Крысобой (СИ) - Балханов Олег

Но рисковать я не хотел. К тому же, они могли и не поддаться на провокацию.

Если бы тучи полностью закрыли небо, тогда в темноте у нас появилось бы преимущество. Ночью враги ничего не видели, приборов ночного видения у часовых я не заметил. Понятно, что война по расписанию, только в светлое время суток, единственно возможный для них вариант.

Эти дремучие степняки ничего не знали о наших шлемах, сделанных по технологии троллей. И конечно, они не подозревали о наших дальнобойных арбалетах.

Пока я просчитывал варианты, сама собой сложилась выгодная ситуация.

У казарбов наступил момент смены караула, а небо услышало мою просьбу. Поднялся ветер и пригнал тучи. Стало темно, как в той пропасти в пещере троллей.

— Спасибо, Хильда, — одними губами произнес я.

Мара посмотрела на меня и улыбнулась. Я кивнул ей и она, обернувшись вороной, взлетела повыше на дерево.

Мы медленно и осторожно, шагом поехали вперед, растянувшись цепью.

Марвин поднял руку, когда оказался примерно на триста метров от ближайшей пары часовых. Они только заступили и глаза еще не привыкли к темноте.

Остальные мои бойцы выровнялись полукругом, ориентируясь на поднятую руку Марвина, и сами поднимали, когда оказывались на расстоянии выстрела.

Я подъехал ближе всех. Справа от меня был Люк, чуть дальше — Зоран. Заряженный арбалет Мары я держал на коленях.

У костра осталось сидеть четверо, они и были нашими мишенями.

Марвин должен стрелять по крайнему слева часовому, а трех других распределили между остальными бойцами, по двое на мишень.

Марвин резко опустил руку.

Теперь счет. Раз, два, три.

Мы все выстрелили одновременно. Я успел выстрелить еще раз из арбалета Мары прежде, чем четвертый у костра сообразил, что нужно кричать «караул».

Только одна лошадь под часовым негромко всхрапнула от падения своего седока. В остальном, как была тишина, так и осталась.

Я направил Арму неспешным шагом к костру. Под прикрытием Люка и Зорана слез и аккуратно собрал болты. Даже добивать никого не пришлось. Один болт застрял в черепе казарба, и я решил, что проще забрать его вместе с головой. Вытащил саблю и отсек. Возле костра лежал как раз какой-то мешок и я засунул голову в него. Огляделся.

Марвин и Чек уже повыдергивали болты из трупов часовых и с обеих сторон лагеря смотрели на меня вопросительно.

Нет. Рисковать не будем. Была бы нас сотня, мы эту тысячу перерезали бы во сне. Для первого раза достаточно нагнать жути. Отрубать головы я не планировал, но так уж получилось. Я снова вынул голову врага из мешка и поднял в руке, показывая Марвину и Чеку отрезать по одной. Они поняли и ловко проделали это.

Я махнул в сторону леса на другом конце долины по направлению к северо-востоку. Уходим.

Мара поняла и полетела туда.

Мы верхом, тихим шагом, направились друг за другом. Я остановился последним и оглянулся на форт. Там между зубьями башни какой-то человек в рогатом шлеме смотрел прямо на меня. Он помахал культей с крюком. Я тоже поднял руку, сжав в кулак.

Крюк по своему обыкновению взмахнул флагом. Не уверен, узнал ли он меня. Но вообще-то со зрением у него все было в порядке. Это я знал точно. Катапультой Крюк управлял, как бог войны.

Мы удалились на километр, перейдя с шага на рысь. Потом остановились, чтобы прислушаться и снять тряпки с копыт лошадей. В лагере казарбов еще не хватились. Жаль, что у Катона приказ ждать командора и в авантюры не вмешиваться, ну да ладно.

Моей главной целью было посеять сомнения в рядах врагов.

Помощи от Хильды в этой честной войне, без применения врагом запрещенных магических приемов, ждать не приходится. Но создать впечатление, что на нашей стороне злые и голодные духи, явно не помешает. Руки врагов должны дрожать, когда они будут целиться в нас из своих арбалетов и луков.

А Крюк расскажет защитникам форта, что они не одни, и поднимет боевой дух.

