живёт в каждой клетке нашего организма.

Продолжая кашлять, махнул рукой, отвернулся, лихорадочно выдумывая отговорку.

"Ну и ну..." - попытался улыбнуться, но лицо словно стянуло деревянной маской, и улыбку он вымучил, отчётливо сознавая, что получается фальшиво. Зачем-то схватил щепку с перил, покрутил, откинул. Потом взгляд упал на изгвазданные ноги. И в голову пришла спасительная мысль: - я щас. Сапоги помою, - трусливо юркнул за угол.

Туда, где женщина видеть его уже не могла. Сердце гулко колотилось где-то в районе горла. Что за фигня творится!?

Пока он смывал грязь в корыте, вырубленном из куска бревна как раз для этих целей, немножко подуспокоился и, вернув способность рассуждать здраво, сообразил, что раньше-то с супругой Резанов общался сам. А Савелий научился задвигать своё сознание за его, довольствовался всплеском гормонов. Ну, как наркоман уколом дозы наркотика. Нет, поначалу-то ещё как-то наблюдал, что