Озлобленные нашей ночной вылазкой казарбы могли попытаться атаковать форт, но это тоже входило в мой план. Атаковать — это не защищаться за высокими каменными стенами, окруженными рвом. Штурмовых приспособлений у этой тысячи нет, поэтому форт должен выдержать атаку. И чем больший урон понесет эта тысяча, тем лучше.

Мы остановились на опушке и отпустили лошадей отдохнуть. Мара скромно сидела на дереве, наблюдая за окрестностями. Но я догадывался, что ей не нравилось смотреть на головы казарбов.

Мои парни наоборот, с интересом разглядывали незнакомые рожи. Все сошлись во мнении, что далекие предки этих казарбов состояли в родстве с гоблинами, разве что ростом не вышли. Мне так не показалось, просто грубые и обветренные лица степняков-суровых воинов. Я наконец-то вытянул болт, застрявший в черепе врага.

Вдруг наша часовая крикнула «хорр, морр», предупреждая об опасности.

Мы схватили арбалеты.

18

Мара перелетела на другое дерево, показывая направление.

Нам пока не было видно, кто там слева за деревьями. Арма подошла и тоже вглядывалась в темноту. Мне пришел в голову вопрос, насколько хорошо лошади видят ночью? Получалось, что не хуже, чем днем. Магические животные.

Марвин своим волчьим нюхом учуял первым и показал мне сквозь листву. Примерно в километре от нас двадцать казарбов на своих приземистых лошадях медленно ехали с северо-востока, со стороны гоблинской границы. Они направлялись к форту и должны были проехать мимо нас.

Ночной дозор или разведчики.

Мы сели на лошадей и приготовили заряженные арбалеты.

Чтобы не дать никому из этих казарбов уйти, надо было отрезать всю группу от леса. На открытой местности расстрелять их не составит труда.

Я показал рублеными жестами ладони Люку, чтобы он с двумя бойцами сместился правее.

— Стреляете первыми. В лоб, залпом, — одними губами сказал я ему. — Как только они подъедут примерно на триста шагов и Мара подаст знак.

Люк кивнул и они шагом двинулись к рощице, выступающей метров на тридцать вперед, прямо на пути отряда казарбов.

— Когда Люк начнет, — шепотом сказал я Марвину и Зорану, с двух сторон склонивших головы ко мне. — Мы стреляем с фланга.

Получив встречную атаку и удар во фланг из леса, казарбы не зная, сколько нас, могли развернуться и подставить нам спины под второй залп, или попробовать поскакать через равнину к холмам. Так мы тоже догоняли и расстреливали их.

Конечно, если они смелые, то бросятся на нас в контратаку либо вперед на Люка, чтобы прорваться к своим.

В любом случае, у нас было преимущество в дальности стрельбы и фактор неожиданности.

На всякий случай надо провести разведку с воздуха, вдруг где-то еще есть такие отряды.

Я показал Маре круговым жестом указательного пальца облететь вокруг. Она сразу взлетела.

Когда оставалось метров пятьсот между нами и казарбами, Мара опустилась рядом. Встряхнулась и я дал руку, чтобы посадить ее в седло. Она шепотом сказала мне на ухо.

— Все чисто, никого больше нет, но скоро выглянет луна.

Она показала на редеющие облака, которые ночной ветер разметал по небу.

Это надо было учесть, но план менять я не стал. Люк, Джей и Чек уже заняли позицию и приготовились.

Казарбы двигались очень медленно. В темноте они видели плохо.

Я подбородком показал Маре наверх. Она тут же вспорхнула вороной на верхние ветки.

Казарбы приблизились на расстояние для убойного выстрела. Еще три метра. Пора.

Я махнул ей.

Раздался крик «хорр! морр!». И в этот момент из-за облаков вышла луна, почти полная, она все осветила кровавым цветом.

Один из казарбов вздрогнул и повернулся на крик нашей вороны и увидел нас, освещенных луной. Сидящих на лошадях и прицеливающихся из арбалетов с расстояния в сто пятьдесят метров.

Но ничего сказать он не успел. Люк с парнями выстрелили и чей-то болт прилетел казарбу в висок.